Я повернулся к нему. — Ну, папа, — с обожанием произнес я, — ты так смело поступил, так помог человеку. Я бы так не смог. Меня бы стошнило.
Отец с интересом посмотрел на меня. — Мне было плохо, Дэнни, — тихо ответил он, — но ведь ничего другого не оставалось.
Я улыбнулся. — Я передумал, папа, — сказал я. — Я больше не хочу уезжать на лето. Здесь часто такое случается?
— Нет, — ответил он. Он взял пачку сигарет с прилавка позади себя, вынул одну и закурил. — Ты поедешь, — сказал он.
— Но, папа... — с искренним разочарованием протянул я.
— Ты слышал, что я сказал, Дэнни, — твердо ответил он. — Ты поедешь за город.
Я медленно выпрямился. Что-то было не так, чего-то не хватало.
— Ты взял пакет с прилавка, папа? — спросил я.
Отец удивленно посмотрел на прилавок. На глаза у него набежала тень, но быстро исчезла. Он глубоко вздохнул, а губы у него изогнулись в кривой усмешке.
— Я не брал его, — ответил он.
Я был в недоумении. — Думаешь, его стащили, папа?
Усталые морщины резко выступили у него на лице.
— Неважно все это, Дэнни. Все это ерунда. Да и не нужен он мне был совсем.
Глава 9
Я сидел тихонько на крыльце, почесывая голову Рекси. Сегодня мой последний вечер дома. Завтра утром г-н Готткин заедет за мной на своем «форде», и мы поедем за город. Мне было грустно. Впервые я уезжал из дому на более-менее продолжительный срок.
На нас тихо опустилась ночь. В доме было темно. Свет горел только на кухне, где отец с матерью все еще разговаривали. Я наклонился к собаке. — Будь умницей, пока маня здесь не будет, — прошептал я ей.
Она слабо помахала хвостом. Она понимала все, что я ей говорил. Такой умной собаки я еще не видал.
— Лето не такое уж длинное, — сказал я. — Не успеешь оглянуться, как наступит осень, и я вернусь.
Она сунула свой холодный нос мне в ладонь, а я почесал у нее подбородок. Ей это очень нравилось.
Послышался стук открывшейся у Конлонов двери. На крыльцо вышла Марджори-Энн. Я быстро поднялся, позвал Рекси и пошел по улице. Мне не хотелось с ней разговаривать.
— Дэнни! — я услышал, как Марджори-Энн бежит за мной. Я обернулся.
Она догнала меня, совсем запыхавшись.
— Ты завтра уезжаешь?
— Да, — кивнул я.
— Можно, я пройдусь с тобой немного? — попросила она тоненьким покорным голосом.
Я удивленно посмотрел на нее. Это было совсем не похоже на нее.
— У нас свободная страна, — ответил я и пошел дальше. Она пристроилась в такт к моему шагу. — Все сдал, Дэнни? — участливо спросила она.
— Ага, — гордо ответил я. — В среднем восемьдесят пять баллов.
— Хорошо, — с похвалой заметила она. — А я чуть не провалила математику.
— Математика — это просто, — бросил я.
— Но не для меня, — отпарировала она. Мы молча завернули за угол, наши шаги глухо звучали на тротуаре. Мы прошли целый квартал, прежде чем заговорили снова.
— Ты все еще сердишься на меня, Дэнни?
Я бросил на нее косой взгляд. У нее было обиженное выражение на лице.
Я не ответил.
Мы прошагали почти еще один квартал. Затем послышалось, как она всхлипнула. Я остановился и повернулся к ней. Уж чего-чего, а девчоночьи нюни я не терплю.
— Ну, чего теперь, — хрипло спросил я.
В глазах у нее блестели слезы. — Мне так не хочется, чтобы ты уезжал сердитым, Дэнни, — всхлипнула она. — Ты мне нравишься.
Я презрительно фыркнул. — Странно как-то это у тебя проявляется.
