— Да, синьор, это был храбрый испанский солдат и отличный товарищ.
— Его убили индейцы?
— Скорей всего, они его ранили, потому что на правом боку у него кровоточащая рана, но добили его летучие мыши.
— Что ты этим хочешь сказать?
— Быть может, Херера был брошен товарищами из-за своей раны, мешавшей ему следовать за ними в поспешном отступлении. Вампир же воспользовался его усталостью или обмороком и стал сосать из него кровь.
— Значит, Ван Гульд был здесь?
— Вот доказательство этого.
— Давно, по-твоему, умер этот солдат?
— Может быть, сегодня утром.
— А, значит, они близко!.. — воскликнул мрачно корсар. — В полночь мы двинемся в путь, и завтра ты сможешь вернуть Ван Гульду полученные от него двадцать пять ударов, а я очищу землю от низкого предателя и отомщу за своих братьев.
— Будем надеяться, синьор.
— Постарайтесь получше отдохнуть, ибо мы не остановимся, пока не нагоним Ван Гульда.
— Черт побери!.. — пробормотал Кармо. — Ну и скачка же нам предстоит!
— Ему не терпится отомстить, дружище, — сказал Ван Штиллер.
— И снова вернуться на «Молниеносный».
— Чтобы увидеть молодую фламандку?
— Как знать, Ван Штиллер.
— Спи, Кармо.
— Спать?.. Ты разве не слышал, что каталонец говорил о вампирах? Гром и молния!.. А если к полночи нас всех закусают эти твари?.. От этой мысли у меня волосы дыбом встают.
— Каталонец хотел подшутить над тобой, Кармо.
— Нет, Ван Штиллер. Я тоже слыхал о вампирах.
— А что это такое?
— Кажись, какие-то птицы. Эй, каталонец, над нами ничего не видно?
— Видно, звезды, — ответил испанец.
— Я тебя спрашиваю, не видать ли вампиров.
— Слишком рано. Они покидают свои тайные убежища, только когда люди и звери начинают громко храпеть.
— Что это за звери? — спросил Ван Штиллер.
— Большие летучие мыши, с тупой мордочкой, большими ушами и мягкой шерсткой.
— И говоришь, они сосут кровь?
— Да причем так осторожно, что ты и не заметишь, поскольку у них такие острые зубы и так быстро и тонко разрезают кожу, что никакой боли не почувствуешь.
— Они здесь водятся?
— Возможно.
— А если они на нас налетят?..
— Гм… За одну ночь они всю кровь не высосут, и дело кончится простой потерей крови, более полезной, чем вредной при таком климате. Правда, ранки, которые они наносят, не скоро заживают.
— Однако твой друг с таким кровопусканием отправился на тот свет, — съязвил Кармо.
— Кто знает, сколько крови он потерял до этого… Спокойной ночи, кабальеро. В полночь мы снова должны двигаться.
Кармо растянулся на траве, но, прежде чем закрыть глаза, долго присматривался к ветвям симарубы, чтобы убедиться, что в них не прячется какой-нибудь кровожадный зверь.
Глава XXIX. БЕГСТВО ПРЕДАТЕЛЯ
Едва луна взошла над лесом, как корсар был уже на ногах, готовый, невзирая на усталость, продолжить погоню за Ван Гульдом и его людьми.
Разбудив каталонца, африканца и обоих флибустьеров, он, не говоря ни слова, повел их за собой таким быстрым шагом, что они едва поспевали за ним.
Казалось, он укрепился в мысли нигде не задерживаться, пока не нагонит своего смертельного врага, однако вскоре новые препятствия заставили его не только умерить свой неистовый бег, но и вовсе остановиться.
На пути флибустьеров то и дело попадались озерца, вбиравшие в себя сточные воды со всего леса, болотистые топи, густые заросли и водяные протоки, заставлявшие их искать брода или переправы, идти далеко в обход или рубить деревья, чтобы соорудить некое подобие моста.
Флибустьеры, каталонец и африканец прилагали нечеловеческие усилия, чтобы помочь корсару, но и их начали утомлять эти длинные переходы, длившиеся уже почти десять дней, бессонные ночи и скудное питание.
К утру они выбились из сил и были вынуждены попросить капитана дать им немного отдохнуть, ибо все они падали от усталости и хотели есть. Сухари к тому времени кончились.
Все отправились на поиски дичи и плодовых деревьев, хотя эти болотистые места, казалось, не обещали ни того, ни другого. Не слышно было ни крика попугаев, ни воплей обезьян. Ни с одного дерева не свисали съедобные плоды.
Тем не менее каталонец, направившийся с Моко к ближайшему болоту, оказался настолько удачлив, что, несмотря на болезненные укусы, выловил руками пирайю. — рыбу с острыми зубами, которая водится в стоячих и проточных водах, а его товарищу удалось ухватить каскудо — рыбу длиной в один фут с очень прочной чешуей, черной сверху и красноватой снизу.
Скудный завтрак, абсолютно недостаточный, чтобы всех насытить, был моментально проглочен, после чего флибустьеры прикорнули на несколько часов, а затем снова побрели по пустынным местам, которые, казалось, никогда не кончатся.
Они старались держаться юго-восточного направления, чтобы выйти к оконечности озера Маракайбо, где находилась мощная цитадель Гибралтара, однако им постоянно приходилось отклоняться от правильного курса, для того чтобы обойти бесконечные и топкие болота.
Второй переход длился до полудня, но флибустьеры так и не обнаружили следов беглецов. Поблизости не слышно было ни криков, ни выстрелов. Однако часам к четырем пополудни, после двухчасового отдыха, они обнаружили на берегах небольшой речушки остатки костра, в котором еще тлели головешки.
Кто разжег его — индейцы-охотники или беглецы? Узнать это было невозможно, поскольку рядом, на сухой и покрытой листьями почве, не оказалось никаких следов. Тем не менее это открытие всех ободрило, флибустьеры решили, что здесь все же останавливался Ван Гульд.
До наступления ночи они больше никого не обнаружили, однако инстинктивно чувствовали, что беглецы где-то поблизости.
В тот вечер бедняги были вынуждены лечь спать голодными, ибо в окрестностях им ничего не удалось найти.
— Тысяча акул! — воскликнул Кармо, жевавший какие-то листья сладковатого вкуса, чтобы обмануть голод. — Если дело так будет идти дальше, то мы доберемся до Гибралтара в таком состоянии, что нас впору будет сразу же уложить в больницу.
Эта ночь оказалась худшей из всех, которые они провели в лесах возле озера Маракайбо. К голодным судорогам добавились невыносимые мучения, причиняемые огромными тучами безжалостных комаров, которые не давали несчастным путникам ни на секунду сомкнуть глаза.
Когда в полдень на следующий день флибустьеры снова тронулись в путь, они чувствовали себя гораздо более усталыми, чем накануне вечером. Кармо заявил, что он не выдержит и двух часов, если ему не попадется дикая кошка или с полдюжины жаб, которых можно изжарить. Ван Штиллер предпочел бы хорошее жаркое из попугаев или обезьяны, но ни тех, ни других не было видно в этом проклятом лесу.
Путники шли или, вернее, еле тащились часа четыре вслед за корсаром, который не сбавлял хода, словно обладал сверхчеловеческой силой, как вдруг неподалеку от них послышался звук выстрела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77