Я не люблю передавать слухи, тем более, что сам только что услышал его. Спросите у Панова.
И допив вино, Быстрицкий удалился, сухо поклонившись Посвистову.
В маленькой гостиной за чаем сидела компания почетных гостей.
Ветераны войны и борьбы с большевиками — седовласые генералы, полковники и атаманы — сплотились в тесный кружок. Молодцеватая фигура генерала Кутепова выделялась среди них. Лицо, полное энергии, с седеющей бородой, подстриженной так, как подстригал ее умученный большевиками последний русский император. Серые глаза светились решимостью и силой воли.
Широкоплечий полный атаман, прославившийся и ратными делами, и обширными романами, мечтательно говорил о будущем России:
— Я верю, что скоро настанет конец торжеству шайки хищников в Кремле. Как это произойдет — трудно сказать. Но я верю, что в одно прекрасное утро солнце встанет над свободной Россией.
— Мы все мечтаем об этом, вот уже скоро двенадцать лет, — прервал его седоусый полковник саратовских гусар. — Но, чтобы солнце взошло в одно прекрасное утро над свободной Россией, нужно, чтобы мы не сидели сложа руки.
— Пока Европа не перестанет якшаться с большевиками, нам делать нечего, — вставил еще кто-то.
— Поправьте: Англия, — раздалась суровая реплика со стороны генерала Кутепова. — Россия вздохнуть свободно может лишь тогда, когда Англия вынуждена будет разжать свои стальные тиски, которыми она захватила политику Европы.
— Вы так думаете, генерал? — безразлично осведомился седоусый полковник.
— Да, я так думаю, — сурово сверкнул глазами генерал. — Англия не теряет надежды колонизировать Россию, и ослабление ее мощи на руку только англичанам. Впрочем, о слабости России даже сейчас говорить преждевременно, господа…
— Как, вы находите, что мошенники… — начал было изумленный полковник.
— Мошенники, ограбившие Россию, создали сильную армию. Не забудьте, господа, что наш покойный Верховный Вождь подписался под собственными словами: «Красную армию я считаю русской армией». Заслуга этой армии перед Россией велика: она отстояла и сохранила территорию России и стойко отражает всякие покушения на нее со стороны наших квазидрузей европейцев. Штыки красной армии в любой момент могут стать просто русскими штыками… Это лучше всего сознают англичане и больше всего боятся, чтобы красная армия не забрела в Индию. А из газет мы знаем, что большевики деятельно разрабатывают план похода на Индию. Я…
Генерал оборвал на полуслове, точно спохватившись, что коснулся какой-то интимной темы, которую не следовало затрагивать.
— Я полагаю, что вообще не стоит говорить о политике, — поправился он и добродушно улыбнулся.
Никто не заметил ничего странного в поведении генерала. Только Посвистов, стоявший в отдалении, вздрогнул от внезапной мысли, точно молния озарила его сознание: слова генерала установили недостающую связь между обрывочными фразами, подслушанными в кабинете ресторана.
Поход на Индию. Вот причина особенной тревоги Брадлея и ВКБЕ.
Взволнованный ушел Посвистов из маленькой гостиной. Он снова прошел в буфет и выпил рюмку коньяку — необходимо было успокоить волнение.
За маленьким столиком в углу, в компании со знаменитым русским писателем и каким-то молодым человеком, сидел Баталин. Сердце Посвистова забилось радостью — значит, где-то здесь и Марго. Он поклонился коммерсанту. Тот широким жестом пригласил его к столу.
Посвистов подошел, но не сел. Маленькие, почти калмыцкие, но проницательные и сверкающие живыми огоньками глаза писателя точно пронзили его.
«Если бы нарядить его в тюбетейку, — подумал про писателя Посвистов, — вышел бы татарин из Казани».
Он отклонил радушное предложение Баталина разделить компанию и ускользнул в зал: там, среди масок, несомненно была Марго.
Он снова вмешался в толпу. Маски окружили его. Перебрасывались с ним шутливыми фразами. Посвистов чаял услышать знакомый голос — этот голос он узнал бы среди тысяч голосов.
Но ожидания его были напрасны. Марго или не было, или она не желала подать о себе вести.
Посвистов прошел в малый зал, где был представлен уголок Кавказа — шашлычная и кофейная на фоне декораций, изображавших горы.
Разочарованный, он опустился на диван и потребовал кофе. И в этот момент, когда мальчуган, наряженный татарчонком, бросился исполнять его заказ, в комнату вошел Дегро в сопровождении маски, одетой аркадской пастушкой.
Посвистов отвернулся, не желая, чтобы Дегро узнал его. Негоциант, увлеченный разговором с пастушкой, прошел мимо и занял место рядом, за громадным розовым кустом.
