Благодаря этому номеру с кнутом я стала их фавориткой. — Жизель улыбнулась. — Некоторые из них очень милые люди, из хороших семей, богатые.
— Они дают тебе деньги?
— Конечно. Это часть нашей работы. Девушки отдают все, что получают, Полю. Мы имеем комиссионные с каждой бутылки, заказанной посетителями, с которыми мы сидим. Мне повезло. Геи очень щедрые. — Она посмотрела на меня. — И мне не надо ложиться под них.
— А как насчет остальных девушек? Поль Получает с них часть денег, которые те зарабатывают «дополнительными услугами»?
Жизель засмеялась.
— Вы, американцы, такие наивные. В «Голубой ноте» «дополнительные услуги» не допускаются. Тех посетителей, которым очень хочется, Поль отправляет в свой клуб на Монмартре.
— А ты? У тебя есть постоянный друг? Поклонник?
— Был. Несколько лет тому назад, в Лионе. Но он ушел в армию и погиб в бою. После этого я приехала к Полю в Париж. И с тех пор здесь.
— Ты здесь счастлива?
— Я живу. Боши до меня не добрались. И Поль заботится обо мне. Да, я счастлива. — Она кивнула. — Счастлива, насколько возможно, пока идет эта ужасная война и я не могу вернуться домой.
— Думаю, мы все мечтаем об одном и том же. Вернуться домой. — Я улыбнулся. Посмотрел на часы. Почти десять. Я повернулся к Жизель. — Хочешь, провожу тебя до клуба? Чтобы к тебе не пристали на темной улице.
Жизель залилась смехом.
— Нет, спасибо тебе, Джерри. За мной каждый вечер приезжает машина.
— Отлично. Я просто хотел помочь.
— Еще раз спасибо. Поль — давний друг моего отца. Поэтому он и оберегает меня от всех напастей.
Я наблюдал, как за ней закрылась дверь. Затем огляделся. Мне хотелось хоть как-то отплатить ей за ее доброту. И дельная мысль не заставила себя ждать. Я понял, что могу принести в квартиру диковинку, каких во Франции пока единицы. В армейских магазинах продавали лучшие в мире радиоприемники. Во Франции их можно было достать только на черном рынке и по бешеной цене. Я даже не стал разбирать вещи. Побежал в армейский магазин и купил самый мощный радиоприемник из тех, что стояли у них на полках. Водрузил его на обеденный стол в кухне, чтобы он сразу бросился в глаза Жизель. Потом я решил, что слишком устал, чтобы разбирать вещи. Улегся на кровать и заснул, резонно рассудив, что вещи можно разобрать и утром.
Будильник зазвенел в половине седьмого. Еще не рассвело. Я включил свет и в кальсонах босиком пошлепал в ванную, стараясь не шуметь. Но первым делом заглянул на кухню. Радиоприемник стоял уже не там, куда я его ставил. Я улыбнулся. С подарком, похоже, угодил.
Я принял душ, побрился и услышал доносящуюся из кухни музыку. Вышел из ванной в кальсонах и с полотенцем в руке. Жизель сидела за столом, слушала музыку и курила.
Она повернулась ко мне, губы ее разошлись в улыбке.
— Спасибо тебе за прекрасный подарок. Я давно мечтала о радиоприемнике.
— Очень рад, — ответил я. — Пойду одеваться. — Кальсоны меня смущали.
— Я сварила кофе и согрела в духовке круассаны. — Она все улыбалась — А насчет кальсон не волнуйся. Мои отец и брат всегда выходили в них к завтраку.
Я сел за стол. Жизель налила мне кофе и добавила молока Я насыпал в чашку ложечку сахара, начал его размешивать.
— Я не знал, что у тебя есть брат.
— Он был всеобщим любимчиком. В восемнадцать лет его забрали в армию. Боши убили его, когда брали «Линию Мажино».
— Жаль, что так вышло.
— С тех пор прошло четыре года. Грустно, конечно, но многим французским семьям пришлось пережить то же самое — Она покачала головой. — Теперь появились вы, американцы, и это хорошо. Наконец-то немцы терпят поражение. Через несколько месяцев война закончится.
Жизель поднялась из-за стола, достала из духовки круассаны и поставила их на стол вместе с апельсиновым мармеладом.
— Масло закончилось. А нового в магазинах не купишь.
— Я могу принести масло из столовой. А также кофе и сгущенное молоко. Жизель рассмеялась.
— Тогда мы заживем, как миллионеры.
— Это точно. — Я посмотрел на нее. — Ты сможешь пообедать со мной сегодня?
— Я с удовольствием. Но ты знаешь, что в десять мне нужно быть в клубе.
— Знаю, — кивнул я. — Только ресторан выбери сама. Я в них не разбираюсь.
— Выберу, можешь не волноваться. Встречаемся в семь?
