«Да и не нуждаюсь в этом», — добавил он мысленно. — Мне не следовало этого делать.
— Да, черт побери, не следовало. — Глаза Софи теперь яростно пылали. — Вы со всеми женщинами так поступаете? Сначала приводите их сюда и соблазняете вон там. — Она ткнула пальцем в сторону пруда и статуи Венеры. — А потом заявляете, что вам все равно, что с ними будет?
— Я никогда никого, кроме вас, сюда не приводил, — тихо отозвался Криспин.
— Прекрасно. И не нужно этого делать. Если, конечно, вы не собираетесь обойтись с ними так же, как со мной. — Она с интересом стала разглядывать свою ладонь. — Вы не можете подчинять себе людей и ожидать от них подчинения, обращаться с ними как с пленниками и вести себя так низко, а потом…
— Я боялся, что вы уйдете.
Его слова моментально остудили ее гнев. На секунду она замерла, а потом подняла на Криспина повлажневшие глаза.
— Неужели вы не понимаете, что я захотела уйти только потому, что вы так жестоко обошлись со мной?
— Я знаю. Но вы остались. Почему? — Он криво усмехнулся. — Чтобы отругать меня?
Софи опустила глаза, чтобы не видеть ни его самого, ни его улыбки, тщетно стараясь вспомнить, почему осталась. Она встряхнула кости и бросила их на скамейку. Кубики стукнулись о нее и замерли, но Софи даже не взглянула на выпавшее число. Она разрывалась между желанием поверить его новым словам и невозможностью забыть прежние. Но как бы ей хотелось, чтобы «Я рад, что вы остались» стерли навсегда из ее памяти «Мне все равно, что с вами будет»! Граф Сандал, очевидно, привык метать слова так же лихо, как игральные кости. Она не должна доверять ему, ей следует немедленно подняться, пересечь чудесную лужайку и уйти навсегда…
— Вы выиграли, — неожиданно вторгся в ход ее мыслей голос Криспина. Судя по ее растерянному виду, она не поняла, о чем речь, и он протянул ей кости. — Вы выбросили шесть, а я девять. Вы выиграли. Теперь я должен ответить на любой ваш вопрос.
— О чем вы?
— Об игре, в которую я обычно играю с Лоуренсом. Тот, кто выбросит число, наиболее близкое к семи, выигрывает. Проигравший честно отвечает на любой его вопрос. Вы выиграли, так что можете спрашивать о чем хотите.
Софи уже собиралась подняться, чтобы уйти, окончательно приняв это единственно правильное решение. Но ведь она выиграла. Так как же можно упустить возможность задать Криспину любой вопрос? Любой. В конце концов, она осталась только для того, чтобы выведать у него интересующие ее сведения. И вот он сам предлагает ей это сделать.
— Хорошо, милорд, я задам вам вопрос. Почему вы хотели встретиться с Ричардом Тоттлом?
Криспина снова охватило неприятное чувство, которое он расценил как разочарование. «Неужели я интересен ей только в связи с расследованием?» — досадовал его внутренний голос.
«Ну и что же? — вторил ему кто-то другой. — Расследование — единственное, что по-настоящему важно».
«Для тебя — возможно, но…» — не унимался первый.
— Вы хотите, чтобы я напомнила вам правила игры, лорд Сандал? — спросила Софи. — Напрасно вы придумываете, как уклониться от ответа. Игра предполагает полную искренность.
— Ничего подобного, — покачал головой Криспин, стараясь отмахнуться от навязчивых голосов. — Я возмущен вашим обвинением, мисс Чампьон. — Он улыбнулся. — Я хотел встретиться с Ричардом Тоттлом, потому что он всегда был в курсе дворцовых сплетен, а мне нужна была кое-какая информация.
— Какая? — заинтересовалась Софи.
— Теперь вы хотите, чтобы я напомнил вам правила игры, мисс Чампьон? Один бросок костей — один вопрос.
Софи взяла кости и выбросила на этот раз пять. Ее торжествующая улыбка погасла, когда Криспин следом выбросил восемь.
— Теперь моя очередь спрашивать, — объявил он и увидел, что она явно встревожилась. Самый подходящий момент, чтобы спросить ее о крестном. Теперь она не сможет не ответить или солгать. Феникс не упустит шанс узнать наконец об этой женщине всю правду. Вместо этого граф Сандал придвинулся к ней поближе и спросил:
— Какое ваше самое счастливое воспоминание?
— Самое счастливое воспоминание? — Его вопрос застал Софи врасплох. Она бросила взгляд в сторону пруда и решила не говорить правды. — Это купание при лунном свете в пруду возле Пикок-Холла, загородного поместья лорда Гросгрейна.
— Холодно не было? — нахмурился Криспин.
— Нет. Вода подогревалась огромной печью, которая находилась в лаборатории лорда Гросгрейна, в подвале дома. Люди приходили туда купаться со всех окрестностей. Говорили, что эта вода обладает целебными свойствами.
