Ликер, заказанный щедрым фронтовым офицером Зибертом, ускорил знакомство. Зиберт очень трогательно говорил о своей любви к овчаркам, чем сразу расположил дрессировщика.
– Я хотел бы увезти в подарок отцу хорошего пса, – высказал обер-лейтенант свое заветное желание. – Вы не поможете мне в этом?
Обер-ефрейтор, между тем, жаловался на свою судьбу. Дрессировка собак – искусство. Но гауляйтер платит мало…
– После войны я обязательно заведу в своем родовом имени Шлобиттен породистых овчарок. Ваш опыт мне очень пригодится, – рассыпал обер-лейтенант комплименты своему собеседнику. – Так вы поможете мне? Мне нужен умный пес, который бы хорошо слушал своего хозяина.
– Он будет у вас, – с готовностью откликнулся обер-ефрейтор.
– Я в долгу не останусь. Вот мой аванс. – И офицер небрежно бросил дрессировщику новенькие купюры…
Щедрость офицера растрогала обер-ефрейтора.
Так состоялось знакомство разведчика Кузнецова с личным собаководом гауляйтера Эриха Коха – Шмидтом.
Опасность заглядывает в глаза
Партизанский отряд Медведева находился от Ровно почти в ста километрах, и Кузнецову было трудно поддерживать с ним связь. Случалось, разведчику требовалось срочно передать командованию донесение чрезвычайной важности, а гонец, ушедший в отряд, все еще находился в пути. Кроме того, курьеры не раз подвергались нападению немецкой полиции и националистов, что создавало опасность провала группы разведчиков, действовавшей в Ровно. Тогда по совету Медведева решили использовать более оперативный способ связи.
Командир отряда направил в город радистку Валю Асмолову, «Казачку», как ее любовно звали партизаны. Для радистки нашли соответствующее снаряжение. Рацию с питанием, гранаты и автоматы погрузили на бричку, прикрыли охапкой пахучего сена, роскошным ковром. Николай Иванович взял Асмолову под руку и важно прошествовал с «фрейлен» к пролетке. Появись они таким образом на улице в Ровно, никто не обратит на них внимания. Обычная картина: немецкий офицер прогуливается с красивой дамой.
Николай Приходько, молодой широкоплечий красавец-парень, сел на козлы в роли кучера, залихватски гикнул – и резвые кони с места стремительной рысью понесли бричку.
Когда партизаны находились уже на окраине города и колеса брички застучали по деревянному настилу моста, навстречу показались автомашины. Напуганные лошади рванули, шарахнулись в сторону, бричку бросило по гололеду, и она перевернулась. Партизаны успели вовремя спрыгнуть, но из-под ковра на глазах немецкой охраны вывалился чемодан с рацией, посыпались гранаты, боеприпасы и два автомата. Приходько и «Казачка» опешили. У места происшествия оказались солдаты. Это была критическая минута… Кузнецов схватил с земли автомат и ткнул им под бок Асмоловой:
– Хенде хох! (Руки вверх!), – закричал он на радистку. И видя, что гитлеровцы безмолвно наблюдают эту картину, он заорал на них по-немецки:
– Что уставились? Помогите, черт возьми, собрать и уложить вещественные доказательства. Я везу пойманную мной советскую парашютистку!
А партизанка с неподдельным испугом продолжала смотреть на рассвирепевшего гауптмана. Оторопевшие гитлеровцы вместе с Николаем Приходько кинулись выполнять приказ. Бричку поставили на колеса, оружие уложили на дно пролетки, накрыли ковром, усадили «арестованную партизанку», рядом с нею («кабур» расстегнут, пистолет наготове!) присел гауптман. И пролетка тронулась в город.
А растеряйся Кузнецов на мгновение, упусти инициативу из своих рук – и провал был бы неминуем.
Случай показал, что разведчик не только в совершенстве овладел ролью немецкого офицера, но и имеет отличную выдержку, мужество и находчивость, не теряет присутствия духа в самых исключительных обстоятельствах. Сила воли потом не раз помогала Николаю выходить из, казалось бы, безвыходных положений.
…Валентина Асмолова успешно поддерживала связь с отрядом. Машина с пеленгаторами не раз кружила по городу, но обнаружить радиостанцию партизан так и не могла. И все же однажды случай поставил на карту жизнь партизанки и тайну радиосвязи отряда.
«Казачка» приготовилась к сеансу связи – в двенадцать часов передача. И вдруг кто-то тревожно воскликнул:
– Немцы!..
Они вошли с мороза, приговаривая: «Кальт! Кальт!» Холодно, дескать, решили погреться.
«Пауль Зиберт!» – обрадовались немцы, узнав знакомого офицера.
Один из пришедших заглянул в другую комнату и увидел в кровати Валентину Асмолову Радистка, готовясь к сеансу, одела уже наушники. Услышав, что в квартиру вошли немцы, она только и успела натянуть на себя одеяло и повязала платок, будто у нее больны зубы и щеку разнесло флюсом.
– Кто это? Кто фрейлен? – недоверчиво спросил немец у хозяина квартиры.
– Девушка моя, невеста, – ответил Кузнецов, выставляя на стол бутылку водки. Настя Приходько мгновенно собрала закуску На сковородке зашипело сало. Немцы повеселели, заулыбались. Тот, что был любопытен, довольно глядел на закуску, ласково – на девушку Кузнецов понял, что назойливый немец, чего доброго, «привяжется» сейчас к Вале с комплиментами, и, чтобы предупредить сентиментальные излияния, которые могли привести к разоблачению радистки, сказал гостям:
– Фрейлен больная. Не трогайте ее.
«Кузнецов подпоил немцев, – рассказывал позже очевидец этой сцены Н. Я. Гнидюк, – зашел к нам во вторую половину дома, где мы были, и сказал Вале: «Готовься? к передаче». Она под одеялом настроила радиостанцию… Кузнецов поднимает с немецкими офицерами бокал за «здоровье Гитлера», а Валя в двенадцать часов выстукивает передачу в отряд».
…Опасен труд разведчика. В жестокой и смертельной борьбе Кузнецова на каждом шагу ожидала опасность. Она ходила с ним и его боевыми друзьями по пятам, заглядывала в глаза.
– Мы ежеминутно должны помнить, – не раз говорил своим товарищам Николай Иванович, – что спешка ведет к беде. Прежде чем что-либо сделать, хорошенько подумай, семь раз примерь. В нашем деле лишний шаг может погубить все: и тебя, и твоих товарищей. Поэтому надо учиться предвидеть развитие действия, в котором участвуешь.
В Ровно под руководством Кузнецова в то время работала группа разведчиков из числа московских комсомольцев-десантников и патриотов местного подполья. Среди них был партизан Николай Струтинский. Коренастый, кряжистый, светловолосый, спокойный юноша с обаятельной внешностью располагал к себе. Струтинский пришел в отряд Медведева из Сарненских лесов. До войны Николай работал шофером в городе Ровно. Когда немцы оккупировали его родной край, Коля Струтинский, старший сын в дружной семье лесничего Владимира Степановича Струтинского, возглавил партизанскую группу, в которую вошел отец и братья Николая – Жорж, Ростислав, Василий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50