Тайны стратегии не по моей части: меньше знаешь — крепче спишь.
Осмотрев лошадь, он удовлетворенно кивнул и, уже отдав честь, добавил:
— Удачи вам, сэр.
Джек протянул ему руку, и гонец, после короткого замешательства, пожал ее.
— И вам удачи, сержант Уиллис. Быть может, нам еще доведется свидеться в Нью-Йорке.
Уиллис вскочил на коня.
— Кто знает? — отозвался он с высоты седла. — Однако если мы оба благополучно доберемся до места назначения, это будет сильно смахивать на чудо. Ай-я!
Сержант пришпорил коня, устремился в густой туман и пропал из виду.
Все это случилось шесть часов назад. Прошедшее с тех пор время Джек потратил на сборы. Выпросив у друзей кое-какие вещи, пригодные для обмена, он отправился в индейское становище, где, ожесточенно торгуясь, разжился кукурузной мукой, кленовым сахаром и несколькими свитками бересты. Когда Джек вернулся в конюшни, граф Балкаррас, дожидавшийся его там, вручил ему два прекрасных дорожных пистолета Лазарино с седельными кобурами, в придачу к которым подарил Джеку и коня.
— Его зовут Храбрец, и он вполне оправдывает свое имя, — молвил граф, поглаживая рослого, в полных шестнадцать пядей, гнедого мерина, который в ответ выгнул шею и потыкался мордой в его ладонь. — На лисьей охоте ему всегда не было равных, так что он запросто домчит тебя до Манхэттена.
— И обратно, Сэнди. Я обязательно верну его тебе. А сейчас у меня не хватает слов, чтобы выразить свою благодарность.
Печально улыбнувшись, граф пожелал ему успеха и ушел.
Следующим к Джеку наведался капитан Мани, доставивший упрятанную в двойном дне фляжки с водой депешу Бургойна. В качестве специалиста по разведке он занес в блокнот все, что Джек смог рассказать о Бенедикте Арнольде и его воинстве, а в качестве помощника квартирмейстера (другая ипостась капитана) выдал Джеку великолепную, легкую фузею шестьдесят шестого калибра. Надо полагать, Бургойн распорядился вооружить и снарядить Джека на славу. Абсолют получил хороший кусок бекона — великая щедрость в условиях урезанного рациона — и овес, составивший основной его груз. Добыть для себя в лесу пропитание Джек смог бы и сам, но вот разжиться в пути фуражом куда сложнее.
Под конец ему вручили некую сумму в золоте и серебре: деньги могли потребоваться и для покупок, и для подкупа.
Незадолго до полудня конь был оседлан, мешки навьючены, и Джеку оставалось лишь ходить из стороны в сторону. Храбрец, которому, похоже, тоже не терпелось отбыть, фыркал и бил копытом о землю.
— Мы договаривались на полдень, — пробормотал себе под нос Джек, пытаясь рассмотреть что-нибудь сквозь туман, скрывавший главный лагерь. Потом он задумался о том, не удалось ли генералу каким-либо образом отразить натиск Луизы и отказать ей. Сказать, что он при этом чувствовал, разочарование или надежду, было трудно.
Впрочем, ее лошадь, славная вороная кобылка, уже дожидалась хозяйку под дамским седлом. И дождалась. Оглянувшись в очередной раз, Джек вдруг заметил помянутую хозяйку, стоявшую возле лошадки. Луиза гладила пальцами белую звездочку на лбу животного.
— Подходящее утро для наших целей, капитан Абсолют, — проговорила Луиза Риардон.
Он не слышал, как она приблизилась, чему немало удивился, поскольку Луиза была одета в темный костюм для верховой еды с пышными, шуршащими при движении пурпурными юбками.
— У вас такой вид, мадам, словно вы собрались на охоту с гончими, — буркнул Джек, не сумев скрыть волнения.
— Ну вот, вам не угодишь, сэр! — фыркнула она, легонько хлопнув его хлыстом по плечу.
— Как я понимаю, разрешение Бургойна получено?
— Конечно! Это было не трудно. Генерал всегда уступает разумным доводам.
Джек бросил на нее взгляд, задумавшись о том, не имелось ли в виду под «доводами» нечто большее, чем слова. Слишком долго Джек отсутствовал, Бургойн известный дамский угодник, а Луиза чертовски хороша.
Чтобы скрыть румянец, проступивший при этой мысли на его щеках, Джек потянулся к ее дорожной суме.
— Поскольку вы поступаете под мое командование, мадам, я должен узнать, чем это вы решили так загрузить свою бедную лошадку.
На самом деле ее сумка была не так уж велика. И раскрывать ее Луиза не спешила.
— Сэр, не станете же вы заглядывать в дамскую сумочку? У галантных кавалеров это не принято.
Джек предпочел отмолчаться, но продолжал тянуть мешок на себя. Наконец она его нехотя выпустила.
