Именно этот выступ прикрывал территорию Восточной Пруссии и кратчайшие пути к сердцу рейха через стратегическое направление Минск, Варшава, Берлин. Помимо группы армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Э. Буша противник планировал привлечь для удержания белорусского выступа войска правого крыла 16-й армии группы армий «Север», а также левофланговые соединения 4-й танковой армии группы армий «Северная Украина». Поддержка и прикрытие наземных войск с воздуха осуществлялись 6-м воздушным флотом, насчитывавшим более 1300 самолетов.
Однако рассчитывать на господство в воздухе противник не мог. В авиационных соединениях, входивших в состав 1, 2, 3-го Белорусских и 1-го Прибалтийского фронтов, имелось свыше 6000 самолетов. Обладали численным преимуществом, как это и должно быть во время наступления, и наши наземные войска.
5 июня меня с полковником Кацем вызвали в штаб 1-й воздушной армии для участия в проигрыше предстоящей операции. В палатке командарма было многолюдно. Кроме командиров авиационных корпусов и дивизий здесь собрались командующие 5, 31, 39 и 11-й гвардейской армиями, командующие конно-механизированной группой и 5-й гвардейской танковой армией. Когда все были в сборе, в палатку вошли представитель Ставки ВГК маршал А. М. Василевский, командующий 3-м Белорусским фронтом генерал-полковник И. Д. Черняховский и представитель Ставки ВГК по авиации генерал Ф. Я. Фалалеев. С Василевским и Фалалеевым мне уже приходилось встречаться во время Крымской операции, а вот Черняховского я видел впервые.
Впрочем, впервые ли, усомнился я. Уж очень знакомым показалось лицо командующего фронтом. Да и фамилия… Помнится, еще когда я работал на цементном заводе «Пролетарий» в Новороссийске, был у нас бондарь Иван Черняховский. Сперва бочки под цемент стягивал, затем курсы шоферов окончил. Встречаться в ту пору нам доводилось часто. Не тот ли это самый Иван Черняховский?..
А когда кто-то обратился к командующему фронтом по имени-отчеству и я услышал голос Ивана Даниловича, то окончательно понял, что моложавый, подтянутый генерал-полковник и бондарь с Новороссийского «Пролетария», которого я знал во времена своей юности, — одно и то же лицо. Напомнить о нашем давнем знакомстве в тот раз не представилось возможности: не до воспоминаний было, обсуждались вопросы, касавшиеся подготовки и проведения Белорусской операции. Один за другим слово брали командующий 39-й армией генерал И. И. Людников, командующий 11-й гвардейской армией генерал К. Н. Галицкий, командующий 31-й армией генерал В. В. Глаголев, командующий 3-м гвардейским механизированным корпусом генерал В. Т. Обухов… Слушая, я все отчетливее сознавал небывалый размах и масштаб предстоящей операции, целью которой был разгром немецкой группы армий «Центр» и полное освобождение Белоруссии. Никто еще тогда не мог знать, что в ходе операции «Багратион» помимо успешного достижения первоначально поставленных целей будет освобождена от фашистских захватчиков не только Белоруссия, но и значительная часть Литвы, часть Латвии и восточные районы Польши. Однако и то, что я услышал в тот день в штабе 1-й воздушной армии, произвело на меня глубокое и неизгладимое впечатление.
Впечатляли, в частности, объем и размах подготовительных приготовлений. Ускоренными темпами развертывалась подготовка большого числа грунтовых аэродромов, с тем чтобы обеспечить чуть ли ни каждый авиационный полк собственным аэродромом базирования. Для скорейшего осуществления строительных работ выделялось значительное число солдат и офицеров из стрелковых соединений, широко привлекалось также местное население. Создавались специальные изыскательные группы, в задачу которых входил подбор площадок для аэродромов по мере продвижения наших войск в ходе наступления. С этой же целью выводились в резерв батальоны аэродромного обслуживания — им предстояло обеспечить своевременное перебазирование на них авиационных полков и дивизий. На аэродромах и складах накапливались крупные запасы материальных ресурсов: по четыре — восемь заправок горючего и по восемь — десять боекомплектов бомб, снарядов и патронов.
