Всех выручил коренастый паренек. Он мгновенно перезарядил пулемет диском с бронебойно-зажигательными пулями и пустил вдогонку в хвост автомобиля очередь. Машина «заковыляла» по шоссе и ткнулась в кювет.
– Порядок! – резюмировал партизан Жорж Струтинский.
Не успели партизаны добежать к подбитому бронированному лимузину, как там раздалось два пистолетных хлопка, и все стихло. Невдалеке показалась третья машина. Но сидевшие на ней заметили, что впереди какая-то свалка, и дали задний ход.
«Подвижная засада», придуманная Кузнецовым, – небывалый пример в истории партизанской борьбы – сыграла замечательную роль. Николай Кузнецов и возглавляемая им группа подкараулили тех, кого ждали. «Охота на индюков», как говорил Кузнецов, прошла удачно.
– Важных птиц заарканили! – удивлялись партизаны своей «работе».
Кузнецов скомандовал:
– Погрузите все трофеи в повозку.
Портфели, оружие, раненых и убитых гитлеровских офицеров сложили на фурманку. Лошади тронулись. Мороз под тридцать градусов. В повозках тесно, и некоторым из партизан пришлось присесть прямо на «трупы».
Когда же приехали на хутор своего человека Вацлава Жигадло, гитлеровцы, полежав несколько минут на открытых подводах, вдруг… зашевелились! Оказалось, что пленные притворились убитыми.
Просматривая документы гитлеровцев, Кузнецов еще раз убедился, что в партизанские сети попались те, кого он давно ждал. Советник военного управления майор доктор Райс, читал Николай Иванович удостоверения вражеских военачальников, зондерфюрер граф Гаан. Ого, это уже не птичка, а настоящий зубр! Технический инспектор телеграфа Плетнер, обер-лейтенант Макс, сотрудник почтовой службы… Водители автомобилей и две девицы, ехавшие с господами офицерами, в счет уже не шли.
Граф Гаан, майор Райс и инспектор телеграфа Плетнер возвращались из Киева с прифронтового совещания и везли с собой секретные информационные материалы. Особенно богат был ими большой желтый портфель подполковника.
На следующее утро командование партизанского отряда вело допрос пленных. Переводчиком был Николай Кузнецов. Зондерфюрер Гаан, увидев перед собой подтянутого немецкого офицера, вскипел:
– Я удивляюсь, что вы, офицер великой германской армии, так дешево продались большевикам! С кем вы пошли против фюрера? С лесными бандитами! Офицер вермахта – большевистский партизан! О, майн готт!
Кузнецов остался доволен «оценкой», которую ему дал высокий «экзаменатор». Это означало, что разведчик, как говорят артисты, вжился в образ.
На допросе пленные дали ценные показания. Подполковник Гаан и майор Райс помогли расшифровать карту с густой сеткой, обозначавшей средства связи и пути сообщения гитлеровской Германии, начиная от ее западных границ. На карте были отмечены станции железных дорог, шоссейные и грунтовые дороги, действующие и подорванные мосты на всей оккупированной территории Украины. И здесь внимание Кузнецова привлекла красная линия. Она шла от Якушинец, что под Винницей, на Берлин. Чем объяснить такой интерес к украинской деревушке? Ясно было, что здесь нечто важное.
Как ни запирались оба фашистских офицера, они вынуждены были раскрыть «государственную тайну». Советской разведке стало известно, что красная линия на карте обозначала секретный бронированный кабель, соединявший «Вервольф» – ставку Гитлера – с Берлином.
Охота за «индюками» на шоссе была обставлена таким образом, что гитлеровская разведка посчитала ее обычным налетом партизан. Но это было далеко не так.
Будни разведчика
Чтобы понять, какая опасность грозила разведчику Кузнецову, надо знать условия, в которых приходилось ему действовать. Крута и обрывиста тропа разведчика, проходящая на краю пропасти. Какие же крепкие нервы, какой холодный рассудок, какую осторожность, неустанную бдительность надо было иметь, чтобы не оступиться в бездну.
Ему нужно было знать все: и ночные пароли для беспрепятственного хождения по городу после комендантского часа, нравы и обычаи гитлеровского офицерства и многое другое, чтобы не быть разоблаченным и схваченным службой безопасности противника. Когда в Ровно начинались повальные обыски после очередной акции советских разведчиков и подпольщиков, Николай Кузнецов выходил на улицу и совершал «моцион», прогуливался по тротуару. В этом был свой расчет. На улице враг менее бдителен, и, если патруль проверит документы немецкого обер-лейтенанта Зиберта, он ограничится одной офицерской книжкой. В квартире же, особенно зимой, проверяющие не торопятся. Они досконально изучают документы, выспрашивая, откуда прибыл человек, зачем. На улице к тому же больше возможности при необходимости уйти от врагов.
Но Кузнецов имел все, что необходимо разведчику. Он быстро завел нужные ему знакомства, подобрал надежных помощников.
…Мечислав Стефанский осенью тридцать девятого года перешел советско-польскую границу Польский солдат Стефанский знал, что только Советский Союз способен противостоять военной машине гитлеровской Германии. Мечислав хотел сражаться с фашистами, которые поработили его родину.
Много раз Стефанский переплывал Буг Оказавшись на польском берегу, он шел из города в город. Он вспомнил адреса всех своих знакомых. Патриот стал советским разведчиком. Цепкий взгляд Стефанского замечал все: и новые части, прибывшие в польский город, и составы, везущие к советской границе орудия, танки…
Когда гитлеровская Германия напала на Советский Союз, Мечислав на какое-то время остался «не у дел». Ему было приказано ждать дальнейших распоряжений в Ровно, где находилась его семья.
Стефанский, боец невидимого фронта, был дисциплинированным солдатом. Он ждал. А о нем, казалось, забыли. Ровно оккупировали фашисты. Пришлось искать работу. Устроился истопником к городскому комиссару.
Но пришло время, и о Стефанском вспомнили. Его навестил Николай Струтинский. Подолгу вел разговоры о разных пустяках. Мечислав первое время держался отчужденно, не особенно полагался на этого человека, потому что видел несколько раз: Струтинский возит в машине немецкого офицера. Наконец, пришел день, когда Струтинский сказал:
– Мы хорошо знаем тебя, Мечислав. Ведь ты ходил по ту сторону Буга. Сегодня с тобою побеседует один человек. Фамилия его Грачев.
Но «Грачев» для Стефанского не был Грачевым, он был Паулем Зибертом, которого Мечислав не раз видел в обществе офицеров у городского комиссариата. И вот теперь этот человек, сидя в зашторенной комнате, расспрашивает хозяина квартиры, кого знает Стефанский из надежных людей, кто посещает городской комиссариат, есть ли там люди, на которых можно положиться.
Вскоре Стефанский и его жена стали боевыми помощниками Николая Кузнецова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50