Следуя этому правилу, он увидел в сионистском проекте опасное распыление сил, способное лишь отсрочить победу и даже поставить её под угрозу. Он не собирался обсуждать возможные политические соображения и, вероятно, даже о них не подозревал; для него они не имели никакого значения. В августе 1915 года он заявил Асквиту, что «самым эффективным методом (для победы над центральными державами) является, разумеется, нанести решительное поражение их главным силам , всё ещё находящихся на западном фронте ». Поэтому он энергично высказался против «вспомогательных кампаний на второстепенных фронтах и распыления сил во Франции … единственным критерием всех планов и проектов должно быть их влияние на ход войны». Для народов, ведущих войну, полезно иметь руководителей подобного образа мыслей, и очень вредно, если последние от него отходят. С помощью этой неопровержимой логики, палестинское предприятие (чисто политическое) оказалось по началу похороненным. Как только Ллойд Джордж стал премьер-министром, он немедленно приложил все усилия, чтобы перебросить силы для крупной кампании в Палестине: «Сформировав моё правительство, я немедленно поставил перед военным министерством вопрос о кампании в Палестине . Сэр Вильям Робертсон, который всячески старался отвратить опасность переброски войск из Франции… энергично этому воспротивился и в тот момент ему удалось настоять на своём ».
Робертсон подтверждает сказанное:
«До декабря 1916 года (когда Ллойд Джордж стал премьер-министром) операции за Суэцким каналом носили в основном оборонительный характер, и как правительство , так и генеральный штаб … признавали первостепенное значение войны в Европе и необходимость оказать максимальную помощь армиям этого фронта . Это единодушие между министрами и военными не сохранилось после смены правительства … коренное расхождение во взглядах стало особенно заметным в вопросе Палестины … Всего через несколько дней после своего образования , новый военный кабинет приказал генеральному штабу обсудить возможность распространения военных операций на Палестину … Генеральный штаб оценил потребность в войсках в три добавочных дивизии , которые могли быть получены только за счёт армии западного фронта … Генеральный штаб указал , что этот проект поведёт к большим осложнениям и ослабит наши шансы на успех во Франции … Эти выводы весьма разочаровали министров, желавших немедленного занятия Палестины , однако они , не смогли быть опровергнуты … В феврале (1917 г.) военное министерство снова обратилось к начальнику генерального штаба, запросив, как шла подготовка осенней кампании в Палестине».
Из этих выдержек становится ясным, как закулисное политическое давление может «отклонять» в сторону государственную политику и операции во время войны. В данном особом вопросе исход борьбы между политиками и военными в первую войну продолжает оказывать непосредственное влияние на жизнь народов вплоть до настоящего времени. Ллойд Джордж укрепил свою позицию шагом, ещё раз показывающим, как давно уже была задумана подготовка палестинского предприятия, включавшая предварительный тщательный подбор «администраторов» для его поддержки. Он внёс предложение, чтобы военный кабинет «привлёк британские доминионы в гораздо большей степени, чем до сих пор, к обсуждению вопросов ведения войны». Сделанное в такой форме, это предложение встретило полное сочувствие английской общественности. Солдаты из Канады. Австралии, Новой Зеландии и Южной Африки дрались на фронтах бок-о-бок с собственными сыновьями. Дружный отклик заокеанских территорий на опасность, грозившую метрополии, тронул британское сердце, и англичане приветствовали более близкое сотрудничество «в вопросах ведения войны между лидерами Англии и её доминионов.
Однако, как уже говорилось, выше, «слова дипломата» и его «намерения» сильно разнятся от его действий. Предложение Ллойд Джорджа было лишь ловким манёвром, чтобы заполучить в Лондон генерала Сматса (Smuts) из Южной Африки, которого сионисты считали своим самым ценным «другом» за пределами Европы и Америки, и он был вызван, чтобы потребовать завоевания Палестины. Население с правом голоса в Южной Африке разделено между бурами голландского происхождения и выходцам и из Англии столь поровну, что уже упомянутые ранее «текучие двадцать процентов» играют здесь ещё более решающую роль, чем в Америке. Сионисты считали — а генерал Сматс им видно поверил, — что они смогут «обеспечить» ему нужные голоса на выборах. Один из его коллег, Б. К. Лонг (член парламента от партии Сматса, в прошлом сотрудник лондонского «Таймса») писал, что «важные (для выборов) еврейские голоса, крепко стоявшие за Сматсом и его партией», сильно помогли ему одерживать победы на выборах. В его биографии упоминается крупное наследство, полученное от, «богатого и влиятельного еврея» (пример ложности обвинений Вейцмана против богатых и влиятельных евреев; кстати тот же самый сэр Генри Стракош завещал соответственный подарок и Уинстону Черчиллю), а также и подаренные ему некими не названными по имени лицами дом и автомобиль. Другими словами, партийно-политические соображения Сматса не сильно отличались от таких же соображений Ллойд Джорджа, Хауза, а впоследствии и многих других, влияние же материальных факторов достаточно очевидно.