Всегда дразнишься и заставляешь меня делать то, чего мне не хочется.
Она теперь уже ревела вовсю. — Я, я только хотела делать то, что тебе нравится, Дэнни.
Я снова двинулся вперед. — Так вот, мне это не нравится, — отрезал я.
— Это нервирует меня.
— Если я пообещаю больше не делать этого, ты не будешь сердиться на меня? Она схватила меня за руку.
Я посмотрел на нее сверху вниз. — Не буду, только если ты по настоящему пообещаешь, — ответил я.
— Тогда обещаю, — быстро сказала она, улыбнувшись сквозь слезы.
Я улыбнулся в ответ. — Тогда я больше не сержусь, — ответил я. — Я вдруг понял, что в действительности вовсе не сердился на нее. Я сердился на самого себя. Мне нравилось то, что она делает со мной.
Мы пошли дальше, она по-прежнему держала меня за руку. Рекси убежала куда-то на пустырь, и мы ждали, пока она выйдет.
Марджори-Энн посмотрела мне в лицо. — Можно я буду твоей девочкой, Дэнни?
— Господи святый! — невольно вырвалось у меня.
Слезы сразу же брызнули у нее из глаз. Она повернулась и рыдая бросилась бежать прочь.
Мгновенье я постоял в растерянности, глядя на нее, затем побежал и схватил ее за руку. — Марджори-Энн!
Она повернула ко мне лицо, все еще содрогаясь от рыданий.
— Перестань ныть, — сказал я. — Можешь быть моей девочкой, если хочешь.
— Ох, Дэнни! — Она бросилась меня обнимать и попробовала поцеловать.
Я вырвался. — Ну перестань, Мардж. Ты ведь обещала.
— Только один поцелуй, Дэнни, — быстро проговорила она. — Это ничего, раз я твоя девочка.
Я уставился на нее. Невозможно было спорить с такой логикой. К тому же и мне хотелось поцеловать ее. — Ну хорошо, — согласился я — но на этом все!
Она наклонила мне голову и поцеловала. Я почувствовал, как ее теплые губы шевелятся в моих. Я притянул ее к себе, и она спрятала лицо, уткнувшись мне в плечо. Я еле различал ее голос.
— Теперь, когда я твоя девушка, я сделаю все, что ты хочешь, Дэнни!
— Она прижала мне руку к своей груди. — Все, что захочешь, — повторила она. — Я больше не буду тебя дразнить.
Глаза у нее по настоящему сверкали. Она была совсем не похожа на ту девочку, которую я знал все это время. В ней было такое тепло, какого я никогда раньше не встречал.
Я снова медленно поцеловал ее. Почувствовал, что она тесно прижимается ко мне, и у меня забурлила кровь. В висках у меня застучало. Я быстро оттолкнул ее.
— Тогда пойдем домой, Марджори-Энн, — серьезно сказал я. — Ничего другого мне не надо.
Отец окликнул меня, когда я поднимался по лестнице. Я вернулся назад:
«Да, папа?»
На лице у него было смущенное выражение. Он посмотрел на мать, но та читала вечернюю газету и даже не подняла головы. Он остановил взгляд где-то на полу и кашлянул. — Ты впервые уезжаешь, Дэнни, — робко проговорил он.
— Да, папа.
Теперь он смотрел в потолок, тщательно избегая моих глаз. — Ты уже большой мальчик, Дэнни, и есть такие вещи, которые мы с матерью должны тебе сообщить.
Я ухмыльнулся. — Насчет девочек, папа? — спросил я.
Он с удивлением посмотрел на меня. Мать отложила газету и теперь тоже смотрела на меня.
Я улыбнулся. — Ты немного опоздал, папа. Теперь этому учат в школе.
— Неужели? — изумился он.
Все еще ухмыляясь, я кивнул. — Если ты что-нибудь хочешь узнать, папа, не стесняйся. Просто спроси.
На губах у него появилась улыбка облегчения.
