Корсар мгновенно остановился.
— Наконец-то! — воскликнул он, обнажая решительно шпагу.
— Гром и молния! — обрадовался Ван Штиллер. — Кажется, на этот раз они близко.
— Надеюсь, они от нас не уйдут, — откликнулся Кар-мо. — Мы их свяжем покрепче, чтобы помешать им заставить нас снова гнаться за ними целую неделю.
— Из ружья стреляли не более чем в полумили от нас, — сказал каталонец.
— Да, — подтвердил корсар. — Через четверть часа убийца моих братьев, надеюсь, будет в моих руках.
— Можно вам дать совет, синьор? — спросил каталонец.
— Пожалуйста.
— Попробуем заманить их в ловушку.
— А именно?
— Надо притаиться в густых зарослях и захватить их врасплох, чтобы дело кончилось без кровопролития. Их семь или восемь, а нас только пятеро, и все мы обессилены.
— Вряд ли они отважнее нас, тем не менее я принимаю твой совет. Давайте нападем на них внезапно, чтобы у них не было времени для защиты. Держите оружие наготове и бесшумно идите за мной.
Флибустьеры перезарядили аркебузы и пистолеты и затем стали красться друг за другом, обходя кустарники, корни и лианы и стараясь не шуршать сухими листьями и не ломать веток.
Болотистой местности, казалось, уже пришел конец. Снова стали попадаться вековые деревья, встречались кое-какие птицы: попугаи ара, канинде, туканы, а издалека стали доноситься пронзительные крики обезьян-ревунов, выводившие из себя Кармо, воображению которого рисовались лакомые кушанья из их мяса. Но стрелять было строго запрещено, чтобы не насторожить губернатора и его охрану.
— Я еще возьму свое! — бормотал он. — Вот кончим дело, я настреляю столько дичи, что ее и за полдня не съешь.
Занятый мыслями о мести, корсар, казалось, не замечал произошедшей перемены. Он то змеей вился меж кустов, то тигром бросался навстречу опасностям, напряженно вглядываясь в даль, отыскивая своего смертельного врага.
Он даже не оглядывался, чтобы убедиться, идут ли за ним его товарищи, словно был уверен, что и один сможет выступить против армии врага и победить ненавистного предателя.
Двигался он совершенно бесшумно: ни один лист не зашуршал под его ногой, ни единая ветка не качнулась от его неосторожного движения, фестоны лиан оставались столь же неподвижны, как и до его появления, а сухой валежник не трещал, когда он ужом скользил меж огромных корней девственного леса. Ни усталость, ни многочисленные лишения, не смогли подорвать его могучий организм.
Вдруг он остановился, направив вперед пистолет и подняв шпагу клинком кверху, словно собираясь броситься на врага в неудержимом порыве.
Из зарослей доносились голоса двух человек.
— Диего, — говорил кто-то умирающим голосом, — еще глоток воды, только один… прежде чем я закрою глаза.
— Не могу, — хрипло отвечал другой. — Не могу, Педро…
— А они далеко, — проговорил первый.
— Наша песенка спета, Педро… Эти индейцы… нанесли мне смертельную рану.
— А меня… меня лихорадит… я умираю…
— Когда… они вернутся… то нас уж не будет… в живых.
— Озеро… близко… а индеец… знает… где лодка… Эй, кто там?..
Черный корсар ринулся в кусты с обнаженной шпагой, готовый пронзить невидимого врага.
На поляне, под огромным деревом, лежали два смертельно бледных, истощенных солдата, покрытых рваными тряпками. При виде вооруженного человека они с большим трудом привстали на колени, пытаясь дотянуться до лежавших рядом с ними мушкетов, однако тут же повалились на бок, словно их оставили последние силы.
— Не шевелитесь, или я вас убью!.. — грозно вскричал корсар.
Один из двух солдат приподнялся и сказал с натянутой улыбкой:
— Эх, кабальеро!.. Вы убьете всего лишь… умирающих!
В этот момент появился каталонец, а за ним африканец и оба флибустьера. При виде умирающих горестный возглас вырвался из груди каталонца:
— Педро!.. Диего!.. Бедные мои друзья!..
— Каталонец!.. — воскликнули оба солдата.
— Это я, друзья, а со мной…
— Молчи! — приказал корсар. — Говорите, где Ван Гульд?
— Губернатор?.. — спросил тот, которого звали Педро. — Он ушел три часа тому назад.
— Один?
— С индейцем, служившим нам проводником, и двумя офицерами.
— Далеко он сейчас?
— Вряд ли он ушел далеко.
— Его ждут на берегу озера?
— Нет, но индеец знает, где можно достать лодку.
— Друзья, — сказал корсар, — надо спешить, иначе он уйдет от нас!
— Синьор, — взмолился каталонец, — неужели вы хотите, чтобы я бросил своих товарищей?.. Озеро рядом, моя миссия, следовательно, окончена, и ради спасения этих несчастных я отказываюсь от своей мести.
— Что же, это можно понять, — ответил корсар. — Ты волен делать все, что хочешь, но боюсь, что твоя помощь опоздала.
— Может быть, мне удастся их спасти, синьор.
— Хорошо, я оставлю тебе Моко. А мы продолжим — погоню за Ван Гульдом.
— Мы увидимся в Гибралтаре, синьор, обещаю вам. — Есть запасы пищи у твоих друзей?
— Несколько сухарей, синьор, — ответили оба солдата.
— Этого достаточно, — буркнул Кармо.
— И немного молока, — добавил каталонец, бросив быстрый взгляд на дерево, под которым лежали испанцы из охраны Ван Гульда.
— Мне больше пока и не требуется, — ответил Кармо.
Каталонец сделал ножом глубокий надрез в стволе дерева, которое было, правда, не млечным деревом, а массарадубой, то есть близкой его родственницей, выделяющей густой белый и очень питательный сок, пахнущий молоком. Впрочем, соком массарадубы нельзя злоупотреблять, иногда он вызывает серьезные недомогания.
Наполнив фляжки флибустьеров, он дал им несколько сухарей и добавил:
— Спешите, кабальеро, или Ван Гульд снова уйдет от вас. Надеюсь увидеться с вами в Гибралтаре.
— Прощай, — промолвил корсар, снова пускаясь в путь. — Буду ждать тебя там.
Ван Штиллер и Кармо, слегка подкрепившие свои силы фляжкой млечного сока и наспех проглоченными сухарями, бросились вслед за корсаром, стараясь не отставать от него.
Черный корсар все больше ускорял свой шаг, чтобы наверстать разрыв в три часа, отделявший его от беглецов, и добраться засветло до берегов озера. Было уже пять часов пополудни. Времени, следовательно, оставалось очень мало.
К счастью, лес становился все более редким. Деревья больше не являли собой единой массы, оплетенной лианами, а стояли отдельными группами, так что флибустьеры могли двигаться быстро, не теряя драгоценного времени на прокладывание пути в зарослях.
Близость озера уже чувствовалась. Воздух стал свежее, запахло солью, появились первые морские птицы, в изобилии водившиеся на берегах озера Маракайбо.
Корсар двигался все быстрее, боясь упустить беглецов. Он почти бежал, подвергая суровому испытанию ноги Кармо и Ван Штиллера.
В семь часов вечера, к моменту захода солнца, видя, что его спутники отстают, корсар дал им четверть часа отдыха, во время которого они опустошили свои фляги и доели последние сухари.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77