Они шли уже около двух часов, все больше ускоряя шаг, как вдруг Кармо, поколебавшись минуту и оглядев внимательно деревья и почву, остановился и показал Ван Штиллеру на заросли кустов кухейры — растения с кожистыми листьями, издающими неясные звуки, когда дует ветер.
— Это здесь, Ван Штиллер? — спросил он. — Мне кажется, я не ошибаюсь.
Почти в тот же миг из кустов донеслись нежные, мелодичные звуки. Казалось, кто-то играл на флейте.
— Что это? — спросил корсар, внезапно подняв голову и откинув плащ.
— Это свирель Моко, — с улыбкой ответил Кармо.
— А кто такой Моко?
— Африканец, который помог нам бежать. Его хижина где-то здесь поблизости.
— А почему он играет?
— Видно, обучает своих питомцев.
— Он что, заклинатель змей?
— Да, капитан.
— Но его свирель может нас выдать.
— Я отберу ее, а змей пустим погулять в лесок.
Корсар сделал знак следовать дальше, но на всякий случай обнажил шпагу, словно опасаясь неприятного сюрприза.
Найдя едва заметную тропинку, Кармо стал пробираться сквозь кусты, но вдруг, остановившись, испустил вопль, в котором слышалось удивление, смешанное с отвращением.
Перед лачугой с плетеными стенами, с крышей, покрытой большими пальмовыми листьями и полускрытой ветвями кухейры — гигантского растения, дающего плоды, подобные тыкве, — сидел человек могучего телосложения. Это был один из лучших представителей африканской расы, ибо отличался высоким ростом, широкими и крепкими плечами, могучей грудью, мускулистыми руками и ногами, несомненно обладавший огромной силой.
Несмотря на мясистые губы, приплюснутый нос и выдающиеся скулы, его лицо не было некрасивым. В нем светилась доброта и детская наивность.
Сидя на бревне, он наигрывал на свирели, сделанной из тонкой бамбуковой тростинки. Он извлекал из нее долгие мягкие звуки удивительной нежности и красоты. А у его ног плавно извивались восемь или десять опаснейших пресмыкающихся.
Среди них было несколько жарарак — небольших змей табачного цвета со сплюснутой треугольной головой на тоненькой шее и настолько ядовитых, что индейцы называют их «проклятыми», несколько черных очковых змей, называемых также «ай-ай» и обладающих почти моментально действующим ядом, гремучие змеи, или змеи-колокольчики, несколько уруту — змей с крестовидными полосками на голове, чей укус вызывает паралич части тела, которой они коснулись.
Услыхав возглас Кармо, африканец поднял огромные, блестевшие, будто фарфоровые, глаза, устремил их на флибустьера, а затем, отняв свирель ото рта, произнес с удивлением:
— Это вы?.. Опять здесь?.. А я-то думал, что вы далеко в заливе и испанцам вас не достать!
— Да, это мы, но… черт меня побери, если я сделаю хоть шаг в присутствии этих отвратительных гадов, которые тебя окружают,
— Мои зверюшки не причиняют вреда друзьям! — ответил негр со смехом. — Подожди минутку, белый кум, я их отправлю спать.
Он взял корзину, сплетенную из листьев, положил в нее присмиревших змей и аккуратно закрыл ее, привалив для надежности большим камнем.
— Теперь можешь без страха войти ко мне в хижину, белый кум, — сказал он. — Ты один?
— Нет, я привел с собой капитана моего корабля, брата Красного корсара.
— Черного корсара?.. Он здесь?.. Маракайбо содрогнется от страха!..
— Тише, добрый мой брат. Предоставь в наше распоряжение свою хижину, и ты об этом не пожалеешь.
В это время появился корсар с пленным и Ван Штиллером. Он помахал рукой в знак приветствия африканцу, ожидавшему его возле хижины, а затем вошел в нее следом за Кармо.
— Так это и есть тот человек, который помог тебе бежать? — спросил он.
— Да, капитан.
— Он, наверное, ненавидит испанцев?
— Так же, как и мы.
— Он хорошо знает Маракайбо?
— Как мы — Тортугу.
Корсар обернулся, чтобы взглянуть на африканца. Восхищенный мощной мускулатурой этого сына Африки, он сказал как бы про себя:
— Вот человек, который может мне помочь.
Обведя взглядом хижину, он увидел в углу грубо сплетенный из веток стул. Сев на него, он снова погрузился в раздумье.
Тем временем хозяин хижины поспешил принести несколько лепешек из маниоки — муки, приготовляемой из некоторых ядовитейших корнеплодов, которые, однако, при измельчении и сушке теряют свои ядовитые свойства, плоды аноны мурикаты, похожие на зеленые шишки, содержащие под чешуйчатой кожурой нежнейший беловатый сок, и несколько дюжин каких-то душистых плодов золотистого цвета, очень приятных на вкус и питательных.
Ко всем этим яствам он добавил еще тыкву, наполненную «пульке» — своего рода брагой, изготовляемой из агавы.
Трое флибустьеров, у которых за всю ночь не было во рту и маковой росинки, отдали должное приготовленному завтраку. Пленнику тоже кое-что перепало. Затем они кое-как устроились на кучах свежих листьев, которые африканец принес в хижину, и спокойно заснули, будто ничто им не грозило.
Моко, которому белый кум поручил сторожить пленного, хорошенько его связал и встал на страже.
В течение всего дня никто из трех флибустьеров не пошевельнул и пальцем, но, как только опустились сумерки, корсар резко приподнялся.
Он был бледнее обычного, а в черных глазах поблескивали огоньки.
Два или три раза он торопливо обошел хижину, затем, остановившись перед узником, сказал:
— Я обещал тебя не убивать, хотя имел полное право вздернуть тебя на первом же дереве в лесу; теперь ты должен мне сказать, как мне незаметно прокрасться во дворец к губернатору.
— Вы собираетесь его убить в отместку за Красного корсара?
— Убить!.. — воскликнул гневно флибустьер. — Я боец, а не убийца, ибо я — рыцарь. Вызвать его на дуэль куда ни шло, а убивать исподтишка — это не по мне.
— Губернатор стар, а вы молоды, и вам не удастся войти к нему в спальню не замеченным множеством солдат, которые его охраняют.
— Я знаю, что он смел.
— Да, как лев.
— Ну, тогда все в порядке, я надеюсь скоро с ним увидеться.
Обернувшись к флибустьерам, он сказал Ван Штиллеру:
— Ты останешься здесь охранять этого человека.
— Но с него достаточно африканца, капитан.
— Нет, африканец силен, как Геркулес, и он мне понадобится, чтобы нести тело моего брата. Пойдем, Кар-мо, выпьем по бутылочке испанского винца в Маракайбо.
— Тысяча акул!.. В такую-то темь, капитан!.. — воскликнул Кармо.
— А ты, никак, трусишь?
— Да с вами я готов хоть в преисподнюю, хоть к черту на рога, но боюсь, что вас схватят.
Насмешливая улыбка искривила тонкие губы корсара.
— Посмотрим, — сказал он. — Идем же!
Глава IV. ДУЭЛЬ
Маракайбо, население которого не превышало десяти тысяч душ, был в то время одним из наиболее важных городов, которыми Испания владела на побережье Карибского моря.
Расположенный в прекрасном месте, в южной оконечности залива Маракайбо, соединяющегося проливом с обширным озером того же названия, на много миль вда-ющимся в глубь континента, Маракайбо быстро превратился в важнейший центр вывоза ценного сырья из Венесуэлы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77