Наш корпус к тому времени получил несколько радиолокационных станций, чего я добивался уже давно и что именно теперь, на мой взгляд, было совершенно необходимо. Корпусу помимо обычных задач — прикрытия наземных войск, борьбы за удержание господства в воздухе, штурмовки наземных целей, воздушной разведки — предстояло взаимодействовать с танками и кавалерией, которые после прорыва вражеской обороны должны были воевать в тылу противника. Так, например, конно-механизированную группу генерала Н. С. Осликовского намечалось ввести на участке прорыва уже на второй день операции. А без четкого управления боевыми действиями истребителей корпуса обеспечить надежное прикрытие кавалерийских и танковых частей с воздуха было бы весьма затруднительно, если вообще возможно.
Белорусская операция, как известно, началась 23 июня и продолжалась свыше двух месяцев — вплоть до 29 августа 1944 года. В первый же день войска 1-го Прибалтийского, 2-го и 3-го Белорусских фронтов взломали на нескольких направлениях оборону противника, а на другой день перешли в наступление и войска 1-го Белорусского фронта. В период с 27 по 29 июня были освобождены Витебск, Лепель, Могилев, Бобруйск, разгромлены пять немецких дивизий, попавших в окружение западнее Витебска. А 1 июля части 5-й гвардейской танковой армии во взаимодействии с войсками 11-й гвардейской и 31-й армией взяли Борисов, в результате чего 3-я немецкая танковая армия была отсечена от 4-й армии, глубоко охваченной войсками 3-го и 2-го Белорусских фронтов с севера. В результате всего лишь за шесть дней с начала наступления фланговые группировки противника в районах Витебска и Бобруйска оказались разгромленными, а фронт на могилевском направлении прорван, что уже 28 июня позволило освободить от вражеских войск Могилев. В тяжелое положение попали и войска противника в районе Минска.
Конно-механизированную группу генерала Осликовского ввели в прорыв на богушевском направлении, как и намечалось, на второй день после начала операции — сразу вслед за танками 3-го гвардейского механизированного корпуса генерала Обухова. Нашему корпусу надлежало прикрывать с воздуха и танки, и кавалерию. С этой целью помимо основного командного пункта, где вместо меня остался полковник Кац, был создан передвижной командный пункт, который размещался вместе со штабом генерала Осликовского.
Взаимодействие истребителей 3 иак с частями конно-механизированной группы осуществлялось в соответствии с раннее разработанным планом. Кавалеристы преследовали противника, а мы прикрывали их действия с воздуха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
Однако рассчитывать на господство в воздухе противник не мог. В авиационных соединениях, входивших в состав 1, 2, 3-го Белорусских и 1-го Прибалтийского фронтов, имелось свыше 6000 самолетов. Обладали численным преимуществом, как это и должно быть во время наступления, и наши наземные войска.
5 июня меня с полковником Кацем вызвали в штаб 1-й воздушной армии для участия в проигрыше предстоящей операции. В палатке командарма было многолюдно. Кроме командиров авиационных корпусов и дивизий здесь собрались командующие 5, 31, 39 и 11-й гвардейской армиями, командующие конно-механизированной группой и 5-й гвардейской танковой армией. Когда все были в сборе, в палатку вошли представитель Ставки ВГК маршал А. М. Василевский, командующий 3-м Белорусским фронтом генерал-полковник И. Д. Черняховский и представитель Ставки ВГК по авиации генерал Ф. Я. Фалалеев. С Василевским и Фалалеевым мне уже приходилось встречаться во время Крымской операции, а вот Черняховского я видел впервые.
Впрочем, впервые ли, усомнился я. Уж очень знакомым показалось лицо командующего фронтом. Да и фамилия… Помнится, еще когда я работал на цементном заводе «Пролетарий» в Новороссийске, был у нас бондарь Иван Черняховский. Сперва бочки под цемент стягивал, затем курсы шоферов окончил. Встречаться в ту пору нам доводилось часто. Не тот ли это самый Иван Черняховский?..
