Образование еще никому не вредило.
— Розе нет никакого дела до Шекспира. Если это не ясно вам, мисс Галлант, то вполне ясно мне. Признавайтесь, кому вы потворствовали?
— Выпад не по адресу: я читаю в свободное время. Кстати, я еще не брала ни одного выходного дня. Позвольте провести понедельник вне вашего дома.
— Где именно?
Люсьену послышался скрежет зубов — до того плотно она их стиснула.
— Позвольте заметить, милорд, что этот вопрос выходит за рамки благопристойности, и я не обязана на него отвечать!
— Но он, мисс Галлант, обусловлен защитой интересов нанимателя. Возможно, у вас на уме поиск другого места.
— Защита интересов нанимателя? Как бы не так!
— И тем не менее прошу ответить.
— Я не собираюсь искать другое место, да никто и не согласится меня нанять. — Александра подождала, а потом, так как реакции не последовало, спросила: — Я могу взять свободный день?
— Нет.
— Что?! — Глаза ее вспыхнули гневом. — В таком случае я требую расчета!
— Ладно, берите этот чертов день, и к дьяволу все!
— Благодарю. — Она сделала безукоризненный реверанс, до которого Розе было далеко. — А сейчас, с вашего позволения, я вернусь к своим обязанностям.
Люсьен проводил ее хмурым взглядом. Он был только что обвинен в злоупотреблении своим положением, но задело его не это, а внезапный приступ паники при одном лишь упоминании о расчете. Он так перепугался, что сразу уступил, даже и не подумав сохранить лицо. Пусть маленькая, схватка была проиграна, Александра тоже это понимала.
Люсьен был взбешен. Нужно что-то предпринимать, чтобы впредь держать себя в руках — и делать это как можно скорее.
Весть о том, что не только кузина лорда Килкерна, но и он сам желает вступить в брак, распространилась с невероятной быстротой. Стоило им прибыть в Воксхолл-Гарденз, как их омыл нескончаемый поток, состоявший из молодых холостяков и девиц на выданье, которых как будто занимала последняя парижская мода, охота, скачки, предстоящий фейерверк — все, что угодно, только не брак. Каждый попутно разглядывал Александру, но украдкой и молча — всех подавляло присутствие лорда Килкерна. Она была ему за это только благодарна: так участие примадонны позволяет стушеваться актрисе, не слишком уверенной в успехе.
— Нет, вы видели? Видели? — щебетала Роза со своей выигрышной позиции в передней части ложи. — Это же был маркиз Тексбери! Подумать только, все мои танцы на завтра уже заняты! Когда же я смогу танцевать вальс?
— Все в свое время, — примирительно заметила Александра. — Нельзя выказывать столько эмоций. Помни, не они снисходят до тебя, а ты оказываешь им честь, позволяя провести с тобой пару минут.
— Черт бы побрал этого болтуна Роберта! — в сердцах бросил Люсьен, занимая свое место. — Я сам себе напоминаю подстреленного оленя, за которым гонится стая борзых.
— Как же иначе, милорд, — не удержалась Александра. — Весть о ваших матримониальных устремлениях не могла не зажечь искру интереса в обществе.
— Она скоро погаснет. Я не настолько мил, чтобы долго вокруг меня крутиться.
По крайней мере он уже не выглядел рассерженным. Александра и сама не знала, почему так повела себя в тот вечер, возможно, ей было необходимо знать, что пьянящие поцелуи Люсьена не лишили ее независимости. На самом деле ей некуда было пойти в свободный день и предстояло еще выдумать себе занятие.
— Эти люди совсем не знают тебя, племянник, — заметила Фиона.
— А когда узнают, то разбегутся — вы это хотели сказать?
— Что ты! Конечно, нет!
— Жаль. Я уж было подумал, что вам не чуждо здравомыслие.
Пару секунд казалось, что Фиона вот-вот вспылит, но потом она выхватила из рук дочери программку танцев и уткнулась в нее.
— У тебя остается свободная кадриль. Может быть, кузен захочет быть твоим кавалером…
— Нет, не захочу! Чего ради?
Александра заметила на глазах своей подопечной слезы и поморщилась. В последнее время Роза прекрасно обходилась без этого, и ей хотелось надеяться, что ежедневные осадки прочно сменились наконец солнечной погодой.
— Милорд, почему бы вам не потанцевать с Розой? Общество сразу поймет, что вы целиком и полностью поддерживаете кузину в ее намерении выйти замуж.
Граф обратил к ней взгляд, полный невыразимого высокомерия, потом нацарапал на программке свое имя против кадрили и сунул ее Розе в руки.
— Чудесно! Изумительно! — закудахтала Фиона. С этим Александра была полностью согласна, но благоразумно оставила восторги при себе. Не важно, почему граф уступил — главное, что он сделал шаг навстречу своей кузине.