— А что лорд Гросгрейн делал в своей лаборатории с этой печью? — поинтересовался Криспин.
— Это уже другой вопрос, милорд, — вызывающе взглянула на него Софи. — А значит, придется еще раз бросить кости.
Криспин нетерпеливо бросил их, выпало число четыре. Он решил уже, что проиграл, но на долю Софи выпало одиннадцать.
— Лорд Гросгрейн проводил опыты по алхимии, — сказала она, не дожидаясь, пока он повторит свой вопрос. — Он мечтал найти способ превращать свинец в золото и работал дни и ночи. До тех пор, пока не встретил Констанцию, — добавила она и осеклась.
— Почему? Чем ему помешала Констанция?
— Она сделала его счастливым, — небрежно отмахнулась Софи. — И он захотел отплатить ей тем же, а для этого нужно было переехать в Лондон и перевезти туда лабораторию. Лорд Гросгрейн снял дом в Сент-Мартин-Филдз, в предместье Лондона.
— Вы ревновали его к Констанции? — продолжал расспрашивать Криспин, удивляясь тому, как охотно Софи рассказывала.
— Ревновала? — повторила Софи, примеряясь к этому слову, к новой для себя мысли. — Вовсе нет. Я была в восторге, потому что никогда не видела своего крестного таким счастливым. Констанция подарила ему такую радость, что ее невозможно описать словами. То, как загорались его глаза, когда он видел ее или даже просто говорил о ней… — Софи вдруг замолчала. Раньше она действительно никогда не испытывала ревности, но теперь отчетливо ощутила ее в своем сердце. Ей захотелось самой внушать кому-нибудь такие же чувства: чтобы кто-то смотрел на нее восхищенными глазами, радовался ее присутствию, заботился о ней.
Софи внезапно поняла, что недооценила опасности, которой она подвергается, оставаясь в Сандал-Холле, рядом с Криспином. Никакие сведения того не стоили.
— Вы задали мне целых три вопроса вместо одного, милорд, — сказала она изменившимся голосом. — А теперь мне пора идти. До свидания, лорд Сандал.
Она попыталась подняться, но Криспин усадил ее на место.
— Почему вы уходите? Вы не можете так поступить.
— Почему? — спросила Софи вызывающим тоном, но ее взгляд умолял Криспина не позволить ей уйти.
— Потому что… — начал Криспин и задумался в поисках какой-нибудь веской причины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
— Да, черт побери, не следовало. — Глаза Софи теперь яростно пылали. — Вы со всеми женщинами так поступаете? Сначала приводите их сюда и соблазняете вон там. — Она ткнула пальцем в сторону пруда и статуи Венеры. — А потом заявляете, что вам все равно, что с ними будет?
— Я никогда никого, кроме вас, сюда не приводил, — тихо отозвался Криспин.
— Прекрасно. И не нужно этого делать. Если, конечно, вы не собираетесь обойтись с ними так же, как со мной. — Она с интересом стала разглядывать свою ладонь. — Вы не можете подчинять себе людей и ожидать от них подчинения, обращаться с ними как с пленниками и вести себя так низко, а потом…
— Я боялся, что вы уйдете.
Его слова моментально остудили ее гнев. На секунду она замерла, а потом подняла на Криспина повлажневшие глаза.
— Неужели вы не понимаете, что я захотела уйти только потому, что вы так жестоко обошлись со мной?
— Я знаю. Но вы остались. Почему? — Он криво усмехнулся. — Чтобы отругать меня?
Софи опустила глаза, чтобы не видеть ни его самого, ни его улыбки, тщетно стараясь вспомнить, почему осталась. Она встряхнула кости и бросила их на скамейку. Кубики стукнулись о нее и замерли, но Софи даже не взглянула на выпавшее число. Она разрывалась между желанием поверить его новым словам и невозможностью забыть прежние. Но как бы ей хотелось, чтобы «Я рад, что вы остались» стерли навсегда из ее памяти «Мне все равно, что с вами будет»! Граф Сандал, очевидно, привык метать слова так же лихо, как игральные кости. Она не должна доверять ему, ей следует немедленно подняться, пересечь чудесную лужайку и уйти навсегда…
— Вы выиграли, — неожиданно вторгся в ход ее мыслей голос Криспина. Судя по ее растерянному виду, она не поняла, о чем речь, и он протянул ей кости. — Вы выбросили шесть, а я девять. Вы выиграли. Теперь я должен ответить на любой ваш вопрос.
— О чем вы?
— Об игре, в которую я обычно играю с Лоуренсом. Тот, кто выбросит число, наиболее близкое к семи, выигрывает. Проигравший честно отвечает на любой его вопрос. Вы выиграли, так что можете спрашивать о чем хотите.