— У меня есть припасы, а если их не хватит, я сумею раздобыть еды для нас обоих, — промолвил он и передал лежавшую наверху краюху кузнецу, который весьма порадовался такому обороту дел, хотя у самого Джека от запаха еще теплого хлеба потекли слюнки.
Запустив руку поглубже, Джек обнаружил несколько лишних платьев, фляжку с водой (тоже лишнюю, но он решил к этому не цепляться) и...
— Что это? — Он вытащил книгу в мягкой зеленой полотняной обложке. — Читать днем у нас не будет времени, а чтобы читать по ночам, не хватит света.
Луиза посмотрела на книгу, прикусив губу.
— Это не для чтения, сэр, а для записей. Мой дневник. У меня есть также перо и чернила.
Так оно и оказалось. Встряхнув мешок, Джек услышал, как они звякнули.
— К письму, мисс, относится все то же, что было сказано мною касательно чтения. Соблаговолите отправить все это назад.
— Ну пожалуйста, Джек! Это ведь совсем небольшое излишество. Я и дня не могу прожить, не делая записей. Мне легче пожертвовать какой-нибудь одежонкой. Вот...
Она потянулась к мешку, намереваясь пошарить внутри, и это непроизвольное движение придало ее просьбе такую искренность, что Джек смягчился. Возвращая ей мешок, он отдал и дневник.
— Ладно, Луиза, ведите его, раз вам так хочется. Пусть приладят вьюки, и тронемся в путь: нам пора.
Кузнец приторочил мешок, и оба уселись на лошадей. Распустив пышную юбку, Луиза быстро устроилась в женском боковом седле, свесив ноги на одну сторону. Храбрец нетерпеливо встряхивал гривой, так что Джеку пришлось натянуть поводья.
— Вперед! — скомандовал он, и они легким галопом направили своих лошадей на запад, по все еще скрытой туманом тропе. Им предстояло сделать широкий круг, чтобы обогнуть позиции американцев на высотах Бемис и рыскавшие по окрестностям патрули мятежников.
Наконец-то, подумал Джек, радуясь туману, отделившему их от британского лагеря, и резвости Храбреца, совершено не похожего на убогого чалого, на котором он ездил, будучи пленником Арнольда. Мысль об этом американском чудаке вызвала у Джека неожиданный смешок. Где-то не очень далеко отсюда Арнольд, несомненно, рвал и метал по поводу черной неблагодарности «лорда Джона Абсолюта», поступившего совсем не по-джентльменски. А когда Джек подумал о предстоящем пути, случайный смешок сменился веселым, беззаботным смехом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Осмотрев лошадь, он удовлетворенно кивнул и, уже отдав честь, добавил:
— Удачи вам, сэр.
Джек протянул ему руку, и гонец, после короткого замешательства, пожал ее.
— И вам удачи, сержант Уиллис. Быть может, нам еще доведется свидеться в Нью-Йорке.
Уиллис вскочил на коня.
— Кто знает? — отозвался он с высоты седла. — Однако если мы оба благополучно доберемся до места назначения, это будет сильно смахивать на чудо. Ай-я!
Сержант пришпорил коня, устремился в густой туман и пропал из виду.
Все это случилось шесть часов назад. Прошедшее с тех пор время Джек потратил на сборы. Выпросив у друзей кое-какие вещи, пригодные для обмена, он отправился в индейское становище, где, ожесточенно торгуясь, разжился кукурузной мукой, кленовым сахаром и несколькими свитками бересты. Когда Джек вернулся в конюшни, граф Балкаррас, дожидавшийся его там, вручил ему два прекрасных дорожных пистолета Лазарино с седельными кобурами, в придачу к которым подарил Джеку и коня.
— Его зовут Храбрец, и он вполне оправдывает свое имя, — молвил граф, поглаживая рослого, в полных шестнадцать пядей, гнедого мерина, который в ответ выгнул шею и потыкался мордой в его ладонь. — На лисьей охоте ему всегда не было равных, так что он запросто домчит тебя до Манхэттена.
— И обратно, Сэнди. Я обязательно верну его тебе. А сейчас у меня не хватает слов, чтобы выразить свою благодарность.
Печально улыбнувшись, граф пожелал ему успеха и ушел.
Следующим к Джеку наведался капитан Мани, доставивший упрятанную в двойном дне фляжки с водой депешу Бургойна. В качестве специалиста по разведке он занес в блокнот все, что Джек смог рассказать о Бенедикте Арнольде и его воинстве, а в качестве помощника квартирмейстера (другая ипостась капитана) выдал Джеку великолепную, легкую фузею шестьдесят шестого калибра. Надо полагать, Бургойн распорядился вооружить и снарядить Джека на славу. Абсолют получил хороший кусок бекона — великая щедрость в условиях урезанного рациона — и овес, составивший основной его груз. Добыть для себя в лесу пропитание Джек смог бы и сам, но вот разжиться в пути фуражом куда сложнее.
Под конец ему вручили некую сумму в золоте и серебре: деньги могли потребоваться и для покупок, и для подкупа.