— Видишь, Мэри, — сказал он. — Я же говорил, что ему не надо ничего рассказывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Отец с интересом посмотрел на меня. — Мне было плохо, Дэнни, — тихо ответил он, — но ведь ничего другого не оставалось.
Я улыбнулся. — Я передумал, папа, — сказал я. — Я больше не хочу уезжать на лето. Здесь часто такое случается?
— Нет, — ответил он. Он взял пачку сигарет с прилавка позади себя, вынул одну и закурил. — Ты поедешь, — сказал он.
— Но, папа... — с искренним разочарованием протянул я.
— Ты слышал, что я сказал, Дэнни, — твердо ответил он. — Ты поедешь за город.
Я медленно выпрямился. Что-то было не так, чего-то не хватало.
— Ты взял пакет с прилавка, папа? — спросил я.
Отец удивленно посмотрел на прилавок. На глаза у него набежала тень, но быстро исчезла. Он глубоко вздохнул, а губы у него изогнулись в кривой усмешке.
— Я не брал его, — ответил он.
Я был в недоумении. — Думаешь, его стащили, папа?
Усталые морщины резко выступили у него на лице.
— Неважно все это, Дэнни. Все это ерунда. Да и не нужен он мне был совсем.
Глава 9
Я сидел тихонько на крыльце, почесывая голову Рекси. Сегодня мой последний вечер дома. Завтра утром г-н Готткин заедет за мной на своем «форде», и мы поедем за город. Мне было грустно. Впервые я уезжал из дому на более-менее продолжительный срок.
На нас тихо опустилась ночь. В доме было темно. Свет горел только на кухне, где отец с матерью все еще разговаривали. Я наклонился к собаке. — Будь умницей, пока маня здесь не будет, — прошептал я ей.
Она слабо помахала хвостом. Она понимала все, что я ей говорил. Такой умной собаки я еще не видал.
— Лето не такое уж длинное, — сказал я. — Не успеешь оглянуться, как наступит осень, и я вернусь.
Она сунула свой холодный нос мне в ладонь, а я почесал у нее подбородок. Ей это очень нравилось.
Послышался стук открывшейся у Конлонов двери. На крыльцо вышла Марджори-Энн. Я быстро поднялся, позвал Рекси и пошел по улице. Мне не хотелось с ней разговаривать.
— Дэнни! — я услышал, как Марджори-Энн бежит за мной. Я обернулся.
Она догнала меня, совсем запыхавшись.
— Ты завтра уезжаешь?
— Да, — кивнул я.
— Можно, я пройдусь с тобой немного? — попросила она тоненьким покорным голосом.
Я удивленно посмотрел на нее. Это было совсем не похоже на нее.
— У нас свободная страна, — ответил я и пошел дальше. Она пристроилась в такт к моему шагу. — Все сдал, Дэнни? — участливо спросила она.
— Ага, — гордо ответил я. — В среднем восемьдесят пять баллов.
— Хорошо, — с похвалой заметила она. — А я чуть не провалила математику.
— Математика — это просто, — бросил я.
— Но не для меня, — отпарировала она. Мы молча завернули за угол, наши шаги глухо звучали на тротуаре. Мы прошли целый квартал, прежде чем заговорили снова.
— Ты все еще сердишься на меня, Дэнни?
Я бросил на нее косой взгляд. У нее было обиженное выражение на лице.
Я не ответил.
Мы прошагали почти еще один квартал. Затем послышалось, как она всхлипнула. Я остановился и повернулся к ней. Уж чего-чего, а девчоночьи нюни я не терплю.
— Ну, чего теперь, — хрипло спросил я.
В глазах у нее блестели слезы. — Мне так не хочется, чтобы ты уезжал сердитым, Дэнни, — всхлипнула она. — Ты мне нравишься.
Я презрительно фыркнул. — Странно как-то это у тебя проявляется.
Всегда дразнишься и заставляешь меня делать то, чего мне не хочется.