— Отлично. — Я встал. — Мне пора одеваться. Извини, что не разобрал вещи. Займусь этим после обеда.
— Нет проблем. — Она взяла мою чашку и тарелку. — Я тебе помогу.
Глаза у меня широко раскрылись. Жизель стояла с чашкой в одной руке и тарелкой — в другой. Кимоно распахнулось, обнажив грудь, живот и «киску». Посмотреть было на что. У меня тут же все встало.
Жизель рассмеялась.
— Ну что ты вытаращился на меня? Дома я всегда так хожу.
— Это, конечно, здорово, но мне придется несколько раз в день принимать холодный душ.
— Забавный ты парень, Джерри. — Она улыбнулась. — И очень хороший. — Жизель поставила чашку и тарелку в раковину, обернулась. — Тебе пора одеваться, солдат. А то опоздаешь на службу.
ГЛАВА 7
Поль дожидался меня у подъезда.
— Bonjour, — улыбнулся он.
— Доброе утро, — поздоровался я. — Что привело тебя сюда в такую рань? Ты когда-нибудь спишь? Поль рассмеялся.
— Корсиканцы никогда не спят. — Он взял меня за руку. — Моя машина за углом, и я привез двух человек, которые хотят поговорить с тобой о деле.
— А до вечера подождать нельзя? Мне пора на работу.
— Это очень важные люди. Будет лучше, если ты поговоришь с ними сейчас. Не будем терять времени, и, не выпуская моей руки, Поль увлек меня за угол. Через лобовое стекло я увидел двух мужчин на заднем сиденье. Поль открыл переднюю дверцу и втолкнул меня в салон. Как только он втиснулся рядом, шофер тронул машину с места.
Я взглянул на Поля.
— И что все это значит? О чем хотят поговорить со мной эти люди? — Я оглянулся на сидящих сзади мужчин, но те отвели глаза.
Заговорил Поль.
— Нас не должны видеть с этими господами. Все, что будет здесь сказано, должно остаться между нами. Я не стану называть фамилии, но один из этих джентльменов — высокопоставленный сотрудник парижской полиции.
Я не верил своим ушам.
— Отлично. — Я покачал головой. — И чего они от меня хотят? Мы что, едем в тюрьму?
— У вас, американцев, такое странное чувство юмора. — Лишь на мгновение на лице Поля мелькнула улыбка. — Эти джентльмены хотят тебя озолотить.
Мои брови взлетели вверх.
— И как же они намерены это сделать? Мужчина в сером костюме наклонился вперед и заговорил на чистом английском.
— Сержант, — по голосу чувствовалось, что он привык командовать, — нам стало известно, что твое подразделение ремонтирует джипы, поврежденные в ходе боевых действий. Как я понимаю, в твоих силах передавать гражданским некоторые из них.
— Совершенно верно, — кивнул я. — Но только те джипы, которые подлежат уничтожению согласно приказу командования, поскольку восстанавливать их слишком дорого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
— Они дают тебе деньги?
— Конечно. Это часть нашей работы. Девушки отдают все, что получают, Полю. Мы имеем комиссионные с каждой бутылки, заказанной посетителями, с которыми мы сидим. Мне повезло. Геи очень щедрые. — Она посмотрела на меня. — И мне не надо ложиться под них.
— А как насчет остальных девушек? Поль Получает с них часть денег, которые те зарабатывают «дополнительными услугами»?
Жизель засмеялась.
— Вы, американцы, такие наивные. В «Голубой ноте» «дополнительные услуги» не допускаются. Тех посетителей, которым очень хочется, Поль отправляет в свой клуб на Монмартре.
— А ты? У тебя есть постоянный друг? Поклонник?
— Был. Несколько лет тому назад, в Лионе. Но он ушел в армию и погиб в бою. После этого я приехала к Полю в Париж. И с тех пор здесь.
— Ты здесь счастлива?
— Я живу. Боши до меня не добрались. И Поль заботится обо мне. Да, я счастлива. — Она кивнула. — Счастлива, насколько возможно, пока идет эта ужасная война и я не могу вернуться домой.
— Думаю, мы все мечтаем об одном и том же. Вернуться домой. — Я улыбнулся. Посмотрел на часы. Почти десять. Я повернулся к Жизель. — Хочешь, провожу тебя до клуба? Чтобы к тебе не пристали на темной улице.
Жизель залилась смехом.
— Нет, спасибо тебе, Джерри. За мной каждый вечер приезжает машина.
— Отлично. Я просто хотел помочь.
— Еще раз спасибо. Поль — давний друг моего отца. Поэтому он и оберегает меня от всех напастей.
