— прошептал мнимый англичанин и сел на указанное ему место.
Тогда Баккара направилась к камину, взяла с него свечку и отворила дверь в спальню Тюркуазы, соединявшуюся с будуаром и уборной.
Итак, в ту минуту, как Леон Роллан приходил в бешенство, а Фернан вставал со своего места, пораженный и отрезвленный внезапным цинизмом Тюркуазы, — итак, в эту-то минуту дверь уборной отворилась и осветила всю сцену… В эту-то минуту на пороге уборной показалась женщина со свечой в руке… при виде ее растерявшаяся Тюркуаза отступила назад и вскрикнула от ужаса!..
В будуаре произошла сцена поразительная и ужасная. Два человека встретились лицом к лицу на близком расстоянии: один из них был бледен, с блуждающим взором; волосы его были растрепаны, и он яростно махал ножом во все стороны. В дверях стояла Баккара, распространяя вокруг себя свет, и казалась в эту минуту ангелом примирения. Несколько в стороне находилась Тюркуаза… ее лицо было искажено от ужаса, и она уже полагала, что теперь настал ее последний час.
Первое чувство двух людей, движимых обоюдною, ненавистью, всегда заставляет их взглянуть друг на друга.
Свет, распространившийся по всему будуару, остановил внезапный порыв Леона, который бросился к человеку, решившему, что это последняя ночь в его жизни. Фернан, со своей стороны, тоже взглянул на своего соперника. Взгляды их встретились… Оба они вскрикнули ужасно, дико, невыразимо, так, как могли бы вскрикнуть только отец и сын, встретившись лицом к лицу с оружием в руках.
— Фернан! — вырвалось у столяра, и нож вывалился у него из рук и упал на пол.
— Роллан! — вскрикнул в свою очередь Роше и отступил назад, пораженный глубоким ужасом.
Эти два человека были друзьями, связанными десятилетней дружбой.
В эту минуту к ним подошла Баккара, которую они оба тотчас же узнали. Она молча поставила свечу на стол — на тот стол, где Фернан только что подписал свое разорение. Затем она своею сильною и крепкою рукой схватила за руку Тюркуазу и бросила ее на колени между двумя людьми, которые чуть было не зарезались из-за нее.
Поза, жесты, взгляд Баккара были настолько величественны и повелительны, что ни Фернан, ни Леон, которые за несколько часов перед этим умерли бы за улыбку их идола, не нашли ни слова, ни движения, чтобы защитить ее и протестовать против такого грубого и энергического вмешательства Баккара.
— Бедные безумцы! — проговорила наконец она, пожимая плечами, и, подняв нож, выпавший у Леона, она приставила его к горлу Тюркуазы.
— Выбирай, — решительно и твердо сказала Баккара, — или полное признание во всем или смерть.
Леон и Фернан стояли неподвижно и молча смотрели на то, что происходило перед их глазами.
— Ну, змея! — продолжала Баккара. — Признавайся же скорей Леону Роллану, что ты хотела увезти его сына только для того, чтобы отдать его в воспитательный дом, и что все происшедшее в последнюю ночь было только одной комедией, и что ты же вооружила его руку против Фернана. Признавайся, или я тебя тотчас же убью. — и при этом она надавила на нож…
— г Признаюсь, что все это чистая правда, — прошептала растерявшаяся и испуганная Тюркуаза.
Леон глухо вскрикнул.
— А теперь, — продолжала Баккара, — теперь признавайся Фернану, что ты заставила его подписать векселей не на пятьдесят тысяч франков, а на два миллиона, что ты привлекла его сюда для того, чтобы убить, и что ты продала его жизнь за триста тысяч франков.
Фернан пришел в ужас.
— Ну, Признавайся же, — резко проговорила Баккара.
— Это правда, — прошептала опять Тюркуаза.
— А теперь, — добавила повелительно Баккара, — скажи им имя того чудовища, орудием которого ты была.
Но Тюркуаза ответила ей только каким-то странным хохотом.
Баккара толкнула его ногой.
— Сумасшедшая! — проговорила она. — Теперь она больше уже ничего не ответит.
Баккара бросилась к двери, ведущей из будуара в гостиную, и обернулась к молодым людям.
Фернан и Леон, казалось, едва понимали, что случилось, и стояли как две статуи.
— Идемте же, — крикнула им Баккара, — идите же оба, я покажу вам человека, который так давно уже преследует вас во мраке… Идемте… Идемте — он там... я сорву с него маску перед вами. Вы убьете его, как убивают бешеную собаку… Идемте же! — повторила она еще раз громким голосом.
Она с шумом растворила дверь в гостиную… но в ту же минуту раздался выстрел… затем глухой крик, и" Баккара отшатнулась назад.
