По узенькой тропинке впереди шла Люся, за ней Начальник и, наконец, Сергей.
— Где пообедаем, ребята?
— Поближе к конечной цели, по-моему, — сказала Люся.
— Значит, там же?
— Да, — присоединился Сергей.
— Поедем на такси?
— Время есть, поедем на метро — прямо без пересадок. — Люся вроде бы взяла инициативу.
— Давай так, — Начальник отдал ей инициативу. — А ты спать не хочешь, Сереж? Поедешь?
— Вообще-то устал, но не насмерть.
— Ну ладно, пообедаем вместе, а там решишь, — опять инициатива у Люси.
— Правильно, — Начальник принял подачу.
— Предложение дамы — почти закон, — улыбнулся Сергей, — подтверждение Начальника — уже закон.
— Смотри-ка, скоро ты совсем умным станешь.
Они вошли в метро, прошли на эскалатор. Вперед Начальник пропустил Люсю, потом сам ее обошел и встал ниже, повернувшись к ней лицом. Сергей встал рядом с Люсей.
«Интересно, — подумала Люся, — Сергей понимает, зачем шеф его тащит с нами? Сережка умница, он если и поймет — у него не узнаешь», — и вслух сказала:
— Сергей, сойди с левой стороны — тут же идут.
— Тогда он будет слишком далеко от меня, а это ему вредно, — усмехнулся Начальник. — А люди постоят, должны нутром почувствовать, что очень важно Сергею стоять здесь. — Теперь он громко захохотал.
Сергей все же встал позади Люси.
— Простите, патрон, что закон нарушил, но Люся, пожалуй, права.
Начальник. Ты ж видишь, стоят, молчат, посторониться не просят.
Люся. Может, стесняются.
Начальник. Раз стесняются, значит, предлагают решать за них.
Сергей. А вот этого я не хочу. Пусть идут, пусть сами за себя решают. Смотрите, целая лестница стояла из-за меня одного, а теперь вся лестница идет из-за меня одного. Тоже приятно.
Сейчас они уже засмеялись все вместе.
И в ресторане разговор начала Люся:
— Сергей, тяжело пришлось оперировать? В шоке был?
— Мало сказать! Мы сразу начали. Половина бригады из шока выводила — остальные оперируют. Пока мы готовились к операции, давление неплохо удалось поднять.
Люся. Хорошо, что все анестезиологи еще на месте были.
Начальник. Ну, должен сказать, что с их главным наркозным тоже ни встань ни ляг.
Сергей. Это уж точно. Случай ужасный. Парню семнадцать лет. Пока без давления был — молчал; а давление подняли — он как в кино: жить хочу, жить хочу. Представляете ощущение. А наш глава департамента наркоза с таким серьезным рылом говорит: «Прошу минуточку помолчать, и вам, по возможности, постараются удовлетворить просьбу». И, как всегда, непонятно: то ли он уже окончательно сбрендил, то ли он парня подбадривает. Наркоз-то дал отлично.
Начальник. Жаль, что не удалось пришить легкое — удалять пришлось. Но ты молодец — ты сделал, что мог.
Люся обрадовалась, что шеф похвалил Сергея, — обрадовалась за шефа. Одновременно Люся поймала себя на том, что в мыслях она его называет шефом, а не Начальником, как все врачи в клинике.
Сергей. Хорошо, что только бронх оборвался, а то, помню, на дежурстве как-то, так и артерия оборвалась. Ничего не успели — умер.
Начальник. Да, я помню этот случай. Тогда я тебя ругал — надо успевать. Пожалуй, красное сухое к мясу лучше, правда?
Люся. Конечно. А я не помню, когда у нас еще был отрыв легкого.
Сергей. Это еще до твоего появления в нашей юдоли скорби, болезней и радостей выздоровления. Грузовики столкнулись — шофера рулем придавило. Будем здоровы.
Начальник. За твоего больного.
Люся. А крику тогда на операции, наверное, было?!
Это она, пожалуй, как провокатор сказала.
Сергей. Нет, так быстро все произошло, что я не успел вскрикнуть, не только крикнуть.
Начальник. Ничего. Я восполнил. Он у меня получил свое, и по громкости, и по тональности. (Все засмеялись.) Собственно, я понимал, что Сергей не виноват, но врачей, клинику необходимо было подстегнуть. Ну, хватит о медицине, о работе, отдохнуть надо. Сергей все ж, наверное, обалдел за ночь. Поспал хоть немного?
Сергей. Он стабилизировался так к часам четырем — до шести вздремнул.
Л ю с я. Кофе двойной?
Начальник. Конечно.
Люся. А ты, Сереж? Или спать пойдешь?
Начальник. Ничего. Сходит на общество.
Сергей. Ах, так — слово начальства закон! Тогда кофе с коньяком, только, чур, плачу я.
Начальник. Но, но! Забыл, с кем обедаешь? Платит Начальник, ребята. Ох и распустился же ты! А коньяк, черт с тобой, будет.
Сергей. Нет, это не дело — тогда я вымогатель.
Начальник. Вымогатель, конечно, но слово не воробей. Да! Хотел я тебе сделать втык. Ты на днях проявлял благородство души своей — помог безрукому машину завести. Помочь-то хорошо, но неужели ты не мог послать кого-нибудь, или санитара, или студента? Какое ты имеешь право рисковать своими руками? В конце концов, коль ты хирург, то руки твои — имущество казенное. Ведь это показуха, выпендривание. Как бы ты обрабатывал культю сегодня с разбитой рукой? Больничный бы получил? Производственная травма! Гуманизм за государственный счет.
Люся. Кстати, как ты зашил культю бронха?
Сергей. По Гей-Люссаку — абсолютно атипично, совсем не по правилам, но там одни обрывки были и у самой трахеи. Вы уж меня простите, шеф, за Гей-Люссака.
Люся. Почему простите? Мы же всегда так говорим.
Начальник. Я ж говорю, Сергей распустился. Это он меня упрекает. Кто-то в официальной обстановке, на утренней конференции брякнул, что оперировать пришлось с большим трудом, случай был атипичный и сделано было по Гей-Люссаку. Я и выдал тогда. Говорил что-то про жаргон, про студентов, что они могут подумать либо о двух Гей-Люссаках, либо что Гей-Люссак был так разносторонен. В конце концов, я действительно считаю, что, если эта шутка останется студентами не понята, они вполне могут решить, что хирургия проста, ибо можно предлагать новые законы в химии, в физике и одновременно новые операции в хирургии. Так теперь он меня упрекает за эти разъяснения, сделанные в официальном топе конференций. Подожди, милый, допрыгаешься.
Сергей. Грешен, батюшка, казни.
Люся. И вы за Гей-Люссака ругали?!
Начальник. Да, ругал. И впредь буду ругать. В конце концов, мы учим студентов, и этого забывать не надо никогда. Язык они должны знать научный, а не полублатной жаргон! И вы должны это понять оба! Вы такие же преподаватели, как я балерина. Подсчитайте нам, пожалуйста. Вы со студентами ведете себя, как со мной в ресторане. Сегодня — Гей-Люссак, а завтра общий мат со студентами!
Сергей. Ну, от профессионального жаргона до мата…
Начальник. Ты слишком много стал понимать. Слушай, что тебе говорят! Пожалуйста, получите, спасибо. То ты занимаешься клиническими измышлениями с ними, то «вводишь в нашу жизнь» — а концентрацию сулемы для стерилизации они не знают.
Сергей. Так в справочниках…
Начальник. Прекрати это разгильдяйство. Если это положено знать — надо знать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61