Однако, в его биографиях часто упоминаются и религиозные (или псевдорелигиозные) мотивы, часто встречающиеся и у Ллойд Джорджа. Например, Сматс «предпочитал » Ветхий Завет Новому, и приводятся его слова: «Чем больше я старею, тем больше я интересуюсь иудаизмом». Автор встретился со Сматсом много лет спустя, уже зная, какую роль он сыграл в тогдашней истории. Теперь, в 1948 году, он был сильно озабочен ухудшением международного положения и взрывчатой роли в нём, которую играла Палестина. Ему было почти 80 лет, но он прекрасно выглядел, был бодр и держался прямо, с живыми, острыми глазами и маленькой бородкой. У него был жёсткий характер, и при желании газеты могли бы нарисовать его весьма неприглядный портрет, будь они против, а не неизменно за него, своей же политической ловкостью он не уступал Ллойд Джорджу. Газетная пропаганда изображала его, как великого мастера англо-бурского примирения, однако когда он умер на своей одинокой трансваальской ферме, оба народа были более на ножах, чем когда либо, а действительное примирение стало делом следующих поколений. В Южной Африке он был не примирявшей, а разделявшей фигурой, и всем было известно, что настоящей силой позади его партии была не Англия, а концерн золотых и бриллиантовых приисков в Иоганнесбурге (еврейское предприятие, владелец — Гарри Ф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281
Робертсон подтверждает сказанное:
«До декабря 1916 года (когда Ллойд Джордж стал премьер-министром) операции за Суэцким каналом носили в основном оборонительный характер, и как правительство , так и генеральный штаб … признавали первостепенное значение войны в Европе и необходимость оказать максимальную помощь армиям этого фронта . Это единодушие между министрами и военными не сохранилось после смены правительства … коренное расхождение во взглядах стало особенно заметным в вопросе Палестины … Всего через несколько дней после своего образования , новый военный кабинет приказал генеральному штабу обсудить возможность распространения военных операций на Палестину … Генеральный штаб оценил потребность в войсках в три добавочных дивизии , которые могли быть получены только за счёт армии западного фронта … Генеральный штаб указал , что этот проект поведёт к большим осложнениям и ослабит наши шансы на успех во Франции … Эти выводы весьма разочаровали министров, желавших немедленного занятия Палестины , однако они , не смогли быть опровергнуты … В феврале (1917 г.) военное министерство снова обратилось к начальнику генерального штаба, запросив, как шла подготовка осенней кампании в Палестине».
Из этих выдержек становится ясным, как закулисное политическое давление может «отклонять» в сторону государственную политику и операции во время войны. В данном особом вопросе исход борьбы между политиками и военными в первую войну продолжает оказывать непосредственное влияние на жизнь народов вплоть до настоящего времени. Ллойд Джордж укрепил свою позицию шагом, ещё раз показывающим, как давно уже была задумана подготовка палестинского предприятия, включавшая предварительный тщательный подбор «администраторов» для его поддержки. Он внёс предложение, чтобы военный кабинет «привлёк британские доминионы в гораздо большей степени, чем до сих пор, к обсуждению вопросов ведения войны». Сделанное в такой форме, это предложение встретило полное сочувствие английской общественности. Солдаты из Канады. Австралии, Новой Зеландии и Южной Африки дрались на фронтах бок-о-бок с собственными сыновьями. Дружный отклик заокеанских территорий на опасность, грозившую метрополии, тронул британское сердце, и англичане приветствовали более близкое сотрудничество «в вопросах ведения войны между лидерами Англии и её доминионов.
Однако, как уже говорилось, выше, «слова дипломата» и его «намерения» сильно разнятся от его действий. Предложение Ллойд Джорджа было лишь ловким манёвром, чтобы заполучить в Лондон генерала Сматса (Smuts) из Южной Африки, которого сионисты считали своим самым ценным «другом» за пределами Европы и Америки, и он был вызван, чтобы потребовать завоевания Палестины. Население с правом голоса в Южной Африке разделено между бурами голландского происхождения и выходцам и из Англии столь поровну, что уже упомянутые ранее «текучие двадцать процентов» играют здесь ещё более решающую роль, чем в Америке. Сионисты считали — а генерал Сматс им видно поверил, — что они смогут «обеспечить» ему нужные голоса на выборах. Один из его коллег, Б. К. Лонг (член парламента от партии Сматса, в прошлом сотрудник лондонского «Таймса») писал, что «важные (для выборов) еврейские голоса, крепко стоявшие за Сматсом и его партией», сильно помогли ему одерживать победы на выборах. В его биографии упоминается крупное наследство, полученное от, «богатого и влиятельного еврея» (пример ложности обвинений Вейцмана против богатых и влиятельных евреев; кстати тот же самый сэр Генри Стракош завещал соответственный подарок и Уинстону Черчиллю), а также и подаренные ему некими не названными по имени лицами дом и автомобиль. Другими словами, партийно-политические соображения Сматса не сильно отличались от таких же соображений Ллойд Джорджа, Хауза, а впоследствии и многих других, влияние же материальных факторов достаточно очевидно.
Однако, в его биографиях часто упоминаются и религиозные (или псевдорелигиозные) мотивы, часто встречающиеся и у Ллойд Джорджа. Например, Сматс «предпочитал » Ветхий Завет Новому, и приводятся его слова: «Чем больше я старею, тем больше я интересуюсь иудаизмом». Автор встретился со Сматсом много лет спустя, уже зная, какую роль он сыграл в тогдашней истории. Теперь, в 1948 году, он был сильно озабочен ухудшением международного положения и взрывчатой роли в нём, которую играла Палестина. Ему было почти 80 лет, но он прекрасно выглядел, был бодр и держался прямо, с живыми, острыми глазами и маленькой бородкой. У него был жёсткий характер, и при желании газеты могли бы нарисовать его весьма неприглядный портрет, будь они против, а не неизменно за него, своей же политической ловкостью он не уступал Ллойд Джорджу. Газетная пропаганда изображала его, как великого мастера англо-бурского примирения, однако когда он умер на своей одинокой трансваальской ферме, оба народа были более на ножах, чем когда либо, а действительное примирение стало делом следующих поколений. В Южной Африке он был не примирявшей, а разделявшей фигурой, и всем было известно, что настоящей силой позади его партии была не Англия, а концерн золотых и бриллиантовых приисков в Иоганнесбурге (еврейское предприятие, владелец — Гарри Ф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281