— Вы должны дать мне немедленно ответ, — донеслась до слуха полковника речь Дегро.
— Вы неосторожны, Дегро, — остановила его пастушка, и Посвистов узнал голос Марго. — Здесь сотни ушей. Я сказала вам, что не могу пока сказать ни да, ни нет. И не задерживайте меня — здесь я принадлежу только себе и моему покровителю.
Маска выпорхнула, но моментально овладела собой.
— Идите за мной, — еле слышно проронила она.
Посвистов не заставил себя просить. Кинув мальчику монету, он вскочил с дивана и вышел вслед за аркадской пастушкой.
Он нагнал ее в толпе и взял осторожно за руку.
— Марго, это вы?
— Тсс, — приложила она палец к губам. — Не называйте меня по имени… Ждите здесь… Когда увидите красное домино с розой в руке, подойдите к нему…
И она исчезла в толпе.
Мимо прошел Дегро. Негоциант и виду не подал, что знает полковника. Это внесло облегчение в душу Посвистова: говорить с Дегро было бы для него сейчас пыткой.
Он подошел к киоску, изображавшему русскую избу. Известная актриса торговала здесь шампанским — несуразность, рассмешившая полковника.
— Квас был бы более уместен вашему павильону, — сказал он.
— Во время монархии, — смеясь, ответила актриса. — А теперь революция изменила порядок вещей: каждый мужик на Руси пьет шампанское. Налить бокал?
— Бравый военный угостит, конечно и меня, — раздался голос Марго рядом. Посвистов оглянулся: его держало под руку красное домино.
— Однако, вы прытки, маска, — поддержал маскарадный тон Посвистов. — Ничего не поделаешь — налейте нам.
Марго чокнулась с ним и шепнула:
— Я очень сердита на вас. Куда вы пропали утром?
Рядом вертелся какой-то арлекин, и Посвистов счел благоразумным не ответить на вопрос. Он заплатил за вино и увлек Марго в гущу танцующих.
— Я требую пояснений, — сказала Марго, прижимаясь к нему.
Посвистов рассказал ей все, что произошло утром. Марго закусила нижнюю губу, чуть не до крови.
— Значит, была устроена… как это говорится? Облава? Кажется, так?
Посвистов кивнул головой.
Он чувствовал теплоту ее тела сквозь мягкий шелк просторного домино, закрывавшего ее до пят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
И допив вино, Быстрицкий удалился, сухо поклонившись Посвистову.
В маленькой гостиной за чаем сидела компания почетных гостей.
Ветераны войны и борьбы с большевиками — седовласые генералы, полковники и атаманы — сплотились в тесный кружок. Молодцеватая фигура генерала Кутепова выделялась среди них. Лицо, полное энергии, с седеющей бородой, подстриженной так, как подстригал ее умученный большевиками последний русский император. Серые глаза светились решимостью и силой воли.
Широкоплечий полный атаман, прославившийся и ратными делами, и обширными романами, мечтательно говорил о будущем России:
— Я верю, что скоро настанет конец торжеству шайки хищников в Кремле. Как это произойдет — трудно сказать. Но я верю, что в одно прекрасное утро солнце встанет над свободной Россией.
— Мы все мечтаем об этом, вот уже скоро двенадцать лет, — прервал его седоусый полковник саратовских гусар. — Но, чтобы солнце взошло в одно прекрасное утро над свободной Россией, нужно, чтобы мы не сидели сложа руки.
— Пока Европа не перестанет якшаться с большевиками, нам делать нечего, — вставил еще кто-то.
— Поправьте: Англия, — раздалась суровая реплика со стороны генерала Кутепова. — Россия вздохнуть свободно может лишь тогда, когда Англия вынуждена будет разжать свои стальные тиски, которыми она захватила политику Европы.
— Вы так думаете, генерал? — безразлично осведомился седоусый полковник.
— Да, я так думаю, — сурово сверкнул глазами генерал. — Англия не теряет надежды колонизировать Россию, и ослабление ее мощи на руку только англичанам. Впрочем, о слабости России даже сейчас говорить преждевременно, господа…
— Как, вы находите, что мошенники… — начал было изумленный полковник.
— Мошенники, ограбившие Россию, создали сильную армию. Не забудьте, господа, что наш покойный Верховный Вождь подписался под собственными словами: «Красную армию я считаю русской армией». Заслуга этой армии перед Россией велика: она отстояла и сохранила территорию России и стойко отражает всякие покушения на нее со стороны наших квазидрузей европейцев. Штыки красной армии в любой момент могут стать просто русскими штыками… Это лучше всего сознают англичане и больше всего боятся, чтобы красная армия не забрела в Индию. А из газет мы знаем, что большевики деятельно разрабатывают план похода на Индию. Я…
Генерал оборвал на полуслове, точно спохватившись, что коснулся какой-то интимной темы, которую не следовало затрагивать.