— Неужели, — подумала она, — совершилось наконец правосудие, и граф Артов убил проклятого Андреа?..
Но нет — наказание еще не настигло этого великого преступника, и. казалось, провидение ожидало, когда он закончит свои злодеяния, чтобы поразить его своим беспощадным бичом.
Вот что произошло.
Когда граф Артов остался с сэром Вильямсом, то ни один из них не пропустил ни одного слова из сцены, происходившей в соседней комнате.
Была минута, когда сэр Вильямс, никогда ничего не боявшийся, струсил и понял, что его положение больше чем отчаянное, так как его бывшие жертвы беспощадно убьют его.
Что же оставалось ему делать?
Граф охранял единственный выход между двух опасностей: в сомнительной смерти от пули и несомненной от ножа, вложенной Рокамболем в руки Леона Роллана, — предстоял выбор.
Сэр Вильямс не колебался.
Граф стоял перед дверью, а он находился в амбразуре окна, ставни которого не были закрыты.
Андреа решился…
В ту минуту, как отворилась дверь будуара, в этот момент он живо отворил окно и выпрыгнул в него.
Граф спустил курок… раздался выстрел, и негодяй исчез в облаке дыма.
— Где он? Умер? — вскрикнула Баккара. Граф молча указал ей на открытое окно.
Баккара вздрогнула и несколько минут находилась в глубоком отчаянии.
Но вдруг она подняла голову, глаза ее снова оживились и заблистали, а лицо приняло обычное спокойное выражение. Она вздохнула и прошептала:
— Надо начинать игру снова. Не вечно же этот негодяй будет ускользать от меня…
Затем она обернулась к Фернану и рассказала ему, что все то, что произошло с ним и с Ролланом. было устроено нарочно с целью погубить их обоих.
— Я узнала это, — добавила она, — от горничной, которую я подкупила.
— А! — вскрикнул тогда Роллан. — Теперь только я все понимаю; но… этот человек!
— Какой?
— Который приезжал за Тюркуазой и хотел убить меня.
— Это был третий актер; вас обманывали обоих, и развязка этой комедии без меня была бы кровавая.
Они оба вздрогнули.
— Идите же, бедные безумцы, — проговорила Баккара, — и возвращайтесь к истинному счастию… и предоставьте, — добавила она с волнением, — заботу охранять вас тем людям, у которых нет в этом мире ни детей, ни любви…
Посмотрим теперь, что делал несколько часов тому назад граф де Шато-Мальи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Тогда Баккара направилась к камину, взяла с него свечку и отворила дверь в спальню Тюркуазы, соединявшуюся с будуаром и уборной.
Итак, в ту минуту, как Леон Роллан приходил в бешенство, а Фернан вставал со своего места, пораженный и отрезвленный внезапным цинизмом Тюркуазы, — итак, в эту-то минуту дверь уборной отворилась и осветила всю сцену… В эту-то минуту на пороге уборной показалась женщина со свечой в руке… при виде ее растерявшаяся Тюркуаза отступила назад и вскрикнула от ужаса!..
В будуаре произошла сцена поразительная и ужасная. Два человека встретились лицом к лицу на близком расстоянии: один из них был бледен, с блуждающим взором; волосы его были растрепаны, и он яростно махал ножом во все стороны. В дверях стояла Баккара, распространяя вокруг себя свет, и казалась в эту минуту ангелом примирения. Несколько в стороне находилась Тюркуаза… ее лицо было искажено от ужаса, и она уже полагала, что теперь настал ее последний час.
Первое чувство двух людей, движимых обоюдною, ненавистью, всегда заставляет их взглянуть друг на друга.
Свет, распространившийся по всему будуару, остановил внезапный порыв Леона, который бросился к человеку, решившему, что это последняя ночь в его жизни. Фернан, со своей стороны, тоже взглянул на своего соперника. Взгляды их встретились… Оба они вскрикнули ужасно, дико, невыразимо, так, как могли бы вскрикнуть только отец и сын, встретившись лицом к лицу с оружием в руках.
— Фернан! — вырвалось у столяра, и нож вывалился у него из рук и упал на пол.
— Роллан! — вскрикнул в свою очередь Роше и отступил назад, пораженный глубоким ужасом.
Эти два человека были друзьями, связанными десятилетней дружбой.
В эту минуту к ним подошла Баккара, которую они оба тотчас же узнали. Она молча поставила свечу на стол — на тот стол, где Фернан только что подписал свое разорение. Затем она своею сильною и крепкою рукой схватила за руку Тюркуазу и бросила ее на колени между двумя людьми, которые чуть было не зарезались из-за нее.
Поза, жесты, взгляд Баккара были настолько величественны и повелительны, что ни Фернан, ни Леон, которые за несколько часов перед этим умерли бы за улыбку их идола, не нашли ни слова, ни движения, чтобы защитить ее и протестовать против такого грубого и энергического вмешательства Баккара.
