А гибель на руку немцам. Лозунг: «Умрем за Родину» давно не соответствует времени. Он сыграл свою роль, когда перед нами стояла задача: выстоять выдержать!
И я говорю о тех, кто выполнил эту задачу, кто встретил врага у Рады-Русской и бился с ним под Смоленском, кто дрался за Мурманск, Одессу и нашу Москву, кто сложил свою голову под Новороссийском, Сталинградом и городом Ленина, кто защищал Архангельск и Мурманск. Слава им и великая честь. Но теперь задача иная: разгромить врага. И лозунг нужен иной: «Вперед! До победы!» Нам надо победить, а самим уцелеть.
В сорок третьем году, в сентябре, мы с Варей чуть было не встретились. Полк располагался в деревне Солошино, на берегу Днепра. От деревни, можно сказать, оставалось только название, поэтому летчики жили в палатках. Немцы их обнаружили. Днем не подали виду, а ночью, когда мы пришли отдыхать, обстреляли из пушек. Мы ушли в другую деревню и там пробыли до утра.
В этой деревне находилась и Варя. Она слышала, как мы пришли, как располагались на ночлег, слышала, как уходили. Но в этот раз мы не встретились.
В последнем своем письме я напомнил Варе о той беспокойной ночи, сказал, что судьбе, очевидно, было еще неугодно свести нас, ей, наверное, надо было еще подумать, посмотреть на обоих отдельно, оценить, насколько мы подходим друг другу. Она была осмотрительной, наша судьба, думала чуть ли не год и, наконец решившись, свела нас так, что нам остается только одно: подчиниться нашей судьбе, и после войны, объединив воедино наши сердца, вместе идти по жизни. Короче, я сделал Варе предложение…
На днях получил письмо: она не верит. Согласна, однако не верит. Думает, что я пошутил. Что мне, командиру полка, Герою, нужна другая жена — серьезная, взрослая, с положением. «Что я умею, Антон? — беспокоится Варя. — Что знаю? Ничего. До войны училась, немного работала. Когда началась война, попросилась на фронт. Ты старше на десять лет. Тебе будет скучно со мной. Я не веселая».
А я и не думал о разнице в возрасте. Считал, что я еще молодой. Что жизнь только еще начинается, что все у меня впереди, а тридцать — это еще не возраст. А Варя, оказывается, смотрит иначе.
Может, она права? Может, и верно немолод?
Битва за Будапешт
20 декабря 1944 года наши войска перешли в наступление. 2-й Украинский фронт — с севера, 3-й — с юга. Идут в направлении на Эстергом. Соединившись, они должны окружать Будапешт — столицу Венгрии, группировку войск численностью около двухсот тысяч. Противник сопротивляется отчаянно. Идут жестокие кровопролитные бои.
Погода стоит плохая: дожди, туманы, дымка. Она поднимается до трех-четырех километров. Но летать надо. Надо охранять наши войска от вражеской авиации и, как это ни странно, подступы к Будапешту с воздуха. Впрочем, странного в этом, пожалуй, и нет. На помощь своим войскам немецкое командование посылает транспортные самолеты Ю-52 с продовольствием и боеприпасами. Возможна и высадка десанта.
Воздушные бои идут с утра до ночи, а соседний авиаполк, вооруженный самолетами Як-9»д», имеющими больший, чем на Як-3, запас горючего, патрулирует над Будапештом и ночью. Конечно, противника ночью найти нелегко, а в такую погоду вообще невозможно, но толк от этих полетов есть. Летая, летчики постреливают просто так, в воздух, — и это благотворно влияет на нашу пехоту. «Приятно, и как-то увереннее себя чувствуешь, когда тебя прикрывают», — говорят пехотинцы. И вовсе неблаготворно на немецкую авиацию: не каждому хочется лезть на огонь. Но лезут, пытаются. Больше, конечно, днем. И наши одного завалили. Он сунулся в дом, и мы, патрулируя, видим торчащий над улицей хвост самолета.
На центральной подковообразной площади Будапешта стоят монументы венгерских королей, стоят в полный рост, а голов нет — отбиты.
Западнее Будапешта, в восьмидесяти километрах находится озеро Балатон. Очень хороший ориентир. Оно блестит в любую погоду. От него мы выходим в район воздушного боя, на него — после схваток с противником, от него и идем домой, в Кечкемет. Для нас это озеро лучше, чем компас. Оказавшись подбитым в бою, летчик сразу направляет машину на Балатон, чего невозможно сделать по компасу: ему надо еще успокоиться, сориентироваться по сторонам света, а на это уходит восемь-десять секунд…
В районе Кечкемета — еще три небольших озера. Они тоже блестят. По ним мы находим аэродром.
Что получается? Озеро — такая нехитрая деталь на местности — влияет на психологию летчика: не боясь потерять ориентировку во время боя, летчики увереннее дерутся с врагом.
Вылетаем по вызову. Возглавляю восьмерку из группы «Меч». Со мною идут: майор Леонов, старший лейтенант Иван Шаменков, Сергей Коновалов, лейтенанты Вася Лапшин, Юра Орлов, Юра Виргинский, Саша Сергеев. Иду в составе ударной группы, сзади и выше следует группа прикрытия. В паре со мной — Орлов, он заменил Пьянкова.
В воздухе плотная дымка. До высоты три тысячи метров видимость только по вертикали. С землей налажена связь, но земля нас не видит, предупредить о подходе врага не сможет. Надеясь лишь на себя, поднимаемся вверх.
За последнее время тактика немцев стала иной. Раньше вражеские истребители для нанесения внезапных атак приходили в район воздушного боя на малых высотах, на повышенной скорости. Обнаружив цель выше себя, резко переводили самолет в набор высоты, сближались, открывали огонь. Теперь же, увидев преимущество нашей машины в вертикальном маневре, стали ходить на высотах три-четыре тысячи метров, а то и повыше. Это понятно: есть высота — есть скорость, есть маневр.
Идем. Вижу: заколебались самолеты в строю — летчики, чувствуя приближение боя, начинают искать врага.
На горизонте показалась группа машин. Это, конечно, фашисты. Но пилоты мои молчат, значит, пока не видят. Плохо, но так всегда получается, что вижу противника первым. Поэтому слышал не раз: «Возьмите с собой. С вами пойдешь — всегда подерешься…» Да, поиск — дело серьезное. Не зря говорят: первым увидел — наполовину победил. Но зоркость здесь ни при чем, вернее, не главное. Видеть надо уметь. И мы об этом говорили не раз. Но научиться видеть не просто. И не каждому это дано. Взять, например, Шаменкова. Изумительной силы боец, дай бог всем насбивать, сколько он насбивал, а видит плохо, и ведомый всегда наводит его на цель. Передаю:
— Выше по курсу двенадцать ФВ-190. Идут на нас.
Вот, наконец, мы и встретились. Но как их лучше ударить? Они несколько выше, находятся в более выгодном, чем мы, положении. Но солнце бьет им прямо в глаза, мешает смотреть, и они нас, конечно, не видят. А может быть, видят? Тогда им стоит только направить машины вниз, и мы окажемся под ураганным огнем. Нет, не видят. Уж очень спокойно идут. Точно, не видят. Они закрыли нас своими моторами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84