А когда кто-то обратился к командующему фронтом по имени-отчеству и я услышал голос Ивана Даниловича, то окончательно понял, что моложавый, подтянутый генерал-полковник и бондарь с Новороссийского «Пролетария», которого я знал во времена своей юности, — одно и то же лицо. Напомнить о нашем давнем знакомстве в тот раз не представилось возможности: не до воспоминаний было, обсуждались вопросы, касавшиеся подготовки и проведения Белорусской операции. Один за другим слово брали командующий 39-й армией генерал И. И. Людников, командующий 11-й гвардейской армией генерал К. Н. Галицкий, командующий 31-й армией генерал В. В. Глаголев, командующий 3-м гвардейским механизированным корпусом генерал В. Т. Обухов… Слушая, я все отчетливее сознавал небывалый размах и масштаб предстоящей операции, целью которой был разгром немецкой группы армий «Центр» и полное освобождение Белоруссии. Никто еще тогда не мог знать, что в ходе операции «Багратион» помимо успешного достижения первоначально поставленных целей будет освобождена от фашистских захватчиков не только Белоруссия, но и значительная часть Литвы, часть Латвии и восточные районы Польши. Однако и то, что я услышал в тот день в штабе 1-й воздушной армии, произвело на меня глубокое и неизгладимое впечатление.
Впечатляли, в частности, объем и размах подготовительных приготовлений. Ускоренными темпами развертывалась подготовка большого числа грунтовых аэродромов, с тем чтобы обеспечить чуть ли ни каждый авиационный полк собственным аэродромом базирования. Для скорейшего осуществления строительных работ выделялось значительное число солдат и офицеров из стрелковых соединений, широко привлекалось также местное население. Создавались специальные изыскательные группы, в задачу которых входил подбор площадок для аэродромов по мере продвижения наших войск в ходе наступления. С этой же целью выводились в резерв батальоны аэродромного обслуживания — им предстояло обеспечить своевременное перебазирование на них авиационных полков и дивизий. На аэродромах и складах накапливались крупные запасы материальных ресурсов: по четыре — восемь заправок горючего и по восемь — десять боекомплектов бомб, снарядов и патронов.
Наш корпус к тому времени получил несколько радиолокационных станций, чего я добивался уже давно и что именно теперь, на мой взгляд, было совершенно необходимо. Корпусу помимо обычных задач — прикрытия наземных войск, борьбы за удержание господства в воздухе, штурмовки наземных целей, воздушной разведки — предстояло взаимодействовать с танками и кавалерией, которые после прорыва вражеской обороны должны были воевать в тылу противника. Так, например, конно-механизированную группу генерала Н. С. Осликовского намечалось ввести на участке прорыва уже на второй день операции. А без четкого управления боевыми действиями истребителей корпуса обеспечить надежное прикрытие кавалерийских и танковых частей с воздуха было бы весьма затруднительно, если вообще возможно.
Белорусская операция, как известно, началась 23 июня и продолжалась свыше двух месяцев — вплоть до 29 августа 1944 года. В первый же день войска 1-го Прибалтийского, 2-го и 3-го Белорусских фронтов взломали на нескольких направлениях оборону противника, а на другой день перешли в наступление и войска 1-го Белорусского фронта. В период с 27 по 29 июня были освобождены Витебск, Лепель, Могилев, Бобруйск, разгромлены пять немецких дивизий, попавших в окружение западнее Витебска. А 1 июля части 5-й гвардейской танковой армии во взаимодействии с войсками 11-й гвардейской и 31-й армией взяли Борисов, в результате чего 3-я немецкая танковая армия была отсечена от 4-й армии, глубоко охваченной войсками 3-го и 2-го Белорусских фронтов с севера. В результате всего лишь за шесть дней с начала наступления фланговые группировки противника в районах Витебска и Бобруйска оказались разгромленными, а фронт на могилевском направлении прорван, что уже 28 июня позволило освободить от вражеских войск Могилев. В тяжелое положение попали и войска противника в районе Минска.
Конно-механизированную группу генерала Осликовского ввели в прорыв на богушевском направлении, как и намечалось, на второй день после начала операции — сразу вслед за танками 3-го гвардейского механизированного корпуса генерала Обухова. Нашему корпусу надлежало прикрывать с воздуха и танки, и кавалерию. С этой целью помимо основного командного пункта, где вместо меня остался полковник Кац, был создан передвижной командный пункт, который размещался вместе со штабом генерала Осликовского.
Взаимодействие истребителей 3 иак с частями конно-механизированной группы осуществлялось в соответствии с раннее разработанным планом. Кавалеристы преследовали противника, а мы прикрывали их действия с воздуха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130