— Бедные безумцы! — проговорила наконец она, пожимая плечами, и, подняв нож, выпавший у Леона, она приставила его к горлу Тюркуазы.
— Выбирай, — решительно и твердо сказала Баккара, — или полное признание во всем или смерть.
Леон и Фернан стояли неподвижно и молча смотрели на то, что происходило перед их глазами.
— Ну, змея! — продолжала Баккара. — Признавайся же скорей Леону Роллану, что ты хотела увезти его сына только для того, чтобы отдать его в воспитательный дом, и что все происшедшее в последнюю ночь было только одной комедией, и что ты же вооружила его руку против Фернана. Признавайся, или я тебя тотчас же убью. — и при этом она надавила на нож…
— г Признаюсь, что все это чистая правда, — прошептала растерявшаяся и испуганная Тюркуаза.
Леон глухо вскрикнул.
— А теперь, — продолжала Баккара, — теперь признавайся Фернану, что ты заставила его подписать векселей не на пятьдесят тысяч франков, а на два миллиона, что ты привлекла его сюда для того, чтобы убить, и что ты продала его жизнь за триста тысяч франков.
Фернан пришел в ужас.
— Ну, Признавайся же, — резко проговорила Баккара.
— Это правда, — прошептала опять Тюркуаза.
— А теперь, — добавила повелительно Баккара, — скажи им имя того чудовища, орудием которого ты была.
Но Тюркуаза ответила ей только каким-то странным хохотом.
Баккара толкнула его ногой.
— Сумасшедшая! — проговорила она. — Теперь она больше уже ничего не ответит.
Баккара бросилась к двери, ведущей из будуара в гостиную, и обернулась к молодым людям.
Фернан и Леон, казалось, едва понимали, что случилось, и стояли как две статуи.
— Идемте же, — крикнула им Баккара, — идите же оба, я покажу вам человека, который так давно уже преследует вас во мраке… Идемте… Идемте — он там... я сорву с него маску перед вами. Вы убьете его, как убивают бешеную собаку… Идемте же! — повторила она еще раз громким голосом.
Она с шумом растворила дверь в гостиную… но в ту же минуту раздался выстрел… затем глухой крик, и" Баккара отшатнулась назад.
— Неужели, — подумала она, — совершилось наконец правосудие, и граф Артов убил проклятого Андреа?..
Но нет — наказание еще не настигло этого великого преступника, и. казалось, провидение ожидало, когда он закончит свои злодеяния, чтобы поразить его своим беспощадным бичом.
Вот что произошло.
Когда граф Артов остался с сэром Вильямсом, то ни один из них не пропустил ни одного слова из сцены, происходившей в соседней комнате.
Была минута, когда сэр Вильямс, никогда ничего не боявшийся, струсил и понял, что его положение больше чем отчаянное, так как его бывшие жертвы беспощадно убьют его.
Что же оставалось ему делать?
Граф охранял единственный выход между двух опасностей: в сомнительной смерти от пули и несомненной от ножа, вложенной Рокамболем в руки Леона Роллана, — предстоял выбор.
Сэр Вильямс не колебался.
Граф стоял перед дверью, а он находился в амбразуре окна, ставни которого не были закрыты.
Андреа решился…
В ту минуту, как отворилась дверь будуара, в этот момент он живо отворил окно и выпрыгнул в него.
Граф спустил курок… раздался выстрел, и негодяй исчез в облаке дыма.
— Где он? Умер? — вскрикнула Баккара. Граф молча указал ей на открытое окно.
Баккара вздрогнула и несколько минут находилась в глубоком отчаянии.
Но вдруг она подняла голову, глаза ее снова оживились и заблистали, а лицо приняло обычное спокойное выражение. Она вздохнула и прошептала:
— Надо начинать игру снова. Не вечно же этот негодяй будет ускользать от меня…
Затем она обернулась к Фернану и рассказала ему, что все то, что произошло с ним и с Ролланом. было устроено нарочно с целью погубить их обоих.
— Я узнала это, — добавила она, — от горничной, которую я подкупила.
— А! — вскрикнул тогда Роллан. — Теперь только я все понимаю; но… этот человек!
— Какой?
— Который приезжал за Тюркуазой и хотел убить меня.
— Это был третий актер; вас обманывали обоих, и развязка этой комедии без меня была бы кровавая.
Они оба вздрогнули.
— Идите же, бедные безумцы, — проговорила Баккара, — и возвращайтесь к истинному счастию… и предоставьте, — добавила она с волнением, — заботу охранять вас тем людям, у которых нет в этом мире ни детей, ни любви…
Посмотрим теперь, что делал несколько часов тому назад граф де Шато-Мальи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32