— Я полагаю, что вообще не стоит говорить о политике, — поправился он и добродушно улыбнулся.
Никто не заметил ничего странного в поведении генерала. Только Посвистов, стоявший в отдалении, вздрогнул от внезапной мысли, точно молния озарила его сознание: слова генерала установили недостающую связь между обрывочными фразами, подслушанными в кабинете ресторана.
Поход на Индию. Вот причина особенной тревоги Брадлея и ВКБЕ.
Взволнованный ушел Посвистов из маленькой гостиной. Он снова прошел в буфет и выпил рюмку коньяку — необходимо было успокоить волнение.
За маленьким столиком в углу, в компании со знаменитым русским писателем и каким-то молодым человеком, сидел Баталин. Сердце Посвистова забилось радостью — значит, где-то здесь и Марго. Он поклонился коммерсанту. Тот широким жестом пригласил его к столу.
Посвистов подошел, но не сел. Маленькие, почти калмыцкие, но проницательные и сверкающие живыми огоньками глаза писателя точно пронзили его.
«Если бы нарядить его в тюбетейку, — подумал про писателя Посвистов, — вышел бы татарин из Казани».
Он отклонил радушное предложение Баталина разделить компанию и ускользнул в зал: там, среди масок, несомненно была Марго.
Он снова вмешался в толпу. Маски окружили его. Перебрасывались с ним шутливыми фразами. Посвистов чаял услышать знакомый голос — этот голос он узнал бы среди тысяч голосов.
Но ожидания его были напрасны. Марго или не было, или она не желала подать о себе вести.
Посвистов прошел в малый зал, где был представлен уголок Кавказа — шашлычная и кофейная на фоне декораций, изображавших горы.
Разочарованный, он опустился на диван и потребовал кофе. И в этот момент, когда мальчуган, наряженный татарчонком, бросился исполнять его заказ, в комнату вошел Дегро в сопровождении маски, одетой аркадской пастушкой.
Посвистов отвернулся, не желая, чтобы Дегро узнал его. Негоциант, увлеченный разговором с пастушкой, прошел мимо и занял место рядом, за громадным розовым кустом.
— Вы должны дать мне немедленно ответ, — донеслась до слуха полковника речь Дегро.
— Вы неосторожны, Дегро, — остановила его пастушка, и Посвистов узнал голос Марго. — Здесь сотни ушей. Я сказала вам, что не могу пока сказать ни да, ни нет. И не задерживайте меня — здесь я принадлежу только себе и моему покровителю.
Маска выпорхнула, но моментально овладела собой.
— Идите за мной, — еле слышно проронила она.
Посвистов не заставил себя просить. Кинув мальчику монету, он вскочил с дивана и вышел вслед за аркадской пастушкой.
Он нагнал ее в толпе и взял осторожно за руку.
— Марго, это вы?
— Тсс, — приложила она палец к губам. — Не называйте меня по имени… Ждите здесь… Когда увидите красное домино с розой в руке, подойдите к нему…
И она исчезла в толпе.
Мимо прошел Дегро. Негоциант и виду не подал, что знает полковника. Это внесло облегчение в душу Посвистова: говорить с Дегро было бы для него сейчас пыткой.
Он подошел к киоску, изображавшему русскую избу. Известная актриса торговала здесь шампанским — несуразность, рассмешившая полковника.
— Квас был бы более уместен вашему павильону, — сказал он.
— Во время монархии, — смеясь, ответила актриса. — А теперь революция изменила порядок вещей: каждый мужик на Руси пьет шампанское. Налить бокал?
— Бравый военный угостит, конечно и меня, — раздался голос Марго рядом. Посвистов оглянулся: его держало под руку красное домино.
— Однако, вы прытки, маска, — поддержал маскарадный тон Посвистов. — Ничего не поделаешь — налейте нам.
Марго чокнулась с ним и шепнула:
— Я очень сердита на вас. Куда вы пропали утром?
Рядом вертелся какой-то арлекин, и Посвистов счел благоразумным не ответить на вопрос. Он заплатил за вино и увлек Марго в гущу танцующих.
— Я требую пояснений, — сказала Марго, прижимаясь к нему.
Посвистов рассказал ей все, что произошло утром. Марго закусила нижнюю губу, чуть не до крови.
— Значит, была устроена… как это говорится? Облава? Кажется, так?
Посвистов кивнул головой.
Он чувствовал теплоту ее тела сквозь мягкий шелк просторного домино, закрывавшего ее до пят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34