000 метров
9.000 метров
8.000 метров
7.000 метров
НА ПОДХОДЕ К МЕЖДУНАРОДНОМУ АЭРОПОРТУ ЭЗЕИЗА
21 МАРТА 2081 Г., 14:53 МЕСТНОГО ВРЕМЕНИ
Радиолокационный высотомер выдавал голосовую информацию капитану
Эдуардо Томпсону, пока тот вводил свой реактивный лайнер, направлявшийся
из лондонского аэропорта Хитроу, в воздушное пространство к востоку от
Буэнос-Айреса. Капитана несколько не волновало, что высотомер был
единственным устройством на борту, в то время как все остальные лишь
пассивно получали информацию. Сколько он помнил, в воздухе всегда обстояло
именно так.
Масштабная карта Рио-де-ла-Плато отображалась перед Томпсоном при
помощи связанных с компьютером навигационных приборов и панели управления
экранами. Слева расстилалась ярко-зеленая аргентинская пампа, на фоне
которой выделялись серые постройки столицы и окрестностей. Справа,
Окрашенные желтым, виднелись равнины Уругвая, а прямо перед ним, по курсу
300 градусов, прихотливо изгибалась широкая дельта реки Параны,
протянувшаяся на добрых сто пятьдесят километров между Буэнос-Айресом и
аэропортом.
На экранах в мельчайших деталях отображался план подхода к Эзеизе,
сориентированный на Сан-Мартин, который, согласно Универсальной Глобальной
Системе Ориентирования, был принят компьютером за отправную точку в
расчете координат. УГСО представляла собой активную сигнальную систему.
Действуя в ее рамках, компьютер считывал информацию с трех как минимум
спутников на орбите, высчитывал в соответствии с ней местонахождение
самолета над поверхностью Земли и вместе с показаниями радиовысотомера и
собственными оценками текущего курса и надземной скорости передавал
необходимые визуальные сигналы из справочной базы данных на экраны
Томпсону. Векторы подхода к ВПП были также сориентированы на них.
Много лет назад, как помнил Томпсон, основные аэропорты, подобно
Эзеизе, использовали передачу радиосигналов на борт лайнеров типа
"Сан-Мартин" для выполнения посадки по приборам. С другой стороны, самолет
и сам мог получать большую часть полетной информации, например, скорость,
высоту, курс по компасу и тому подобное. Однако когда дело доходило до
посадки, все важные маневры выполнялись по указанию с Земли. Затем это
вошло в обязанность диспетчеров по вышке осуществлять безопасную посадку
самолета, сообразуясь не только с активностью в воздухе, но также и со
скоростью снижения, местонахождением, курсом и скоростью полета.
Все изменилось на глазах Эдуардо Томпсона. Сначала УГСО,
предоставляемая В аренду Национальной Океанической и Атмосферной
Администрацией США, избавила всех от необходимости полагаться на не всегда
верные показания компасов, неточные оценки скорости полета в силу
изменяющихся ветров и другие погрешности приборов. Радиолокационные
ответчики сделали ненужными вечно скучающие показания барометров
относительно высоты, в особенности, это касалось суборбитальных маршрутов,
которыми ныне летали лайнеры.
А затем, в 2028 году, случилась международная трагедия, вылившаяся в
судебное разбирательство по делу "Вариг" против международного аэропорта
"Даллас-Форт-Уорт". Катастрофа произошла по причине нарушений в работе
всенаправленных радиомаяков и неисправной системы посадки по приборам,
приведших к тому, что обычный реактивный самолет бразильской авиакомпании
упал в двух милях от взлетно-посадочной полосы. Трагедия, повлекшая жертвы
среди пассажиров и наземного персонала, вылилась в сумму порядка пяти
миллиардов долларов. С этого памятного инцидента в международные законы и
руководства по политике в области воздушного страхования был внесен пункт
гласивший, что коммерческие воздушные суда сами отвечают за местоположение
самолета при заходе на посадку.
Положение изменилось к лучшему, поскольку капитан Томпсон и второй
пилот вели самолет при помощи тех визуальных сигналов, которым обучались
на тренажере. Те же позывные, мерцавшие у правого и левого уголка
возбужденной сетчатки глаз, и те же мнимые рукоятки и кнопки под кончиками
пальцев в перчатках управления полетом. Разница заключалась лишь в том,
что во время тренажерных тренировок В зависимости от ускорений кресло
двигалось в разные стороны. Движения тренировочной кабины в теории должны
были соответствовать реальной обстановке на борту, но на практике так
никогда не получалось. Томпсон говорил, что всегда может почувствовать
разницу, и это, считал он сам, делало его первоклассным пилотом.
