Мсье Белькастель одолжит вам шпагу, и мы будем драться до конца. Если вы сумеете убить меня, мастер Берр, то вам предоставят час до того, как пошлют за вами погоню.
Я повернулся к Мартину:
— Прошу вас, Мартин Белькастель, исполнить мое слово.
— Я хотел бы лучше видеть его висящим, — ворчал Мартин. — Это слабость, Блэз, этот человек заслужил смерть.
— Я должен поступить, как сам понимаю.
Он поклонился, вынул свою шпагу и передал моему противнику, который, также поклонившись, принял ее. Крейки с любопытством наблюдали за всем происходившим, но как только они поняли, что предстоит, они расступились, освобождая место. Мишель Берр ни слова не сказал, но посмотрел озабоченно вокруг себя. Слева, шагах в десяти, стоял бревенчатый дом; между ним и соседней постройкой был узкий проход, справа находилась высокая стена. Я стал в позу, то же сделал мой противник, и через минуту наши лезвия скрестились.
С самого начала Мишель довольствовался только тем, что избегал направляемых мною ударов, ни одного контрудара он не возвратил мне. Он падал назад, как только я начинал атаковать его; все мои усилия не могли этому помешать. Наконец, потеряв терпение, я стал наступать сильней, но безуспешно — он неизменно отступал. Это приводило меня в бешенство.
— Дьявол! — воскликнул я. — Держись, собака!
— Я дерусь по-своему, мсье Петушок! — последовал его кроткий ответ, и злая улыбка появилась на его широком лице.
В отчаянии я три раза набрасывался на него, и он три раза отступал назад. Язвительная улыбка на его лице превратилась в насмешливую гримасу; в его глазу появилось какое-то загадочное выражение, которое я не мог понять. Позади меня раздался предостерегающий крик Мартина:
— Осторожно, Блэз! А затем опять:
— Остерегайтесь его!
И только тогда я обратил внимание, насколько Мишель продвинулся вперед. Он стоял у прохода между двумя постройками. Увидев это, я направил на него ужасный удар, решив им покончить борьбу, но он попал в пустое пространство — Мишель Берр исчез!
Пока я пришел в себя от этой неудачи, Мишель быстро бежал по проходу; я бросился за ним, Мартин побежал с другой стороны. Обогнув угол, я успел заметить, что он бежал вокруг другой постройки. Я уд-воил быстроту, мысленно называя себя круглым дураком. Уже наступали сумерки, и я боялся потерять его среди тесных построек форта. Затем я видел, как он бежал среди перепуганных крейков, лежавших у костра, а оттуда направился к низкой без окон постройке — к складам форта. Когда и я в свою очередь пробежал мимо дикарей, двое из них, придя в себя от неожиданности, встали на ноги; не успев остановиться или повернуться, я споткнулся о них и, не имея за что ухватиться, чтобы не упасть, отшатнулся назад и попал в ближайший костер, распространив дождь искр.
Мгновенно ослепительный белый огонь, точно змея, покатился по земле вслед за Мишелем. Он уже почти достиг стены, когда вдруг раздался глухой рокот — как бы дальний гром из-под ног. Земля страшно задрожала, крыша поднялась со строения, как будто сорванная чьей-то гигантской рукой; стены рухнули. Высокий столб огня — красного, желтого, зеленого — поднялся вверх с громким шипением. При сильном освещении я мельком увидел беглеца, взлетевшего вверх, как большая птица, вылетевшая из какого-то неизвестного скрытого места. Я был свален сильным ветром, сразу поднялся, но снова упал почти без чувств от посыпавшихся на меня обломков стены и крыши. Вначале я не мог понять, что случилось, но затем для меня все стало ясно: искры, которые рассыпались кругом, когда я попал в костер, зажгли запасы пороха, от чего и произошел взрыв склада.
Полежав с полминуты, я услышал громко зовущий меня голос Мартина.
— Вы ушиблись?
Я был оглушен и потрясен, в ушах у меня страшно жужжало и звенело. Однако я отрицательно покачал головой. Мартин отвел меня к месту, где дым рассеялся, и здесь я оглянулся вокруг. Четыре или пять крейков, закутавшись от страха, лежали вблизи; громадное отверстие, все еще дымившееся от взрыва, зияло на том месте, где находился склад пороха: огонь, красный в су-
мерках, прыгал по сухой траве вокруг нас и дальше пылал уже на крыше.
— А жирный пророк, где он? — спросил Мартин. — Неужели он опять удрал?
— Нет, наконец мы избавились от него! — ответил я с каким-то странным смешанным чувством облегчения и сожаления. Я передал Мартину каким образом он погиб — в его смерти я не сомневался.
