Правда на нашей стороне, и мы победим!
Теперь я зачислен в парашютно-десантные части РККА и в ближайшие дни отправляюсь на выполнение специального задания нашего Верховного командования. Сейчас идет усиленная подготовка. Самочувствие прекрасное.
Больше писать о работе не буду, вы сами понимаете… Но могу заверить вас: горько пожалеют фашистские изверги о том, что пришли в нашу страну! Пощады давать не будем никому! Каждая кочка, каждый куст далеко в тылу у немцев будет стрелять по ним, земля загорится под ними, не найдут они жизни и у себя в Германии, везде их поджидает лютая смерть…»
Зная, какое серьезное задание ожидает его впереди, Николай послал сыновний привет и весть о себе – родному городку Талице, чтобы земляки знали: Кузнецов сдержал клятву комсомольской юности, и Родина по достоинству доверяет ему, посылает молодого патриота на ответственное задание в тыл врага.
Примерно в это же время на участке фронта, где воевал брат Николая Виктор, создалась трудная обстановка. Войсковая часть, в которой служил В. Кузнецов, попала в окружение в Ярцевском районе, Смоленской области. Почти месяц Виктор с товарищами пробирался к своим войскам. Наконец в ночь с 6 на 7 ноября 1941 года группе бойцов удалось под Волоколамском вырваться, откуда всех их, вышедших из окружения, направили на переформирование в город Клязьму.
11 ноября Виктор оказался на Ржевском вокзале в Москве. Несмотря на ранний час, он не утерпел и позвонил на квартиру Николаю. Раздался знакомый голос: «Алло! Витя, братец! Ты ли это? Через десять минут я буду у тебя на вокзале!..»
Виктор вышел из здания вокзала и у входа стал с нетерпением ждать брата. Вот подкатило такси, Коля выскочил из него почти на ходу, и они бросились в объятия друг другу. Радости не было предела.
Договорившись с сопровождавшим группу командиром и получив разрешение отлучиться на два-три часа, Виктор поехал к брату. Жил Николай один. Он тут же начал его расспрашивать о положении на фронте. Николай заставил брата рассказать со всеми подробностями, как их часть попала в «котел», как выходили из окружения, вынес ли он свое оружие, сохранил ли партийный билет?
– Да, я вернулся с оружием и партбилетом, – ответил Виктор. – В пути к своим я прибинтовал билет на всякий случай к ноге… А вот ремень кожаный поясной не донес. Мы съели его во время голодовки в лесу, порезали и сварили в солдатском котелке. Пробирались-то тридцать четыре дня!..
– Покажи партбилет, – попросил Николай, – хочу вериться… – Посмотрел, удовлетворенно заметил:
– Молодчина!.. Не посрамил звания коммуниста. Потом он подробно расспрашивал брата, как бойцы действовали в окружении, где и какие у них были бои с врагом, как ведет себя противник в захваченной местности, как удалось перейти линию фронта. Николай слушал с большим вниманием.
В заключение разговора с нескрываемым волнением заметил:
– Мне было бы легче узнать, что брат погиб, нежели услышать, что он сдался в плен. Я никогда не сделаю этого. Добровольный плен – это позорная смерть…
Беседуя с братом, Виктор показал ему трофейную безопасную бритву. Николай заинтересовался ею, прочитал фирменную марку, рассмотрел прибор и попросил себе на память. Виктор с радостью подарил брату эту бритву.
Провожая Виктора на Ярославский вокзал, Николай говорил ему, что советские войска скоро отбросят фашистов от Москвы:
– Этих наглых захватчиков, «завоевателей мира», ждет неминуемая гибель на нашей земле. Они еще узнают всю ярость мщения за пролитую кровь нашего народа, за страдания невинных детей, женщин и стариков…
Будь уверен, братец, враг будет разбит и победа будет за нами!
Проходя дальнейшую службу под Москвой, Виктор вплоть до июня 1942 года имел возможность довольно часто встречаться с братом. Николай не раз говорил ему при встречах, что он усиленно готовится и в скором времени непосредственно станет участвовать в борьбе с фашистами. «Беспощадная месть – это наш боевой лозунг!» – было самым глубоким его убеждением. О подробностях своей подготовки Николай Иванович не рассказывал вовсе или говорил очень сдержанно. Но при каждой новой встрече подчеркивал, что дело близится к концу, что до отправки в тыл противника остаются считанные дни.
Временное бездействие угнетало Николая Ивановича.