— Ах, ах! Кого это мы здесь видим? Неужто Александру Беатрису Галлант?
Узнав голос, девушка почувствовала, что смертельно бледнеет. В голове ее мелькнула вызванная отчаянием мысль: может быть, если не смотреть в ту сторону, он исчезнет!
— А кто вы, позвольте узнать? — ледяным тоном осведомился граф.
Александра угадала в этом холоде ревность и едва удержалась от истерического смешка. Какое право он имеет ревновать ее к кому бы то ни было? И какой в этой ревности смысл, если он не может встать на ее защиту?
— Перед вами лорд Вирджил Реттинг, — ответил вновь прибывший, и поскольку она продолжала смотреть невидящим взглядом на яркие сполохи фейерверка, сам обратился к ней. — Александра, в конце концов ты могла бы меня представить!
— Не имею ни малейшего желания! — отрезала она и повернулась.
Со дня их последней встречи этот человек сильно прибавил в весе: лицо округлилось, шею подпирал крахмальный воротничок. Единственной потерей были волосы на макушке, но он постарался компенсировать нанесенный временем ущерб тем, что оставалось спереди.
Стараясь скрыть недоумение, Люсьен переводил взгляд о нежданного гостя на Александру. Она уже достаточно хорошо знала его, чтобы понять, насколько обманчива эта непринужденная поза: так леопард, прильнув к земле, готовится к прыжку для драки за свою добычу. Вот только Вирджил Реттинг был хищником иной, более жалкой породы — ему нравилось терзать добычу, волочить ее в грязи и потом оставлять на корм стервятникам.
— Фу, какая невоспитанность! — сказал он, наслаждаясь каждым словом. — А еще гувернантка! Ведь ты гувернантка, верно?
— Еще один, последний раз спрашиваю вас, милорд, кто вы такой? — раздельно произнес лорд Килкерн.
— Ну, раз меня не желают представить по всем правилам хорошего тона… Вирджил Реттинг, сын герцога Монмута и кузен Александры.
— К сожалению! — процедила она, больше всего на свете желая незаметно исчезнуть.
— Так вы приходитесь герцогу Монмуту племянницей? — удивился Люсьен. В его голосе смешались досада и упрек.
— К сожалению, — повторила Александра.
— Если кто и должен сожалеть, так это ее родня, — хмыкнул Вирджил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74
— Розе нет никакого дела до Шекспира. Если это не ясно вам, мисс Галлант, то вполне ясно мне. Признавайтесь, кому вы потворствовали?
— Выпад не по адресу: я читаю в свободное время. Кстати, я еще не брала ни одного выходного дня. Позвольте провести понедельник вне вашего дома.
— Где именно?
Люсьену послышался скрежет зубов — до того плотно она их стиснула.
— Позвольте заметить, милорд, что этот вопрос выходит за рамки благопристойности, и я не обязана на него отвечать!
— Но он, мисс Галлант, обусловлен защитой интересов нанимателя. Возможно, у вас на уме поиск другого места.
— Защита интересов нанимателя? Как бы не так!
— И тем не менее прошу ответить.
— Я не собираюсь искать другое место, да никто и не согласится меня нанять. — Александра подождала, а потом, так как реакции не последовало, спросила: — Я могу взять свободный день?
— Нет.
— Что?! — Глаза ее вспыхнули гневом. — В таком случае я требую расчета!
— Ладно, берите этот чертов день, и к дьяволу все!
— Благодарю. — Она сделала безукоризненный реверанс, до которого Розе было далеко. — А сейчас, с вашего позволения, я вернусь к своим обязанностям.
Люсьен проводил ее хмурым взглядом. Он был только что обвинен в злоупотреблении своим положением, но задело его не это, а внезапный приступ паники при одном лишь упоминании о расчете. Он так перепугался, что сразу уступил, даже и не подумав сохранить лицо. Пусть маленькая, схватка была проиграна, Александра тоже это понимала.
Люсьен был взбешен. Нужно что-то предпринимать, чтобы впредь держать себя в руках — и делать это как можно скорее.
Весть о том, что не только кузина лорда Килкерна, но и он сам желает вступить в брак, распространилась с невероятной быстротой. Стоило им прибыть в Воксхолл-Гарденз, как их омыл нескончаемый поток, состоявший из молодых холостяков и девиц на выданье, которых как будто занимала последняя парижская мода, охота, скачки, предстоящий фейерверк — все, что угодно, только не брак. Каждый попутно разглядывал Александру, но украдкой и молча — всех подавляло присутствие лорда Килкерна. Она была ему за это только благодарна: так участие примадонны позволяет стушеваться актрисе, не слишком уверенной в успехе.
