Я люблю старые довоенные дачи. Деревянные запахи. Заросшие навсегда участки. Сирень. Тропинки в саду. На даче мне снятся дивные сны. На этот раз мы встретились вчетвером.
-- Я накрыла на стол в саду, -- сказала Сесиль, открывая ворота.
-- Я голодный, как волк, -- улыбнулся Саша. Саша необычайно понравился Грегори.
-- Честный парень, молодец, -- сказал он мне, когда, пообедав на славу и с хохотом, мы пили чай с клубничным вареньем. -- Не то что его циничное поколение.
-- Пойдемте на реку смотреть закат, -- предложила Сесиль.
Мы вышли на крутой берег Москва-реки. Стволы сосен просвечивали насквозь. Саша от полного восторга прошелся на руках метров двести.
-- Грегори, -- тихо сказал я, -- ты знаешь, в этой стране есть чертовщина. Об этом писал твой любимый писатель.
-- Это была политическая маскировка.
-- Не знаю. Это твой любимый писатель.
-- Я ненавижу все это, от соборности до чертовщины.
-- На Миссисипи тоже верят в приведения.
-- Америка -- это не только Миссисипи.
-- А Россия -- это только сказка.
-- Йес! -- крикнул Саша, весь потный от хождения на руках.
-- Я пошел против своих принципов, -- сказал Грегори. -- Углубился тут в метафизику. Возможно, в этой стране есть не только наблюдатель, но и метафизический деятель. Его зовут Серый.
-- Подробней с этого места, -- попросил Саша. Грегори поправил очки.
-- Это так, домыслы пьющего американца, -- сказал он.
Грегори хотя и не любил Россию, перенял от нее привычку пить. Это, наверное, сказалось на потенции. А, может быть, возраст. Мне взгрустнулось от быстротечности
жизни.
-- Давай искать вместе, -- предложил я.
-- Если Серый найдется, это будет уже не Россия. Тут ничего не находится.
Сесиль вмиг разделась и шумно бросилась в реку.
-- А вдруг найдется? -- спросил Саша.
-- Парни! -- крикнула Сесиль с середины реки. -- Парная вода!
-- Мне стыдно за мою русскую постановку вопроса, -- сказал Грегори. -Россия меня шарашит. Если Серый есть, значит, прав Достоевский, говоря о русском боге. Но если он прав, то как я могу защищать ценности западного мира? Представь себе, я об этом напишу. Не напечатают.
-- А ты говоришь, в Америке нет цензуры, -- сказал я.
-- Ее нет, -- Грегори выкатил грудь колесом, -- и ты был не прав на конференции в Хайдельберге, когда сказал о
ней.
-- Я испытал ее на себе!
Мы тогда в Хайдельберге поссорились и больше не виделись до грузинского ресторана.
фекальная станция
-- Грегори, конечно, умник, но мы и сами с усами, -- сказал Саша. -- Я обнаружил странное место. Фекальную станцию. Там есть один очень подозрительный мужик.
-- Фекальная станция! -- взорвался я. -- Мало тебе Вышнего Волочка?
-- Не я страну придумал. Я что, виноват, если Россия завязана на говне?
-- Ни за что не поеду!
Был понедельник. Фекальная станция не работала.
-- Надо же, -- сказал я. -- Директор есть, фекалии есть, а станция не работает.
В понедельник работники фекальной станции опохмелялись. Во вторник они пытались включить генератор, но кнопки не слушались. Станция то переваривала фекалии, то отключалась и затоваривалась.
-- Где подозрительный? -- спросил я.
-- А вы присмотритесь.
В среду включился генератор, и фекалии перерабатывались. Они перерабатывались весь четверг. Фекальная обработка вошла в апогей. Работники были азартны и все, как один, на вид подозрительны, включая директора. Утром в пятницу фекалии тоже перерабатывались, но вторую половину дня они уже перерабатывались слабее и слабее, а к вечеру вовсе не перерабатывались -работники сходили в магазин, а директор вообще покинул свой пост.
-- Кто вам внушает наибольшее подозрение? -- спросил Саша. -- По-моему, директор.
-- А, по-моему, вы, -- пошутил я.
-- Глупая шутка, -- резко обиделся Саша.
В субботу народ на станции не работал, хотя, по идее, она работала без выходных. В воскресенье станция и обслуживающий персонал были мертвы.
Саша, застегнутый на четыре пуговицы, довез меня с фекальной станции до дома.
-- Не расстраивайтесь, -- сказал он. -- Найдем Серого в другом месте.
-- Где?
Саша достал из кармана два авиабилета компании
"Дельта".
-- Завтра летим в Сан-Франциско.
-- Зачем?
-- Вдруг он там?
После фекальной станции сан-францисский "Хилтон" нам понравился. В баре на первом этаже мы залились по уши коктейлем "Маргарита", пошли гулять по Маркет-стрит и кричали:
-- Ну, кто тут Серый? Выходи!