Еще в первые дни после нападения гитлеровских армий на нашу страну он подал рапорт на имя непосредственного начальника с просьбой использовать его в активной борьбе против германского фашизма на фронте или в тылу врага. Кузнецову ответили: «Намерение перебросить вас в тыл к немцам за линию фронта имеется. Ждите». Но шли недели, а Кузнецова не вызывали.
Тогда Николай Иванович снова пишет рапорт командованию. Волнующи строки рапорта. Они дышат сдержанной силой глубокой решимости, которою было переполнено сердце гражданина, патриота, бойца.
«…Я, как всякий советский человек, в момент, когда решается вопрос о существовании нашего государства и нас самих, – писал Кузнецов 3 июня 1942 года, – горю желанием принести пользу моей Родине. Бесконечное ожидание (почти год!) при сознании того, что я, безусловно, имею в себе силы и способность принести существенную пользу моей Родине, страшно угнетает меня. Как русский человек, я имею право требовать дать мне возможность принести пользу моему Отечеству в борьбе против злейшего врага. Дальнейшее пребывание в бездействии я считаю преступным перед моей совестью и родиной.
Прошу довести до сведения руководства этот рапорт…
Я вполне отдаю себе отчет в том, что очень вероятна возможность моей гибели при выполнении заданий разведки, но смело пойду в тыл врага, так как сознание правоты нашего дела вселяет в меня великую силу и уверенность в конечной победе. Это сознание даст мне силу выполнить мой долг перед Родиной до конца».
Во второй половине июня сорок второго года состоялась последняя встреча Виктора с братом. Она особенно запомнилась.
В этот день Николай был необычно радостным, возбужденным.
– На днях, – говорил он, – вылетаю по заданию командования в глубокий тыл противника. Наконец сбылось мое горячее желание…
Николай выглядел сильно похудевшим, но в его запавших глазах светилась воля и уверенность.
– Наша Родина в опасности, – говорил он, – мы должны бороться за ее независимость. Я буду защищать Отечество, не щадя своей жизни.
Николай предупредил брата, что, возможно, от него не будет писем до конца войны, а если и после ее окончания ничего не будет известно о нем, то придется справиться в управлении кадров (он назвал его адрес), где оставлено его завещание родным.
Братья тепло распрощались, обнялись и пожелали друг другу успехов в борьбе против фашистов до полной победы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Теперь я зачислен в парашютно-десантные части РККА и в ближайшие дни отправляюсь на выполнение специального задания нашего Верховного командования. Сейчас идет усиленная подготовка. Самочувствие прекрасное.
Больше писать о работе не буду, вы сами понимаете… Но могу заверить вас: горько пожалеют фашистские изверги о том, что пришли в нашу страну! Пощады давать не будем никому! Каждая кочка, каждый куст далеко в тылу у немцев будет стрелять по ним, земля загорится под ними, не найдут они жизни и у себя в Германии, везде их поджидает лютая смерть…»
Зная, какое серьезное задание ожидает его впереди, Николай послал сыновний привет и весть о себе – родному городку Талице, чтобы земляки знали: Кузнецов сдержал клятву комсомольской юности, и Родина по достоинству доверяет ему, посылает молодого патриота на ответственное задание в тыл врага.
Примерно в это же время на участке фронта, где воевал брат Николая Виктор, создалась трудная обстановка. Войсковая часть, в которой служил В. Кузнецов, попала в окружение в Ярцевском районе, Смоленской области. Почти месяц Виктор с товарищами пробирался к своим войскам. Наконец в ночь с 6 на 7 ноября 1941 года группе бойцов удалось под Волоколамском вырваться, откуда всех их, вышедших из окружения, направили на переформирование в город Клязьму.
11 ноября Виктор оказался на Ржевском вокзале в Москве. Несмотря на ранний час, он не утерпел и позвонил на квартиру Николаю. Раздался знакомый голос: «Алло! Витя, братец! Ты ли это? Через десять минут я буду у тебя на вокзале!..»
Виктор вышел из здания вокзала и у входа стал с нетерпением ждать брата. Вот подкатило такси, Коля выскочил из него почти на ходу, и они бросились в объятия друг другу. Радости не было предела.
Договорившись с сопровождавшим группу командиром и получив разрешение отлучиться на два-три часа, Виктор поехал к брату. Жил Николай один. Он тут же начал его расспрашивать о положении на фронте. Николай заставил брата рассказать со всеми подробностями, как их часть попала в «котел», как выходили из окружения, вынес ли он свое оружие, сохранил ли партийный билет?