— Нет, вы видели? Видели? — щебетала Роза со своей выигрышной позиции в передней части ложи. — Это же был маркиз Тексбери! Подумать только, все мои танцы на завтра уже заняты! Когда же я смогу танцевать вальс?
— Все в свое время, — примирительно заметила Александра. — Нельзя выказывать столько эмоций. Помни, не они снисходят до тебя, а ты оказываешь им честь, позволяя провести с тобой пару минут.
— Черт бы побрал этого болтуна Роберта! — в сердцах бросил Люсьен, занимая свое место. — Я сам себе напоминаю подстреленного оленя, за которым гонится стая борзых.
— Как же иначе, милорд, — не удержалась Александра. — Весть о ваших матримониальных устремлениях не могла не зажечь искру интереса в обществе.
— Она скоро погаснет. Я не настолько мил, чтобы долго вокруг меня крутиться.
По крайней мере он уже не выглядел рассерженным. Александра и сама не знала, почему так повела себя в тот вечер, возможно, ей было необходимо знать, что пьянящие поцелуи Люсьена не лишили ее независимости. На самом деле ей некуда было пойти в свободный день и предстояло еще выдумать себе занятие.
— Эти люди совсем не знают тебя, племянник, — заметила Фиона.
— А когда узнают, то разбегутся — вы это хотели сказать?
— Что ты! Конечно, нет!
— Жаль. Я уж было подумал, что вам не чуждо здравомыслие.
Пару секунд казалось, что Фиона вот-вот вспылит, но потом она выхватила из рук дочери программку танцев и уткнулась в нее.
— У тебя остается свободная кадриль. Может быть, кузен захочет быть твоим кавалером…
— Нет, не захочу! Чего ради?
Александра заметила на глазах своей подопечной слезы и поморщилась. В последнее время Роза прекрасно обходилась без этого, и ей хотелось надеяться, что ежедневные осадки прочно сменились наконец солнечной погодой.
— Милорд, почему бы вам не потанцевать с Розой? Общество сразу поймет, что вы целиком и полностью поддерживаете кузину в ее намерении выйти замуж.
Граф обратил к ней взгляд, полный невыразимого высокомерия, потом нацарапал на программке свое имя против кадрили и сунул ее Розе в руки.
— Чудесно! Изумительно! — закудахтала Фиона. С этим Александра была полностью согласна, но благоразумно оставила восторги при себе. Не важно, почему граф уступил — главное, что он сделал шаг навстречу своей кузине.
— Ах, ах! Кого это мы здесь видим? Неужто Александру Беатрису Галлант?
Узнав голос, девушка почувствовала, что смертельно бледнеет. В голове ее мелькнула вызванная отчаянием мысль: может быть, если не смотреть в ту сторону, он исчезнет!
— А кто вы, позвольте узнать? — ледяным тоном осведомился граф.
Александра угадала в этом холоде ревность и едва удержалась от истерического смешка. Какое право он имеет ревновать ее к кому бы то ни было? И какой в этой ревности смысл, если он не может встать на ее защиту?
— Перед вами лорд Вирджил Реттинг, — ответил вновь прибывший, и поскольку она продолжала смотреть невидящим взглядом на яркие сполохи фейерверка, сам обратился к ней. — Александра, в конце концов ты могла бы меня представить!
— Не имею ни малейшего желания! — отрезала она и повернулась.
Со дня их последней встречи этот человек сильно прибавил в весе: лицо округлилось, шею подпирал крахмальный воротничок. Единственной потерей были волосы на макушке, но он постарался компенсировать нанесенный временем ущерб тем, что оставалось спереди.
Стараясь скрыть недоумение, Люсьен переводил взгляд о нежданного гостя на Александру. Она уже достаточно хорошо знала его, чтобы понять, насколько обманчива эта непринужденная поза: так леопард, прильнув к земле, готовится к прыжку для драки за свою добычу. Вот только Вирджил Реттинг был хищником иной, более жалкой породы — ему нравилось терзать добычу, волочить ее в грязи и потом оставлять на корм стервятникам.
— Фу, какая невоспитанность! — сказал он, наслаждаясь каждым словом. — А еще гувернантка! Ведь ты гувернантка, верно?
— Еще один, последний раз спрашиваю вас, милорд, кто вы такой? — раздельно произнес лорд Килкерн.
— Ну, раз меня не желают представить по всем правилам хорошего тона… Вирджил Реттинг, сын герцога Монмута и кузен Александры.
— К сожалению! — процедила она, больше всего на свете желая незаметно исчезнуть.
— Так вы приходитесь герцогу Монмуту племянницей? — удивился Люсьен. В его голосе смешались досада и упрек.
— К сожалению, — повторила Александра.
— Если кто и должен сожалеть, так это ее родня, — хмыкнул Вирджил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74