Около десяти часов вечера Посвистов в третий раз позвонил у дверей квартиры Марго.
Мари открыла дверь.
— Нет, — впуская его в переднюю, покачала она головой. — Барышня не возвращалась. Ей много раз звонили по телефону, кто-то очень хотел говорить с ней. Я не знаю, что могло так задержать ее. Тем более, что барышня не в вечернем туалете.
— Звонил мосье Баталин? — спросил полковник.
— Нет, мосье Батален (Мари на французский лад произносила эту фамилию) не звонил. Сегодня он вообще не давал о себе знать. Но вы, мосье, может быть, подождете немного? Барыня все равно должна заехать переодеться.
Посвистов прошел в гостиную. Время тянулось с убийственной медлительностью. Он ушел, поручив Мари передать Марго, чтобы она немедленно по возвращении позвонила ему по телефону.
Тревога его сгустилась до степени уверенности в том, что с Марго случилось что-то из ряда вон выходящее.
XIII. Приключение Марго
Любовь вспыхнула в сердце Марго с силой степного пожара. До встречи с Посвистовым Марго являла собой модный в наше время тип холодной женщины, о котором исследователи сексуализма говорят, как о самом опасном для мужчин.
Ее чувственный мир был погружен в спячку. Точно в ледяной коре лежало сердце: ни один мужчина не заставлял его усиленно биться. Читая книги фривольного содержания, Марго не испытывала ничего, кроме брезгливости.
Забронированная от страстей, она представляла собой значительную опасность для любящих пожить мужчин — к ней стремились и юнцы, и солидные, богатые рантье. Иногда она отдавалась из чувства простого любопытства, иногда из-за расчета, но никогда не испытывала ничего волнующего. Поэтому наслаждения любви, о которых ей приходилось читать в романах, казались ей красивым вымыслом романистов.
Посвистов разбудил в ней чувство. Впервые, танцуя с ним, она ощутила словно нежный, сладостный ток, исходивший от него, заставлявший оттаивать лед, сковывавший душу, и любовь вспыхнула сразу всесожигающим огнем. Страсти, неизведанные и непонятные, опустошающим ураганом хлынули в душу. Она ни о чем не могла думать, не могла ничего делать — все ее помыслы и вся она принадлежали Посвистову.
Связь с Баталиным опротивела ей. Она тянула ее, не зная, как освободиться от коммерсанта, питавшего к ней самые пылкие чувства. Теперь эта связь превратилась для нее в оковы, добровольно надетые, но от которых не так-то легко было освободиться.
Другими оковами, еще более тяжелыми, были ее обязанности большевистского агента. Правда, она делила их со своим возлюбленным, но от этого они ни капли не казались легче.
От Баталина можно было отделаться: можно уехать куда-нибудь, исчезнуть. Хотя и влюбленный, и ревнивый, Баталин не стал бы искать беглецов, но от большевиков, от тусклого глаза чекиста Лурье нельзя было скрыться. И Посвистов, и Марго прекрасно понимали, что у их господ руки более длинные, чем у кого бы то ни было. Их организация тайной сетью опутывает мир, нет такого уголка на свете, куда бы не дотянулась их преступная рука.
Единственным выходом из положения было овладеть тайной замысла, ради которого привлекли к делу Посвистова. Тайна, вырванная у большевиков, могла оказаться прекрасным орудием против против них, умело использованная, она могла оградить влюбленных от каких бы то ни было посягательств на их счастье.
И Марго, призвав на помощь всю свою хитрость, весь опыт, добытый работой с большевиками, с головой ушла в рискованную разведку.
Естественно, клубок запутывался возле Дегро. Он, сам не большевик, был центром, управляющим частной парижской агентурой большевиков. Его лавочка была замаскированным бюро, проводившим такие «дела», в которых господам с улицы Гренель нельзя было скомпрометировать себя.
Марго уловила в отношениях Дегро нечто новое еще во время свидания в Булонском лесу. На балу эмигрантов Дегро окончательно вышел из равновесия, упорно требуя от нее согласия на бегство от большевиков. Марго поняла, что негоциантом руководит не просто желание «спасти» ее. Такой человек, как Дегро, не мог спасать женщину из чисто платонических побуждений.
В ее руках оказалось оружие, которым Марго умела пользоваться в совершенстве.
Несколько встреч, пара взглядов и неясных намеков вскружили голову Дегро. Человек, много лет боровшийся со всякими «слабостями» и страстями ради приобретения состояния, не мог устоять.
Кроме того, Дегро чувствовал себя уже на пороге к заветной цели. Состояние его было более чем круглым, — еще один, последний шаг, и он может наслаждаться полной независимостью и всеми благами жизни.
Марго входила в круг этих благ, и Дегро мог позволить себе немного понежиться у входа в обитель собственного благополучия…

Во вторник Дегро не ожидал Марго, и когда она неожиданно явилась к нему на квартиру, он казался очень растерянным и смущенным.
— Вы, кажется, не рады мне, Дегро? — бросая на него лукавый взгляд, спросила Марго. — Я, пользуясь свободным временем, хотела более подробно поговорить с вами о нашем плане.
От взгляда молодой женщины Дегро растаял. Но растерянность не покидала его.
— О, что вы… милочка… Я рад, я безумно даже рад… Только я… Да, я занят.
— Это ничего не значит. У вас есть кто-нибудь?
— Никого.
— Ну и прекрасно. Поболтаем полчаса, и я уйду.
И, не ожидая приглашения, Марго вошла в кабинет. Дегро последовал за ней.
— Знаете ли, Дегро, — опускаясь в кресло, заговорила Марго, — от людей, собирающихся вдвоем укрыться на неизвестное время в какой-то норе, можно требовать полной откровенности. Не так ли?
Дегро кивнул головой. Взгляд его с беспокойством остановился на часах.
— Милая Марго… Почти сейчас, через две минуты, ко мне явится некто, кому лучше не встречаться с вами. Я, право, не знаю, что делать.
— А, вы хотите спровадить меня? — прикинулась обиженной Марго. — Что же, я уйду. Но вряд ли я еще раз буду обсуждать с вами вопрос, ради которого явилась сегодня.
Она поднялась. Дегро в величайшем волнении замахал руками.
— Ах, Марго! Все дело в том, что и уйти от меня, не встретившись с ним, вам не удастся. Это из рук вон… Я в необычайном затруднении. Понимаете?
В это мгновение в передней задребезжал звонок. Дегро подпрыгнул.
— Вот, видите… Уже… Я поклялся этому человеку, что в квартире не будет ни души, кроме меня. Вот что.
Он отдернул портьеру и открыл двери в соседнюю комнату.
— Идите сюда и сидите тихо, как мышь: никогда еще мы с вами не подвергались большей опасности, как в эту минуту. Ну, скорее!
Марго прошмыгнула в дверь. Дегро запер ее на ключ и опустил тяжелую портьеру.
Комнатка, в которой очутилась Марго, была чем-то вроде маленькой гостиной или приемной. У Марго не было времени рассматривать обстановку и любоваться картинами Ватто, глядевшими на нее со стен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34