– Да, я вернулся с оружием и партбилетом, – ответил Виктор. – В пути к своим я прибинтовал билет на всякий случай к ноге… А вот ремень кожаный поясной не донес. Мы съели его во время голодовки в лесу, порезали и сварили в солдатском котелке. Пробирались-то тридцать четыре дня!..
– Покажи партбилет, – попросил Николай, – хочу вериться… – Посмотрел, удовлетворенно заметил:
– Молодчина!.. Не посрамил звания коммуниста. Потом он подробно расспрашивал брата, как бойцы действовали в окружении, где и какие у них были бои с врагом, как ведет себя противник в захваченной местности, как удалось перейти линию фронта. Николай слушал с большим вниманием.
В заключение разговора с нескрываемым волнением заметил:
– Мне было бы легче узнать, что брат погиб, нежели услышать, что он сдался в плен. Я никогда не сделаю этого. Добровольный плен – это позорная смерть…
Беседуя с братом, Виктор показал ему трофейную безопасную бритву. Николай заинтересовался ею, прочитал фирменную марку, рассмотрел прибор и попросил себе на память. Виктор с радостью подарил брату эту бритву.
Провожая Виктора на Ярославский вокзал, Николай говорил ему, что советские войска скоро отбросят фашистов от Москвы:
– Этих наглых захватчиков, «завоевателей мира», ждет неминуемая гибель на нашей земле. Они еще узнают всю ярость мщения за пролитую кровь нашего народа, за страдания невинных детей, женщин и стариков…
Будь уверен, братец, враг будет разбит и победа будет за нами!
Проходя дальнейшую службу под Москвой, Виктор вплоть до июня 1942 года имел возможность довольно часто встречаться с братом. Николай не раз говорил ему при встречах, что он усиленно готовится и в скором времени непосредственно станет участвовать в борьбе с фашистами. «Беспощадная месть – это наш боевой лозунг!» – было самым глубоким его убеждением. О подробностях своей подготовки Николай Иванович не рассказывал вовсе или говорил очень сдержанно. Но при каждой новой встрече подчеркивал, что дело близится к концу, что до отправки в тыл противника остаются считанные дни.
Временное бездействие угнетало Николая Ивановича.
Еще в первые дни после нападения гитлеровских армий на нашу страну он подал рапорт на имя непосредственного начальника с просьбой использовать его в активной борьбе против германского фашизма на фронте или в тылу врага. Кузнецову ответили: «Намерение перебросить вас в тыл к немцам за линию фронта имеется. Ждите». Но шли недели, а Кузнецова не вызывали.
Тогда Николай Иванович снова пишет рапорт командованию. Волнующи строки рапорта. Они дышат сдержанной силой глубокой решимости, которою было переполнено сердце гражданина, патриота, бойца.
«…Я, как всякий советский человек, в момент, когда решается вопрос о существовании нашего государства и нас самих, – писал Кузнецов 3 июня 1942 года, – горю желанием принести пользу моей Родине. Бесконечное ожидание (почти год!) при сознании того, что я, безусловно, имею в себе силы и способность принести существенную пользу моей Родине, страшно угнетает меня. Как русский человек, я имею право требовать дать мне возможность принести пользу моему Отечеству в борьбе против злейшего врага. Дальнейшее пребывание в бездействии я считаю преступным перед моей совестью и родиной.
Прошу довести до сведения руководства этот рапорт…
Я вполне отдаю себе отчет в том, что очень вероятна возможность моей гибели при выполнении заданий разведки, но смело пойду в тыл врага, так как сознание правоты нашего дела вселяет в меня великую силу и уверенность в конечной победе. Это сознание даст мне силу выполнить мой долг перед Родиной до конца».
Во второй половине июня сорок второго года состоялась последняя встреча Виктора с братом. Она особенно запомнилась.
В этот день Николай был необычно радостным, возбужденным.
– На днях, – говорил он, – вылетаю по заданию командования в глубокий тыл противника. Наконец сбылось мое горячее желание…
Николай выглядел сильно похудевшим, но в его запавших глазах светилась воля и уверенность.
– Наша Родина в опасности, – говорил он, – мы должны бороться за ее независимость. Я буду защищать Отечество, не щадя своей жизни.
Николай предупредил брата, что, возможно, от него не будет писем до конца войны, а если и после ее окончания ничего не будет известно о нем, то придется справиться в управлении кадров (он назвал его адрес), где оставлено его завещание родным.
Братья тепло распрощались, обнялись и пожелали друг другу успехов в борьбе против фашистов до полной победы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50