— Я только хочу, чтобы у тебя не было неприятностей.
— Обо мне не беспокойся, Нелли, — уверенно произнес я, снова взявшись за газету. — Все будет в порядке. Как только закончу это дело, детка, ты у меня будешь носить меха и бриллианты.
— Обойдусь и без них, — сказала она, а в глазах у нее все еще стояла тревога. — Я всего лишь хочу, чтобы ты был рядом. — Она глубоко вздохнула, и я заметил, как она крепко сжала кулачки. — В конце концов я не хотела бы говорить сыну, что отец у него сидит в тюрьме.
Газета выскользнула у меня из рук и упала на пол. — Что ты сказала?
— недоверчиво спросил я.
Она спокойно улыбнулась мне, и в глазах у нее появилась тайная гордость, как у любой женщины, носящей ребенка под сердцем. — Ты же слышал, — прозаически сказала она. — У нас будет ребенок.
Я мгновенно выскочил из кресла и взволнованно стал рядом с ней. — Д-дак почему же ты ничего не сказала? — выпалил я.
Ее карие глаза вспыхнули от удовольствия. — Я хотела сначала удостовериться, — ответила она.
Я стал рядом с ней на колени. — Ты уже ходила к врачу? — спросил я, взяв ее за руку.
Она кивнула. — Сегодня утром, по пути на работу.
Я нежно привлек ее к себе и поцеловал в щеку. — И все-таки пошла на работу? Ну хотя бы позвонила и сказала бы мне.
— Не валяй дурака, — засмеялась она. — Ты бы не смог работать.
— А я-то сижу здесь как болван, и даю тебе надрываться, — укорял я себя, глядя на нее. — Когда ожидать-то?
Примерно через семь месяцев, — ответила она. — В конце ноября.
Я опустился рядом с ней на диван. Как хорошо. Во многом я был прав.
Подспудно я знал, что, как только Нелли почувствует себя надежно, у нас будет ребенок. Я удовлетворенно вздохнул.
— Счастлив, Дэнни? — спросила она.
Я кивнул и вспомнил, как это было в прошлый раз. Теперь все иначе.
Сейчас все гораздо лучше. — Ну, теперь можно уезжать отсюда, — сказал я.
— Зачем? — спросила она. — Здесь же хорошо.
— Здесь неподходящий район растить ребенка, тем более, если есть возможность позволить себе кое-что получше, — уверенно сказал я. — Давай подыщем такое место, где побольше воздуха и светит солнце.
Она откинулась на спинку дивана. — Такое место стоит так дорого, Дэнни, — мягко возразила она. — Ты же знаешь, как трудно достать такое, да и вообще, чтобы снять любую квартиру надо переплачивать.
— А кто говорит что-либо о квартире? — спросил я. — Я хочу купить дом!
— Дом! — Теперь настала ее очередь удивляться. — Это исключено.
Слишком уж дорого. Я лучше останусь здесь и придержу денежки.
К чертям все это! — твердо заявил я. — К чему тогда делать деньги, если только не для тебя... и для ребенка?
Глава 13
Дымящееся августовское солнце палило мне шею и плечи, выжимая из меня последние капли пота, когда я садился в машину и включал зажигание. Нажал на стартер. Двигатель было заурчал и захлебнулся. Я потянул за подсос и снова включил стартер. Мотор кашлянул и стал медленно проворачиваться, затем снова захлебнулся и стал. Я глянул на приборную доску. Стрелка амперметра дрожала в зоне «разряжено». Я снова включил стартер.
Бесполезно, аккумулятор сел. Отчаявшись, я выключил зажигание и вышел из машины. Я уставился на нее так, как будто бы она предала меня. Молча выругался. К тому же я обещал Нелли, что вернусь домой пораньше.
Глянул на часы. Четыре тридцать. К тому времени, как мне подзарядят аккумулятор или заменят на новый, пройдет целый час, и Нелли крепко осерчает. Я запер машину и направился к метро. До ближайшей станции было шесть кварталов, и пока я туда дошел, взмок как мышь. Я бросил гривенник в турникет и спустился на платформу.
Едва я попал туда, как мне захотелось пить. Я поискал газетный киоск.
Иногда в них продавали кока-колу. В моем состоянии она была бы очень кстати. В дальнем конце платформы стоял прилавок, и я прошел туда почти полпути, когда заметил, что он закрыт. Расстроившись, я остановился.
Сегодня все что-то не ладится. Сначала захандрила машина, теперь даже попить негде. Я еще сильнее почувствовал жажду, она усилилась от моего расстройства.
Я выудил из кармана монетку и бросил ее в автомат с жевательной резинкой. Может быть, хоть резинка немного поможет, пока я найду что-нибудь попить.
На станцию с ревом ворвался поезд, и я сел в него, праздно разглядывая пассажиров. В желтом свете лица выглядели мрачными, сияя потом от влажной духоты. Вскоре я заскучал и пожалел, что не купил газеты. Все лица в метро были одинаковыми: скучные, усталые и пустые. Всем им так же как и мне, наверное, было жарко и хотелось пить. Чувствовали они себя так же неуютно, как и я.