В окнах развивались пидерастские радужные флаги. Никто не вышел. Но нас подобрали на день рождения Большой Заи из Сан-Франциско. Сборище больше ста человек. Они кружили по комнатам апельсиново-голубого цвета с пластмассовыми стаканчиками, обмазанные кетчупом и майонезом. Разговор шел о западно-африканской музыке и подводном клипе с нарочито замедленным участием Большой Заи. Сама Большая Зая в черной майке, черных джинсах, с открытым пупком плясала перед ярко горящим камином.
Вернувшись в отель, мы с Сашей залезли в джакузи, прыгали, брызгались, пели, цинично обсуждали достоинства Большой Заи и заснули в одной кровати, обнявшись, как две длинные зеленые редьки, но наутро, смущенные, мы вновь были на "вы".
мужик
Вакханалия анекдотов, национальных образов, частушек, пословиц, неотпетых мертвецов должна была в конце концов рвануть, воплотившись в зверскую силу. Я нашел Серого на стыке чефира и Интернета. Я не то чтобы вычислил, я
его выносил, открыв через запуск мышей под оклады икон. У него была селективная память. Что-то он начисто не хотел помнить; заслонка стояла у него на пути.
-- Чего пришел? -- спросил он.
-- Взял и пришел.
-- Мне в тебе что нравится? Ты отвязный. Тебе ничего не надо.
-- С чего ты взял?
-- У тебя хуй не болит за Россию.
-- Ладно, -- по-доброму сказал я. -- Хватит мерится хуями.
богоборцы
Некоторые русские богоборцы предъявляют претензии к Богу, считают, что Бог несправедлив -- убивает миллионы неповинных людей, отнимает у родителей малолетних деточек, соглашается на войны, теракты, несчастные случаи. Но у Бога есть воинство душ, это его дети, хорошие и не очень, у него на них свои виды, свои с ними счеты. А тело -- мешок костей и производитель новых мешков, случайное убежище, исправительная колония души. Тело он не берет во внимание. Поэтому оно такое дырявое, скоропортящееся. За телом нужно следить самим.
невеста
Стране низкого качества жизни к лицу опрощение. Зато русская природа очень ранима. Нужна поэтическая строка, чтобы ее утешить. У русских девушек много чего хорошего. Светлого. Но есть изъян, с которым ничего не поделать. У русских девушек плебейские глаза.
-- Невеста -- переходящий вымпел, -- заметил Серый. -- Вчера -- твоя. Сегодня -- моя.
Умная и вшивая. Невеста с зубами. Такой она мне досталась. Вшивая умница. Со страшным детским личиком.
анекдот
Русский продаст душу за хороший анекдот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
-- Я накрыла на стол в саду, -- сказала Сесиль, открывая ворота.
-- Я голодный, как волк, -- улыбнулся Саша. Саша необычайно понравился Грегори.
-- Честный парень, молодец, -- сказал он мне, когда, пообедав на славу и с хохотом, мы пили чай с клубничным вареньем. -- Не то что его циничное поколение.
-- Пойдемте на реку смотреть закат, -- предложила Сесиль.
Мы вышли на крутой берег Москва-реки. Стволы сосен просвечивали насквозь. Саша от полного восторга прошелся на руках метров двести.
-- Грегори, -- тихо сказал я, -- ты знаешь, в этой стране есть чертовщина. Об этом писал твой любимый писатель.
-- Это была политическая маскировка.
-- Не знаю. Это твой любимый писатель.
-- Я ненавижу все это, от соборности до чертовщины.
-- На Миссисипи тоже верят в приведения.
-- Америка -- это не только Миссисипи.
-- А Россия -- это только сказка.
-- Йес! -- крикнул Саша, весь потный от хождения на руках.
-- Я пошел против своих принципов, -- сказал Грегори. -- Углубился тут в метафизику. Возможно, в этой стране есть не только наблюдатель, но и метафизический деятель. Его зовут Серый.
-- Подробней с этого места, -- попросил Саша. Грегори поправил очки.
-- Это так, домыслы пьющего американца, -- сказал он.
Грегори хотя и не любил Россию, перенял от нее привычку пить. Это, наверное, сказалось на потенции. А, может быть, возраст. Мне взгрустнулось от быстротечности
жизни.
-- Давай искать вместе, -- предложил я.
-- Если Серый найдется, это будет уже не Россия. Тут ничего не находится.
Сесиль вмиг разделась и шумно бросилась в реку.
-- А вдруг найдется? -- спросил Саша.
-- Парни! -- крикнула Сесиль с середины реки. -- Парная вода!
-- Мне стыдно за мою русскую постановку вопроса, -- сказал Грегори. -Россия меня шарашит. Если Серый есть, значит, прав Достоевский, говоря о русском боге. Но если он прав, то как я могу защищать ценности западного мира? Представь себе, я об этом напишу. Не напечатают.
-- А ты говоришь, в Америке нет цензуры, -- сказал я.
-- Ее нет, -- Грегори выкатил грудь колесом, -- и ты был не прав на конференции в Хайдельберге, когда сказал о
ней.