Незадолго до полудня конь был оседлан, мешки навьючены, и Джеку оставалось лишь ходить из стороны в сторону. Храбрец, которому, похоже, тоже не терпелось отбыть, фыркал и бил копытом о землю.
— Мы договаривались на полдень, — пробормотал себе под нос Джек, пытаясь рассмотреть что-нибудь сквозь туман, скрывавший главный лагерь. Потом он задумался о том, не удалось ли генералу каким-либо образом отразить натиск Луизы и отказать ей. Сказать, что он при этом чувствовал, разочарование или надежду, было трудно.
Впрочем, ее лошадь, славная вороная кобылка, уже дожидалась хозяйку под дамским седлом. И дождалась. Оглянувшись в очередной раз, Джек вдруг заметил помянутую хозяйку, стоявшую возле лошадки. Луиза гладила пальцами белую звездочку на лбу животного.
— Подходящее утро для наших целей, капитан Абсолют, — проговорила Луиза Риардон.
Он не слышал, как она приблизилась, чему немало удивился, поскольку Луиза была одета в темный костюм для верховой еды с пышными, шуршащими при движении пурпурными юбками.
— У вас такой вид, мадам, словно вы собрались на охоту с гончими, — буркнул Джек, не сумев скрыть волнения.
— Ну вот, вам не угодишь, сэр! — фыркнула она, легонько хлопнув его хлыстом по плечу.
— Как я понимаю, разрешение Бургойна получено?
— Конечно! Это было не трудно. Генерал всегда уступает разумным доводам.
Джек бросил на нее взгляд, задумавшись о том, не имелось ли в виду под «доводами» нечто большее, чем слова. Слишком долго Джек отсутствовал, Бургойн известный дамский угодник, а Луиза чертовски хороша.
Чтобы скрыть румянец, проступивший при этой мысли на его щеках, Джек потянулся к ее дорожной суме.
— Поскольку вы поступаете под мое командование, мадам, я должен узнать, чем это вы решили так загрузить свою бедную лошадку.
На самом деле ее сумка была не так уж велика. И раскрывать ее Луиза не спешила.
— Сэр, не станете же вы заглядывать в дамскую сумочку? У галантных кавалеров это не принято.
Джек предпочел отмолчаться, но продолжал тянуть мешок на себя. Наконец она его нехотя выпустила.
— У меня есть припасы, а если их не хватит, я сумею раздобыть еды для нас обоих, — промолвил он и передал лежавшую наверху краюху кузнецу, который весьма порадовался такому обороту дел, хотя у самого Джека от запаха еще теплого хлеба потекли слюнки.
Запустив руку поглубже, Джек обнаружил несколько лишних платьев, фляжку с водой (тоже лишнюю, но он решил к этому не цепляться) и...
— Что это? — Он вытащил книгу в мягкой зеленой полотняной обложке. — Читать днем у нас не будет времени, а чтобы читать по ночам, не хватит света.
Луиза посмотрела на книгу, прикусив губу.
— Это не для чтения, сэр, а для записей. Мой дневник. У меня есть также перо и чернила.
Так оно и оказалось. Встряхнув мешок, Джек услышал, как они звякнули.
— К письму, мисс, относится все то же, что было сказано мною касательно чтения. Соблаговолите отправить все это назад.
— Ну пожалуйста, Джек! Это ведь совсем небольшое излишество. Я и дня не могу прожить, не делая записей. Мне легче пожертвовать какой-нибудь одежонкой. Вот...
Она потянулась к мешку, намереваясь пошарить внутри, и это непроизвольное движение придало ее просьбе такую искренность, что Джек смягчился. Возвращая ей мешок, он отдал и дневник.
— Ладно, Луиза, ведите его, раз вам так хочется. Пусть приладят вьюки, и тронемся в путь: нам пора.
Кузнец приторочил мешок, и оба уселись на лошадей. Распустив пышную юбку, Луиза быстро устроилась в женском боковом седле, свесив ноги на одну сторону. Храбрец нетерпеливо встряхивал гривой, так что Джеку пришлось натянуть поводья.
— Вперед! — скомандовал он, и они легким галопом направили своих лошадей на запад, по все еще скрытой туманом тропе. Им предстояло сделать широкий круг, чтобы обогнуть позиции американцев на высотах Бемис и рыскавшие по окрестностям патрули мятежников.
Наконец-то, подумал Джек, радуясь туману, отделившему их от британского лагеря, и резвости Храбреца, совершено не похожего на убогого чалого, на котором он ездил, будучи пленником Арнольда. Мысль об этом американском чудаке вызвала у Джека неожиданный смешок. Где-то не очень далеко отсюда Арнольд, несомненно, рвал и метал по поводу черной неблагодарности «лорда Джона Абсолюта», поступившего совсем не по-джентльменски. А когда Джек подумал о предстоящем пути, случайный смешок сменился веселым, беззаботным смехом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98