— Надо убедиться в этом, — сказал Мартин, — потому что даже и теперь он может надуть своего властелина-дьявола.
Мы скоро нашли его при свете все усиливавшегося огня, наполовину обуглившегося, под бревнами. Лицо его было опалено, несколько лоскутков его одежды прилипли к огромному разбитому телу. Но жизнь еще трепетала в нем, потому что, когда я стоял и глядел на него, его губы зашевелились и что-то прошептали. Мы опустились на колени, чтобы услышать, но сначала ничего нельзя было разобрать.
Затем услышали: — Забыл о порохе… попался… в собственную ловушку…
Он молчал некоторое время, и мы подумали, что наступил конец, но он опять стал шептать:
— Черт возьми! Красный Петушок победил!
С этими словами Мишель Берр испустил дух.
Глава XXIX
Заключение
А теперь, господа, труд почти закончен; тяжелая это была работа для человека, не особенно владеющего даром слова.
Всю ночь раздавался треск огня, перепрыгивавшего с одного строения на другое в форте Сан-Матео. Когда Доминик де Гурж появился и увидел это, он приказал поджечь стены, довершив таким образом полное разрушение. Все ценное было забрано, уверял он, и теперь находится на берегу, откуда будет погружено на суда.
Сердце мое радовалось при виде этого гнезда ехидны, превращенного в пепел нашим огнем.
На рассвете началась погрузка захваченных пушек и припасов. Я направился к лесу в сопровождении Мартина и машинально повернул к прогалине, которую посетил вчера. Груды белых костей исчезли. Это место было занято новой компанией — качавшихся, согнутых с опущенными головами тел, висевших на веревке.
Полустертая надпись испанцев с позорными словами была заменена новой, где было написано: «Это сделано не испанцам и не католикам, а только убийцам».
Лицо Мартина было бесстрастным, когда он смотрел на ответ французов убийцам своих соотечественников; он не сделал никаких замечаний. Меня охватило уныние при виде этого, и я не мог подавить дрожи, когда, уходя оттуда, оглянулся назад.
Мартин заметил мое движение. Он пожал плечами.
— Это слабость, Блэз, чувствовать сожаление к этим волкам, — сказал он жестким голосом. — Это только правосудие и больше ничего.
— И тем не менее они представляют ужасный вид.
— В этом и заключается жизнь, Блэз, — она полна ужасных видов:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Я повернулся к Мартину:
— Прошу вас, Мартин Белькастель, исполнить мое слово.
— Я хотел бы лучше видеть его висящим, — ворчал Мартин. — Это слабость, Блэз, этот человек заслужил смерть.
— Я должен поступить, как сам понимаю.
Он поклонился, вынул свою шпагу и передал моему противнику, который, также поклонившись, принял ее. Крейки с любопытством наблюдали за всем происходившим, но как только они поняли, что предстоит, они расступились, освобождая место. Мишель Берр ни слова не сказал, но посмотрел озабоченно вокруг себя. Слева, шагах в десяти, стоял бревенчатый дом; между ним и соседней постройкой был узкий проход, справа находилась высокая стена. Я стал в позу, то же сделал мой противник, и через минуту наши лезвия скрестились.
С самого начала Мишель довольствовался только тем, что избегал направляемых мною ударов, ни одного контрудара он не возвратил мне. Он падал назад, как только я начинал атаковать его; все мои усилия не могли этому помешать. Наконец, потеряв терпение, я стал наступать сильней, но безуспешно — он неизменно отступал. Это приводило меня в бешенство.
— Дьявол! — воскликнул я. — Держись, собака!
— Я дерусь по-своему, мсье Петушок! — последовал его кроткий ответ, и злая улыбка появилась на его широком лице.
В отчаянии я три раза набрасывался на него, и он три раза отступал назад. Язвительная улыбка на его лице превратилась в насмешливую гримасу; в его глазу появилось какое-то загадочное выражение, которое я не мог понять. Позади меня раздался предостерегающий крик Мартина:
— Осторожно, Блэз! А затем опять:
— Остерегайтесь его!
И только тогда я обратил внимание, насколько Мишель продвинулся вперед. Он стоял у прохода между двумя постройками. Увидев это, я направил на него ужасный удар, решив им покончить борьбу, но он попал в пустое пространство — Мишель Берр исчез!