-- Я испытал ее на себе!
Мы тогда в Хайдельберге поссорились и больше не виделись до грузинского ресторана.
фекальная станция
-- Грегори, конечно, умник, но мы и сами с усами, -- сказал Саша. -- Я обнаружил странное место. Фекальную станцию. Там есть один очень подозрительный мужик.
-- Фекальная станция! -- взорвался я. -- Мало тебе Вышнего Волочка?
-- Не я страну придумал. Я что, виноват, если Россия завязана на говне?
-- Ни за что не поеду!
Был понедельник. Фекальная станция не работала.
-- Надо же, -- сказал я. -- Директор есть, фекалии есть, а станция не работает.
В понедельник работники фекальной станции опохмелялись. Во вторник они пытались включить генератор, но кнопки не слушались. Станция то переваривала фекалии, то отключалась и затоваривалась.
-- Где подозрительный? -- спросил я.
-- А вы присмотритесь.
В среду включился генератор, и фекалии перерабатывались. Они перерабатывались весь четверг. Фекальная обработка вошла в апогей. Работники были азартны и все, как один, на вид подозрительны, включая директора. Утром в пятницу фекалии тоже перерабатывались, но вторую половину дня они уже перерабатывались слабее и слабее, а к вечеру вовсе не перерабатывались -работники сходили в магазин, а директор вообще покинул свой пост.
-- Кто вам внушает наибольшее подозрение? -- спросил Саша. -- По-моему, директор.
-- А, по-моему, вы, -- пошутил я.
-- Глупая шутка, -- резко обиделся Саша.
В субботу народ на станции не работал, хотя, по идее, она работала без выходных. В воскресенье станция и обслуживающий персонал были мертвы.
Саша, застегнутый на четыре пуговицы, довез меня с фекальной станции до дома.
-- Не расстраивайтесь, -- сказал он. -- Найдем Серого в другом месте.
-- Где?
Саша достал из кармана два авиабилета компании
"Дельта".
-- Завтра летим в Сан-Франциско.
-- Зачем?
-- Вдруг он там?
После фекальной станции сан-францисский "Хилтон" нам понравился. В баре на первом этаже мы залились по уши коктейлем "Маргарита", пошли гулять по Маркет-стрит и кричали:
-- Ну, кто тут Серый? Выходи!
В окнах развивались пидерастские радужные флаги. Никто не вышел. Но нас подобрали на день рождения Большой Заи из Сан-Франциско. Сборище больше ста человек. Они кружили по комнатам апельсиново-голубого цвета с пластмассовыми стаканчиками, обмазанные кетчупом и майонезом. Разговор шел о западно-африканской музыке и подводном клипе с нарочито замедленным участием Большой Заи. Сама Большая Зая в черной майке, черных джинсах, с открытым пупком плясала перед ярко горящим камином.
Вернувшись в отель, мы с Сашей залезли в джакузи, прыгали, брызгались, пели, цинично обсуждали достоинства Большой Заи и заснули в одной кровати, обнявшись, как две длинные зеленые редьки, но наутро, смущенные, мы вновь были на "вы".
мужик
Вакханалия анекдотов, национальных образов, частушек, пословиц, неотпетых мертвецов должна была в конце концов рвануть, воплотившись в зверскую силу. Я нашел Серого на стыке чефира и Интернета. Я не то чтобы вычислил, я
его выносил, открыв через запуск мышей под оклады икон. У него была селективная память. Что-то он начисто не хотел помнить; заслонка стояла у него на пути.
-- Чего пришел? -- спросил он.
-- Взял и пришел.
-- Мне в тебе что нравится? Ты отвязный. Тебе ничего не надо.
-- С чего ты взял?
-- У тебя хуй не болит за Россию.
-- Ладно, -- по-доброму сказал я. -- Хватит мерится хуями.
богоборцы
Некоторые русские богоборцы предъявляют претензии к Богу, считают, что Бог несправедлив -- убивает миллионы неповинных людей, отнимает у родителей малолетних деточек, соглашается на войны, теракты, несчастные случаи. Но у Бога есть воинство душ, это его дети, хорошие и не очень, у него на них свои виды, свои с ними счеты. А тело -- мешок костей и производитель новых мешков, случайное убежище, исправительная колония души. Тело он не берет во внимание. Поэтому оно такое дырявое, скоропортящееся. За телом нужно следить самим.
невеста
Стране низкого качества жизни к лицу опрощение. Зато русская природа очень ранима. Нужна поэтическая строка, чтобы ее утешить. У русских девушек много чего хорошего. Светлого. Но есть изъян, с которым ничего не поделать. У русских девушек плебейские глаза.
-- Невеста -- переходящий вымпел, -- заметил Серый. -- Вчера -- твоя. Сегодня -- моя.
Умная и вшивая. Невеста с зубами. Такой она мне досталась. Вшивая умница. Со страшным детским личиком.
анекдот
Русский продаст душу за хороший анекдот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44