Я стал читать надписи, развешенные по стенам вагона прямо у себя над головой. Первой на глаза попалась афиша рекламы кока-колы. Это была обычная картинка обыкновенной здоровой улыбающейся девочки. Она выглядела бодрой и свежей, а позади нее был виден обычный голубовато-зеленый кусок льда. В руках она держала бутылку кока-колы, а внизу была обычная надпись:
«Пауза, которая освежает».
У меня потекли слюнки. Жевательная резинка вдруг стала сухой и безвкусной. Чертовски неприятно видеть такое, умирая от жажды. Просто в ярость приводит.
Поезд снова остановился, и я посмотрел в окно. Какой-то мужчина бросал монету в автомат с жевательной резинкой. Лицо у него было красным и пылало от жары. Послышалось, как монета звякнула в аппарате, когда он потянул за ручку.
Двери стали закрываться, и я снова глянул на рекламу кока-колы. «К чертям эти машины с жвачкой, — устало подумал я, в метро лучше всего подойдут мои аппараты с газ-водой в разлив. Вот это действительно будет дело». И вдруг я вспомнил. Я вспомнил то, что мне когда-то сказала одна девушка, когда я работал у стойки с напитками. Вспомнил и девушку. У нее была здоровая пара грудей, которые она вывалила на прилавок передо мной. — Должны же они продавать кока-колу в метро, когда хочется пить, — сказала она тогда.
Я очумело смотрел на плакат. Если уж говорить о болванах, то вот вам и призер! У меня же это было все время под носом, а я не видел! Лучшее в мире место — нью-йоркское метро. Мне нужно всего лишь заключить договор с городскими властями, и тогда я на коне. Больше мне всю жизнь палец о палец ударять не нужно будет.
Всем в вагоне было жарко и хотелось пить. Я представил себе картину, как они бросают монеты в мои автоматы с кока-колой. Да что там, не только прохладительные напитки, зимой я могу продавать горячий кофе.
Я стал возбужденным. Из-за этого я перестал спать по ночам. Именно это я и искал все время, такое место, которое заткнуло бы за пояс все остальное. Я даже порадовался, что у меня испортилась машина. Понадобилось нечто в таком роде, чтобы встряхнуться. Если действительно хочешь заработать, то надо опуститься к людям. Деньги там, где находятся люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
— Обо мне не беспокойся, Нелли, — уверенно произнес я, снова взявшись за газету. — Все будет в порядке. Как только закончу это дело, детка, ты у меня будешь носить меха и бриллианты.
— Обойдусь и без них, — сказала она, а в глазах у нее все еще стояла тревога. — Я всего лишь хочу, чтобы ты был рядом. — Она глубоко вздохнула, и я заметил, как она крепко сжала кулачки. — В конце концов я не хотела бы говорить сыну, что отец у него сидит в тюрьме.
Газета выскользнула у меня из рук и упала на пол. — Что ты сказала?
— недоверчиво спросил я.
Она спокойно улыбнулась мне, и в глазах у нее появилась тайная гордость, как у любой женщины, носящей ребенка под сердцем. — Ты же слышал, — прозаически сказала она. — У нас будет ребенок.
Я мгновенно выскочил из кресла и взволнованно стал рядом с ней. — Д-дак почему же ты ничего не сказала? — выпалил я.
Ее карие глаза вспыхнули от удовольствия. — Я хотела сначала удостовериться, — ответила она.
Я стал рядом с ней на колени. — Ты уже ходила к врачу? — спросил я, взяв ее за руку.
Она кивнула. — Сегодня утром, по пути на работу.
Я нежно привлек ее к себе и поцеловал в щеку. — И все-таки пошла на работу? Ну хотя бы позвонила и сказала бы мне.
— Не валяй дурака, — засмеялась она. — Ты бы не смог работать.
— А я-то сижу здесь как болван, и даю тебе надрываться, — укорял я себя, глядя на нее. — Когда ожидать-то?
Примерно через семь месяцев, — ответила она. — В конце ноября.
Я опустился рядом с ней на диван. Как хорошо. Во многом я был прав.
Подспудно я знал, что, как только Нелли почувствует себя надежно, у нас будет ребенок. Я удовлетворенно вздохнул.
— Счастлив, Дэнни? — спросила она.
Я кивнул и вспомнил, как это было в прошлый раз. Теперь все иначе.
Сейчас все гораздо лучше. — Ну, теперь можно уезжать отсюда, — сказал я.
— Зачем? — спросила она. — Здесь же хорошо.
— Здесь неподходящий район растить ребенка, тем более, если есть возможность позволить себе кое-что получше, — уверенно сказал я. — Давай подыщем такое место, где побольше воздуха и светит солнце.