Пока я пришел в себя от этой неудачи, Мишель быстро бежал по проходу; я бросился за ним, Мартин побежал с другой стороны. Обогнув угол, я успел заметить, что он бежал вокруг другой постройки. Я уд-воил быстроту, мысленно называя себя круглым дураком. Уже наступали сумерки, и я боялся потерять его среди тесных построек форта. Затем я видел, как он бежал среди перепуганных крейков, лежавших у костра, а оттуда направился к низкой без окон постройке — к складам форта. Когда и я в свою очередь пробежал мимо дикарей, двое из них, придя в себя от неожиданности, встали на ноги; не успев остановиться или повернуться, я споткнулся о них и, не имея за что ухватиться, чтобы не упасть, отшатнулся назад и попал в ближайший костер, распространив дождь искр.
Мгновенно ослепительный белый огонь, точно змея, покатился по земле вслед за Мишелем. Он уже почти достиг стены, когда вдруг раздался глухой рокот — как бы дальний гром из-под ног. Земля страшно задрожала, крыша поднялась со строения, как будто сорванная чьей-то гигантской рукой; стены рухнули. Высокий столб огня — красного, желтого, зеленого — поднялся вверх с громким шипением. При сильном освещении я мельком увидел беглеца, взлетевшего вверх, как большая птица, вылетевшая из какого-то неизвестного скрытого места. Я был свален сильным ветром, сразу поднялся, но снова упал почти без чувств от посыпавшихся на меня обломков стены и крыши. Вначале я не мог понять, что случилось, но затем для меня все стало ясно: искры, которые рассыпались кругом, когда я попал в костер, зажгли запасы пороха, от чего и произошел взрыв склада.
Полежав с полминуты, я услышал громко зовущий меня голос Мартина.
— Вы ушиблись?
Я был оглушен и потрясен, в ушах у меня страшно жужжало и звенело. Однако я отрицательно покачал головой. Мартин отвел меня к месту, где дым рассеялся, и здесь я оглянулся вокруг. Четыре или пять крейков, закутавшись от страха, лежали вблизи; громадное отверстие, все еще дымившееся от взрыва, зияло на том месте, где находился склад пороха: огонь, красный в су-
мерках, прыгал по сухой траве вокруг нас и дальше пылал уже на крыше.
— А жирный пророк, где он? — спросил Мартин. — Неужели он опять удрал?
— Нет, наконец мы избавились от него! — ответил я с каким-то странным смешанным чувством облегчения и сожаления. Я передал Мартину каким образом он погиб — в его смерти я не сомневался.
— Надо убедиться в этом, — сказал Мартин, — потому что даже и теперь он может надуть своего властелина-дьявола.
Мы скоро нашли его при свете все усиливавшегося огня, наполовину обуглившегося, под бревнами. Лицо его было опалено, несколько лоскутков его одежды прилипли к огромному разбитому телу. Но жизнь еще трепетала в нем, потому что, когда я стоял и глядел на него, его губы зашевелились и что-то прошептали. Мы опустились на колени, чтобы услышать, но сначала ничего нельзя было разобрать.
Затем услышали: — Забыл о порохе… попался… в собственную ловушку…
Он молчал некоторое время, и мы подумали, что наступил конец, но он опять стал шептать:
— Черт возьми! Красный Петушок победил!
С этими словами Мишель Берр испустил дух.
Глава XXIX
Заключение
А теперь, господа, труд почти закончен; тяжелая это была работа для человека, не особенно владеющего даром слова.
Всю ночь раздавался треск огня, перепрыгивавшего с одного строения на другое в форте Сан-Матео. Когда Доминик де Гурж появился и увидел это, он приказал поджечь стены, довершив таким образом полное разрушение. Все ценное было забрано, уверял он, и теперь находится на берегу, откуда будет погружено на суда.
Сердце мое радовалось при виде этого гнезда ехидны, превращенного в пепел нашим огнем.
На рассвете началась погрузка захваченных пушек и припасов. Я направился к лесу в сопровождении Мартина и машинально повернул к прогалине, которую посетил вчера. Груды белых костей исчезли. Это место было занято новой компанией — качавшихся, согнутых с опущенными головами тел, висевших на веревке.
Полустертая надпись испанцев с позорными словами была заменена новой, где было написано: «Это сделано не испанцам и не католикам, а только убийцам».
Лицо Мартина было бесстрастным, когда он смотрел на ответ французов убийцам своих соотечественников; он не сделал никаких замечаний. Меня охватило уныние при виде этого, и я не мог подавить дрожи, когда, уходя оттуда, оглянулся назад.
Мартин заметил мое движение. Он пожал плечами.
— Это слабость, Блэз, чувствовать сожаление к этим волкам, — сказал он жестким голосом. — Это только правосудие и больше ничего.
— И тем не менее они представляют ужасный вид.
— В этом и заключается жизнь, Блэз, — она полна ужасных видов:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51