ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Пожалуй, я поем в своей комнате, когда навещу больных и помолюсь.
— Арсенио! — позвал Алькасар.
Из темноты выступил индеец. Все это время он стоял в углу, неподвижный и безмолвный, так что Диего даже не заметил его присутствия. Он узнал Арсенио по описанию Белой Совы. Глаза старика покрывали бельма, но ступал он твердо.
— Проводи отца в его комнату, чтобы он мог отдохнуть. Ты будешь ему прислуживать, понял? — приказал Алькасар.
— Да, сеньор.
— Потом отведешь его к больным.
— И к Себастьяну, сеньор?
— Только не к этому мерзавцу.
— Почему? — вмешался Диего.
— Этот проходимец не болен. Его пришлось выпороть плетьми, ничего страшного, не беспокойтесь, падре.
Лолита расплакалась: ведь брат обещал не применять больше телесных наказаний. Пока родственники спорили, Арсенио повел Диего в предназначенную для него комнату, куда уже успели перенести все его вещи, включая огромный крест.
— Вы не священник, — сказал Арсенио, закрыв за собой дверь отведенной гостю комнаты.
Диего почувствовал укол страха; если даже слепой обо всем догадался, обмануть зрячих точно не удастся.
— Священники пахнут по-другому, — объяснил Арсенио.
— Правда? А чем же я пахну? — удивился Диего, вспомнив, что на нем сутана падре Мендосы.
— Волосами индейской женщины и древесным клеем, — ответил старик.
Юноша потрогал искусственную бороду и рассмеялся. Решив, что другого случая может не представиться, он рассказал Арсенио, зачем пробрался в тюрьму, и попросил его о помощи. Диего передал индейцу совиные перья. Слепой ощупал их своими чуткими пальцами, по его лицу было видно, что он узнал послание сестры. Диего признался, что приходится Белой Сове внуком, и этого оказалось достаточно, чтобы Арсенио начал ему доверять; он уже много лет не получал известий от родных. Слепой рассказал, что раньше тюрьма Эль-Дьябло была крепостью и он сам строил ее, потом остался прислуживать военным, а после и тюремщикам. Заключенным в этих стенах всегда приходилось несладко, но с тех пор, как начальником тюрьмы стал Карлос Алькасар, она превратилась в сущий ад; подлость и жестокость этого человека не поддавались описанию. Алькасар использовал узников как рабочую силу и придумывал для них зверские наказания, он присваивал себе деньги, выделенные на питание заключенных, и кормил их объедками, которые оставляли солдаты. В это время в крепости был один умирающий, нескольких человек ужалили ядовитые медузы, еще несколько порвали легкие, и теперь у них шла кровь из носа и ушей.
— А что с Алехандро де ла Вегой? — спросил павший духом Диего.
— Этот долго не протянет, он потерял волю к жизни и перестал вставать. Другие работают за него, чтобы его не наказали, и кормят беднягу с ложки, — рассказал Арсенио.
— Прошу тебя, Тот, Кто Видит Во Тьме, отведи меня к нему.
Солнце еще не село, но в тюрьме царила мгла. Решетчатые окна в толстых стенах почти не пропускали свет. Арсенио, не нуждавшийся в светильниках, взял Диего за руку и решительно повел его по мрачным коридорам и узким лестницам в подвал, который вырыли под фундаментом крепости, когда решили превратить ее в тюрьму. Камеры находились ниже уровня моря, в них было сыро от постоянных приливов, стены покрывали зеленые пятна плесени, повсюду распространялось страшное зловоние. Часовой отпер железную решетку, закрывавшую вход в коридор, и передал Арсенио связку ключей. Диего поразила стоявшая вокруг тишина. Вероятно, узники были настолько слабы, что могли разговаривать только шепотом. Арсенио направился к одной из камер, ощупал связку, выбрал нужный ключ и без усилий отпер решетку. Когда глаза Диего немного привыкли к темноте, он разглядел силуэты сидящих у стены и лежащих на полу людей. Арсенио зажег свечу, и юноша бросился к отцу, онемев от волнения. Бережно приподняв Алехандро за плечи, он положил его голову к себе на колени и откинул со лба слипшиеся от пота волосы. Диего рассмотрел родное лицо при свете свечи и не узнал его. От гордого идальго, героя многих баталий, алькальда Лос-Анхелеса и преуспевающего плантатора ничего не осталось. Изможденный, худой, как скелет, дрожащий от лихорадки человек с обвисшей землистой кожей смотрел перед собой невидящим взглядом, с подбородка у него свисали нити слюны.
— Дон Алехандро, вы слышите меня? Пришел падре Агилар… — позвал Арсенио.
— Я пришел помочь вам, сеньор, мы вытащим вас отсюда, — прошептал Диего.
Трое остальных узников невольно подались вперед и тут же вновь откинулись к стене. Они давно утратили всякую надежду.
— Мне нужно причастие, падре. Спасать меня поздно, — еле слышно произнес умирающий.
— Нет, не поздно. Прошу вас, сеньор, попробуйте сесть… — умолял Диего.
Ему удалось приподнять отца и дать ему воды, потом он бережно протер больному глаза рукавом своей сутаны.
— Постарайтесь встать, сеньор, вам придется немного пройти, чтобы выбраться отсюда, — настаивал Диего.
— Оставьте, падре, живым мне отсюда не выйти.
— Неправда. Я обещаю, вы снова увидите сына, и не на небесах, а здесь, в этом мире…
— Сына, вы сказали?
— Отец, это я, Диего, неужели вы не узнаете меня? — прошептал мнимый священник еле слышно.
Алехандро де ла Вега вглядывался в лицо незнакомца, стараясь сфокусировать мутный взгляд и узнать в бородатом, прикрытом капюшоном лице священника родные черты. Юноша все так же шепотом объяснил ему, что борода и сутана — это лишь маскарад, чтобы проникнуть в тюрьму.
— Диего… Диего… Господь услышал мои молитвы! Я так хотел увидеть тебя перед смертью, сынок!
— Отец, вы всегда были отважным и сильным. Прошу вас, не сдавайтесь. Вы должны жить. Сейчас я должен уйти, но очень скоро один мой друг придет, чтобы забрать вас отсюда.
— Диего, скажи своему другу, что спасать надо не меня, а других. Они отдавали мне последний кусок.
Диего посмотрел на других узников, индейцев, таких же грязных и худых, как его отец, только молодых и пока еще здоровых. Похоже, проведя несколько недель в заключении, идальго перестал считать себя выше их. Юноша подумал о том, как прихотлива бывает человеческая судьба. Капитан Сантьяго де Леон заметил однажды, когда они смотрели на звезды, что с годами любой из нас пересматривает свои убеждения и неизбежно отказывается от многого из того, во что верил раньше.
— Их мы тоже спасем, отец, обещаю, — сказал Диего на прощание.
Арсенио проводил поддельного священника обратно в комнату и вскоре принес ему нехитрый ужин: краюху хлеба, пустой суп и стакан дешевого вина. Диего внезапно понял, что голоден как волк, и пожалел, что сообщил Карлосу Алькасару о своем посте. Заходить так далеко не было смысла. Юноша подумал, что в Сан-Габриэле Нурия как раз готовит на ужин говяжьи отбивные.
— Я пришел на разведку, Арсенио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106