Она откинулась на спинку дивана. — Такое место стоит так дорого, Дэнни, — мягко возразила она. — Ты же знаешь, как трудно достать такое, да и вообще, чтобы снять любую квартиру надо переплачивать.
— А кто говорит что-либо о квартире? — спросил я. — Я хочу купить дом!
— Дом! — Теперь настала ее очередь удивляться. — Это исключено.
Слишком уж дорого. Я лучше останусь здесь и придержу денежки.
К чертям все это! — твердо заявил я. — К чему тогда делать деньги, если только не для тебя... и для ребенка?
Глава 13
Дымящееся августовское солнце палило мне шею и плечи, выжимая из меня последние капли пота, когда я садился в машину и включал зажигание. Нажал на стартер. Двигатель было заурчал и захлебнулся. Я потянул за подсос и снова включил стартер. Мотор кашлянул и стал медленно проворачиваться, затем снова захлебнулся и стал. Я глянул на приборную доску. Стрелка амперметра дрожала в зоне «разряжено». Я снова включил стартер.
Бесполезно, аккумулятор сел. Отчаявшись, я выключил зажигание и вышел из машины. Я уставился на нее так, как будто бы она предала меня. Молча выругался. К тому же я обещал Нелли, что вернусь домой пораньше.
Глянул на часы. Четыре тридцать. К тому времени, как мне подзарядят аккумулятор или заменят на новый, пройдет целый час, и Нелли крепко осерчает. Я запер машину и направился к метро. До ближайшей станции было шесть кварталов, и пока я туда дошел, взмок как мышь. Я бросил гривенник в турникет и спустился на платформу.
Едва я попал туда, как мне захотелось пить. Я поискал газетный киоск.
Иногда в них продавали кока-колу. В моем состоянии она была бы очень кстати. В дальнем конце платформы стоял прилавок, и я прошел туда почти полпути, когда заметил, что он закрыт. Расстроившись, я остановился.
Сегодня все что-то не ладится. Сначала захандрила машина, теперь даже попить негде. Я еще сильнее почувствовал жажду, она усилилась от моего расстройства.
Я выудил из кармана монетку и бросил ее в автомат с жевательной резинкой. Может быть, хоть резинка немного поможет, пока я найду что-нибудь попить.
На станцию с ревом ворвался поезд, и я сел в него, праздно разглядывая пассажиров. В желтом свете лица выглядели мрачными, сияя потом от влажной духоты. Вскоре я заскучал и пожалел, что не купил газеты. Все лица в метро были одинаковыми: скучные, усталые и пустые. Всем им так же как и мне, наверное, было жарко и хотелось пить. Чувствовали они себя так же неуютно, как и я.
Я стал читать надписи, развешенные по стенам вагона прямо у себя над головой. Первой на глаза попалась афиша рекламы кока-колы. Это была обычная картинка обыкновенной здоровой улыбающейся девочки. Она выглядела бодрой и свежей, а позади нее был виден обычный голубовато-зеленый кусок льда. В руках она держала бутылку кока-колы, а внизу была обычная надпись:
«Пауза, которая освежает».
У меня потекли слюнки. Жевательная резинка вдруг стала сухой и безвкусной. Чертовски неприятно видеть такое, умирая от жажды. Просто в ярость приводит.
Поезд снова остановился, и я посмотрел в окно. Какой-то мужчина бросал монету в автомат с жевательной резинкой. Лицо у него было красным и пылало от жары. Послышалось, как монета звякнула в аппарате, когда он потянул за ручку.
Двери стали закрываться, и я снова глянул на рекламу кока-колы. «К чертям эти машины с жвачкой, — устало подумал я, в метро лучше всего подойдут мои аппараты с газ-водой в разлив. Вот это действительно будет дело». И вдруг я вспомнил. Я вспомнил то, что мне когда-то сказала одна девушка, когда я работал у стойки с напитками. Вспомнил и девушку. У нее была здоровая пара грудей, которые она вывалила на прилавок передо мной. — Должны же они продавать кока-колу в метро, когда хочется пить, — сказала она тогда.
Я очумело смотрел на плакат. Если уж говорить о болванах, то вот вам и призер! У меня же это было все время под носом, а я не видел! Лучшее в мире место — нью-йоркское метро. Мне нужно всего лишь заключить договор с городскими властями, и тогда я на коне. Больше мне всю жизнь палец о палец ударять не нужно будет.
Всем в вагоне было жарко и хотелось пить. Я представил себе картину, как они бросают монеты в мои автоматы с кока-колой. Да что там, не только прохладительные напитки, зимой я могу продавать горячий кофе.
Я стал возбужденным. Из-за этого я перестал спать по ночам. Именно это я и искал все время, такое место, которое заткнуло бы за пояс все остальное. Я даже порадовался, что у меня испортилась машина. Понадобилось нечто в таком роде, чтобы встряхнуться. Если действительно хочешь заработать, то надо опуститься к людям. Деньги там, где находятся люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112