Длинные голубые линии дельты проносились перед его взором, и их
стилизованные формы исчезали по мере снижения. На их месте появлялись
выплывавшие из зелени пампы серые строения Эзеизы. Красные огоньки ВПП
сливались воедино в точке касания, подсвеченной на данном удалении красным
кружком. Все приготовления относительно посадки были выполнены
безукоризненно.
Неведомо почему, но самолет стал забирать вправо.
Томпсон инстинктивно принялся двигать руками в перчатках, чтобы
выправить курс, но вдруг замер. Хотя на дисплее и отображалось движение
рук, но он на своем месте его не чувствовал. Хотя уход вправо и был мало
заметен, но все же он должен был чувствовать что-либо помимо свиста ветра,
обтекавшего крылья.
Визуальный дисплей померк и исчез.
- Вот так номер, - произнес Томпсон вслух, в его голосе читалось
недоумение по поводу непонятного розыгрыша.
- Что-нибудь случилось? - спросила за спиной Алисон Карлайл. На этом
участке полета она отдыхала, поэтому могла быть без перчаток и экранов. С
другой стороны, она могла использовать их для своих целей, к примеру, для
проверки показаний двигателя лайнера или системы жизнеобеспечения.
- Дисплей с ландшафтом исчез.
- Дай мне посмотреть...
- Нет, подожди, вот он снова.
Образы медленно выплывали на экран, как и подобает сложной
компьютерной графике. Сначала показалось синее море, за ним зеленые
просторы земли, следом города, и, наконец, подход к аэропорту. Однако на
сей раз равнины приобрели неясные, размытые очертания. Окрестности больших
городов покрылись дымкой, а мелкие городишки то зажигались, то гасли,
словно искусственному разуму было не под силу определить, где что
находиться, и он пробовал новые варианты быстрее, нежели глаз человека
успевал моргнуть.
Эдуардо Томпсон тяжело вздохнул и попытался держать руки абсолютно
прямо, пока приборы восстанавливали работоспособность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
9.000 метров
8.000 метров
7.000 метров
НА ПОДХОДЕ К МЕЖДУНАРОДНОМУ АЭРОПОРТУ ЭЗЕИЗА
21 МАРТА 2081 Г., 14:53 МЕСТНОГО ВРЕМЕНИ
Радиолокационный высотомер выдавал голосовую информацию капитану
Эдуардо Томпсону, пока тот вводил свой реактивный лайнер, направлявшийся
из лондонского аэропорта Хитроу, в воздушное пространство к востоку от
Буэнос-Айреса. Капитана несколько не волновало, что высотомер был
единственным устройством на борту, в то время как все остальные лишь
пассивно получали информацию. Сколько он помнил, в воздухе всегда обстояло
именно так.
Масштабная карта Рио-де-ла-Плато отображалась перед Томпсоном при
помощи связанных с компьютером навигационных приборов и панели управления
экранами. Слева расстилалась ярко-зеленая аргентинская пампа, на фоне
которой выделялись серые постройки столицы и окрестностей. Справа,
Окрашенные желтым, виднелись равнины Уругвая, а прямо перед ним, по курсу
300 градусов, прихотливо изгибалась широкая дельта реки Параны,
протянувшаяся на добрых сто пятьдесят километров между Буэнос-Айресом и
аэропортом.
На экранах в мельчайших деталях отображался план подхода к Эзеизе,
сориентированный на Сан-Мартин, который, согласно Универсальной Глобальной
Системе Ориентирования, был принят компьютером за отправную точку в
расчете координат. УГСО представляла собой активную сигнальную систему.
Действуя в ее рамках, компьютер считывал информацию с трех как минимум
спутников на орбите, высчитывал в соответствии с ней местонахождение
самолета над поверхностью Земли и вместе с показаниями радиовысотомера и
собственными оценками текущего курса и надземной скорости передавал
необходимые визуальные сигналы из справочной базы данных на экраны
Томпсону. Векторы подхода к ВПП были также сориентированы на них.