Софи уже собиралась подняться, чтобы уйти, окончательно приняв это единственно правильное решение. Но ведь она выиграла. Так как же можно упустить возможность задать Криспину любой вопрос? Любой. В конце концов, она осталась только для того, чтобы выведать у него интересующие ее сведения. И вот он сам предлагает ей это сделать.
— Хорошо, милорд, я задам вам вопрос. Почему вы хотели встретиться с Ричардом Тоттлом?
Криспина снова охватило неприятное чувство, которое он расценил как разочарование. «Неужели я интересен ей только в связи с расследованием?» — досадовал его внутренний голос.
«Ну и что же? — вторил ему кто-то другой. — Расследование — единственное, что по-настоящему важно».
«Для тебя — возможно, но…» — не унимался первый.
— Вы хотите, чтобы я напомнила вам правила игры, лорд Сандал? — спросила Софи. — Напрасно вы придумываете, как уклониться от ответа. Игра предполагает полную искренность.
— Ничего подобного, — покачал головой Криспин, стараясь отмахнуться от навязчивых голосов. — Я возмущен вашим обвинением, мисс Чампьон. — Он улыбнулся. — Я хотел встретиться с Ричардом Тоттлом, потому что он всегда был в курсе дворцовых сплетен, а мне нужна была кое-какая информация.
— Какая? — заинтересовалась Софи.
— Теперь вы хотите, чтобы я напомнил вам правила игры, мисс Чампьон? Один бросок костей — один вопрос.
Софи взяла кости и выбросила на этот раз пять. Ее торжествующая улыбка погасла, когда Криспин следом выбросил восемь.
— Теперь моя очередь спрашивать, — объявил он и увидел, что она явно встревожилась. Самый подходящий момент, чтобы спросить ее о крестном. Теперь она не сможет не ответить или солгать. Феникс не упустит шанс узнать наконец об этой женщине всю правду. Вместо этого граф Сандал придвинулся к ней поближе и спросил:
— Какое ваше самое счастливое воспоминание?
— Самое счастливое воспоминание? — Его вопрос застал Софи врасплох. Она бросила взгляд в сторону пруда и решила не говорить правды. — Это купание при лунном свете в пруду возле Пикок-Холла, загородного поместья лорда Гросгрейна.
— Холодно не было? — нахмурился Криспин.
— Нет. Вода подогревалась огромной печью, которая находилась в лаборатории лорда Гросгрейна, в подвале дома. Люди приходили туда купаться со всех окрестностей. Говорили, что эта вода обладает целебными свойствами.
— А что лорд Гросгрейн делал в своей лаборатории с этой печью? — поинтересовался Криспин.
— Это уже другой вопрос, милорд, — вызывающе взглянула на него Софи. — А значит, придется еще раз бросить кости.
Криспин нетерпеливо бросил их, выпало число четыре. Он решил уже, что проиграл, но на долю Софи выпало одиннадцать.
— Лорд Гросгрейн проводил опыты по алхимии, — сказала она, не дожидаясь, пока он повторит свой вопрос. — Он мечтал найти способ превращать свинец в золото и работал дни и ночи. До тех пор, пока не встретил Констанцию, — добавила она и осеклась.
— Почему? Чем ему помешала Констанция?
— Она сделала его счастливым, — небрежно отмахнулась Софи. — И он захотел отплатить ей тем же, а для этого нужно было переехать в Лондон и перевезти туда лабораторию. Лорд Гросгрейн снял дом в Сент-Мартин-Филдз, в предместье Лондона.
— Вы ревновали его к Констанции? — продолжал расспрашивать Криспин, удивляясь тому, как охотно Софи рассказывала.
— Ревновала? — повторила Софи, примеряясь к этому слову, к новой для себя мысли. — Вовсе нет. Я была в восторге, потому что никогда не видела своего крестного таким счастливым. Констанция подарила ему такую радость, что ее невозможно описать словами. То, как загорались его глаза, когда он видел ее или даже просто говорил о ней… — Софи вдруг замолчала. Раньше она действительно никогда не испытывала ревности, но теперь отчетливо ощутила ее в своем сердце. Ей захотелось самой внушать кому-нибудь такие же чувства: чтобы кто-то смотрел на нее восхищенными глазами, радовался ее присутствию, заботился о ней.
Софи внезапно поняла, что недооценила опасности, которой она подвергается, оставаясь в Сандал-Холле, рядом с Криспином. Никакие сведения того не стоили.
— Вы задали мне целых три вопроса вместо одного, милорд, — сказала она изменившимся голосом. — А теперь мне пора идти. До свидания, лорд Сандал.
Она попыталась подняться, но Криспин усадил ее на место.
— Почему вы уходите? Вы не можете так поступить.
— Почему? — спросила Софи вызывающим тоном, но ее взгляд умолял Криспина не позволить ей уйти.
— Потому что… — начал Криспин и задумался в поисках какой-нибудь веской причины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86