Она теперь уже ревела вовсю. — Я, я только хотела делать то, что тебе нравится, Дэнни.
Я снова двинулся вперед. — Так вот, мне это не нравится, — отрезал я.
— Это нервирует меня.
— Если я пообещаю больше не делать этого, ты не будешь сердиться на меня? Она схватила меня за руку.
Я посмотрел на нее сверху вниз. — Не буду, только если ты по настоящему пообещаешь, — ответил я.
— Тогда обещаю, — быстро сказала она, улыбнувшись сквозь слезы.
Я улыбнулся в ответ. — Тогда я больше не сержусь, — ответил я. — Я вдруг понял, что в действительности вовсе не сердился на нее. Я сердился на самого себя. Мне нравилось то, что она делает со мной.
Мы пошли дальше, она по-прежнему держала меня за руку. Рекси убежала куда-то на пустырь, и мы ждали, пока она выйдет.
Марджори-Энн посмотрела мне в лицо. — Можно я буду твоей девочкой, Дэнни?
— Господи святый! — невольно вырвалось у меня.
Слезы сразу же брызнули у нее из глаз. Она повернулась и рыдая бросилась бежать прочь.
Мгновенье я постоял в растерянности, глядя на нее, затем побежал и схватил ее за руку. — Марджори-Энн!
Она повернула ко мне лицо, все еще содрогаясь от рыданий.
— Перестань ныть, — сказал я. — Можешь быть моей девочкой, если хочешь.
— Ох, Дэнни! — Она бросилась меня обнимать и попробовала поцеловать.
Я вырвался. — Ну перестань, Мардж. Ты ведь обещала.
— Только один поцелуй, Дэнни, — быстро проговорила она. — Это ничего, раз я твоя девочка.
Я уставился на нее. Невозможно было спорить с такой логикой. К тому же и мне хотелось поцеловать ее. — Ну хорошо, — согласился я — но на этом все!
Она наклонила мне голову и поцеловала. Я почувствовал, как ее теплые губы шевелятся в моих. Я притянул ее к себе, и она спрятала лицо, уткнувшись мне в плечо. Я еле различал ее голос.
— Теперь, когда я твоя девушка, я сделаю все, что ты хочешь, Дэнни!
— Она прижала мне руку к своей груди. — Все, что захочешь, — повторила она. — Я больше не буду тебя дразнить.
Глаза у нее по настоящему сверкали. Она была совсем не похожа на ту девочку, которую я знал все это время. В ней было такое тепло, какого я никогда раньше не встречал.
Я снова медленно поцеловал ее. Почувствовал, что она тесно прижимается ко мне, и у меня забурлила кровь. В висках у меня застучало. Я быстро оттолкнул ее.
— Тогда пойдем домой, Марджори-Энн, — серьезно сказал я. — Ничего другого мне не надо.
Отец окликнул меня, когда я поднимался по лестнице. Я вернулся назад:
«Да, папа?»
На лице у него было смущенное выражение. Он посмотрел на мать, но та читала вечернюю газету и даже не подняла головы. Он остановил взгляд где-то на полу и кашлянул. — Ты впервые уезжаешь, Дэнни, — робко проговорил он.
— Да, папа.
Теперь он смотрел в потолок, тщательно избегая моих глаз. — Ты уже большой мальчик, Дэнни, и есть такие вещи, которые мы с матерью должны тебе сообщить.
Я ухмыльнулся. — Насчет девочек, папа? — спросил я.
Он с удивлением посмотрел на меня. Мать отложила газету и теперь тоже смотрела на меня.
Я улыбнулся. — Ты немного опоздал, папа. Теперь этому учат в школе.
— Неужели? — изумился он.
Все еще ухмыляясь, я кивнул. — Если ты что-нибудь хочешь узнать, папа, не стесняйся. Просто спроси.
На губах у него появилась улыбка облегчения.
— Видишь, Мэри, — сказал он. — Я же говорил, что ему не надо ничего рассказывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112