Много лет назад, как помнил Томпсон, основные аэропорты, подобно
Эзеизе, использовали передачу радиосигналов на борт лайнеров типа
"Сан-Мартин" для выполнения посадки по приборам. С другой стороны, самолет
и сам мог получать большую часть полетной информации, например, скорость,
высоту, курс по компасу и тому подобное. Однако когда дело доходило до
посадки, все важные маневры выполнялись по указанию с Земли. Затем это
вошло в обязанность диспетчеров по вышке осуществлять безопасную посадку
самолета, сообразуясь не только с активностью в воздухе, но также и со
скоростью снижения, местонахождением, курсом и скоростью полета.
Все изменилось на глазах Эдуардо Томпсона. Сначала УГСО,
предоставляемая В аренду Национальной Океанической и Атмосферной
Администрацией США, избавила всех от необходимости полагаться на не всегда
верные показания компасов, неточные оценки скорости полета в силу
изменяющихся ветров и другие погрешности приборов. Радиолокационные
ответчики сделали ненужными вечно скучающие показания барометров
относительно высоты, в особенности, это касалось суборбитальных маршрутов,
которыми ныне летали лайнеры.
А затем, в 2028 году, случилась международная трагедия, вылившаяся в
судебное разбирательство по делу "Вариг" против международного аэропорта
"Даллас-Форт-Уорт". Катастрофа произошла по причине нарушений в работе
всенаправленных радиомаяков и неисправной системы посадки по приборам,
приведших к тому, что обычный реактивный самолет бразильской авиакомпании
упал в двух милях от взлетно-посадочной полосы. Трагедия, повлекшая жертвы
среди пассажиров и наземного персонала, вылилась в сумму порядка пяти
миллиардов долларов. С этого памятного инцидента в международные законы и
руководства по политике в области воздушного страхования был внесен пункт
гласивший, что коммерческие воздушные суда сами отвечают за местоположение
самолета при заходе на посадку.
Положение изменилось к лучшему, поскольку капитан Томпсон и второй
пилот вели самолет при помощи тех визуальных сигналов, которым обучались
на тренажере. Те же позывные, мерцавшие у правого и левого уголка
возбужденной сетчатки глаз, и те же мнимые рукоятки и кнопки под кончиками
пальцев в перчатках управления полетом. Разница заключалась лишь в том,
что во время тренажерных тренировок В зависимости от ускорений кресло
двигалось в разные стороны. Движения тренировочной кабины в теории должны
были соответствовать реальной обстановке на борту, но на практике так
никогда не получалось. Томпсон говорил, что всегда может почувствовать
разницу, и это, считал он сам, делало его первоклассным пилотом.
Длинные голубые линии дельты проносились перед его взором, и их
стилизованные формы исчезали по мере снижения. На их месте появлялись
выплывавшие из зелени пампы серые строения Эзеизы. Красные огоньки ВПП
сливались воедино в точке касания, подсвеченной на данном удалении красным
кружком. Все приготовления относительно посадки были выполнены
безукоризненно.
Неведомо почему, но самолет стал забирать вправо.
Томпсон инстинктивно принялся двигать руками в перчатках, чтобы
выправить курс, но вдруг замер. Хотя на дисплее и отображалось движение
рук, но он на своем месте его не чувствовал. Хотя уход вправо и был мало
заметен, но все же он должен был чувствовать что-либо помимо свиста ветра,
обтекавшего крылья.
Визуальный дисплей померк и исчез.
- Вот так номер, - произнес Томпсон вслух, в его голосе читалось
недоумение по поводу непонятного розыгрыша.
- Что-нибудь случилось? - спросила за спиной Алисон Карлайл. На этом
участке полета она отдыхала, поэтому могла быть без перчаток и экранов. С
другой стороны, она могла использовать их для своих целей, к примеру, для
проверки показаний двигателя лайнера или системы жизнеобеспечения.
- Дисплей с ландшафтом исчез.
- Дай мне посмотреть...
- Нет, подожди, вот он снова.
Образы медленно выплывали на экран, как и подобает сложной
компьютерной графике. Сначала показалось синее море, за ним зеленые
просторы земли, следом города, и, наконец, подход к аэропорту. Однако на
сей раз равнины приобрели неясные, размытые очертания. Окрестности больших
городов покрылись дымкой, а мелкие городишки то зажигались, то гасли,
словно искусственному разуму было не под силу определить, где что
находиться, и он пробовал новые варианты быстрее, нежели глаз человека
успевал моргнуть.
Эдуардо Томпсон тяжело вздохнул и попытался держать руки абсолютно
прямо, пока приборы восстанавливали работоспособность.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93