Я наблюдал, как за ней закрылась дверь. Затем огляделся. Мне хотелось хоть как-то отплатить ей за ее доброту. И дельная мысль не заставила себя ждать. Я понял, что могу принести в квартиру диковинку, каких во Франции пока единицы. В армейских магазинах продавали лучшие в мире радиоприемники. Во Франции их можно было достать только на черном рынке и по бешеной цене. Я даже не стал разбирать вещи. Побежал в армейский магазин и купил самый мощный радиоприемник из тех, что стояли у них на полках. Водрузил его на обеденный стол в кухне, чтобы он сразу бросился в глаза Жизель. Потом я решил, что слишком устал, чтобы разбирать вещи. Улегся на кровать и заснул, резонно рассудив, что вещи можно разобрать и утром.
Будильник зазвенел в половине седьмого. Еще не рассвело. Я включил свет и в кальсонах босиком пошлепал в ванную, стараясь не шуметь. Но первым делом заглянул на кухню. Радиоприемник стоял уже не там, куда я его ставил. Я улыбнулся. С подарком, похоже, угодил.
Я принял душ, побрился и услышал доносящуюся из кухни музыку. Вышел из ванной в кальсонах и с полотенцем в руке. Жизель сидела за столом, слушала музыку и курила.
Она повернулась ко мне, губы ее разошлись в улыбке.
— Спасибо тебе за прекрасный подарок. Я давно мечтала о радиоприемнике.
— Очень рад, — ответил я. — Пойду одеваться. — Кальсоны меня смущали.
— Я сварила кофе и согрела в духовке круассаны. — Она все улыбалась — А насчет кальсон не волнуйся. Мои отец и брат всегда выходили в них к завтраку.
Я сел за стол. Жизель налила мне кофе и добавила молока Я насыпал в чашку ложечку сахара, начал его размешивать.
— Я не знал, что у тебя есть брат.
— Он был всеобщим любимчиком. В восемнадцать лет его забрали в армию. Боши убили его, когда брали «Линию Мажино».
— Жаль, что так вышло.
— С тех пор прошло четыре года. Грустно, конечно, но многим французским семьям пришлось пережить то же самое — Она покачала головой. — Теперь появились вы, американцы, и это хорошо. Наконец-то немцы терпят поражение. Через несколько месяцев война закончится.
Жизель поднялась из-за стола, достала из духовки круассаны и поставила их на стол вместе с апельсиновым мармеладом.
— Масло закончилось. А нового в магазинах не купишь.
— Я могу принести масло из столовой. А также кофе и сгущенное молоко. Жизель рассмеялась.
— Тогда мы заживем, как миллионеры.
— Это точно. — Я посмотрел на нее. — Ты сможешь пообедать со мной сегодня?
— Я с удовольствием. Но ты знаешь, что в десять мне нужно быть в клубе.
— Знаю, — кивнул я. — Только ресторан выбери сама. Я в них не разбираюсь.
— Выберу, можешь не волноваться. Встречаемся в семь?
— Отлично. — Я встал. — Мне пора одеваться. Извини, что не разобрал вещи. Займусь этим после обеда.
— Нет проблем. — Она взяла мою чашку и тарелку. — Я тебе помогу.
Глаза у меня широко раскрылись. Жизель стояла с чашкой в одной руке и тарелкой — в другой. Кимоно распахнулось, обнажив грудь, живот и «киску». Посмотреть было на что. У меня тут же все встало.
Жизель рассмеялась.
— Ну что ты вытаращился на меня? Дома я всегда так хожу.
— Это, конечно, здорово, но мне придется несколько раз в день принимать холодный душ.
— Забавный ты парень, Джерри. — Она улыбнулась. — И очень хороший. — Жизель поставила чашку и тарелку в раковину, обернулась. — Тебе пора одеваться, солдат. А то опоздаешь на службу.
ГЛАВА 7
Поль дожидался меня у подъезда.
— Bonjour, — улыбнулся он.
— Доброе утро, — поздоровался я. — Что привело тебя сюда в такую рань? Ты когда-нибудь спишь? Поль рассмеялся.
— Корсиканцы никогда не спят. — Он взял меня за руку. — Моя машина за углом, и я привез двух человек, которые хотят поговорить с тобой о деле.
— А до вечера подождать нельзя? Мне пора на работу.
— Это очень важные люди. Будет лучше, если ты поговоришь с ними сейчас. Не будем терять времени, и, не выпуская моей руки, Поль увлек меня за угол. Через лобовое стекло я увидел двух мужчин на заднем сиденье. Поль открыл переднюю дверцу и втолкнул меня в салон. Как только он втиснулся рядом, шофер тронул машину с места.
Я взглянул на Поля.
— И что все это значит? О чем хотят поговорить со мной эти люди? — Я оглянулся на сидящих сзади мужчин, но те отвели глаза.
Заговорил Поль.
— Нас не должны видеть с этими господами. Все, что будет здесь сказано, должно остаться между нами. Я не стану называть фамилии, но один из этих джентльменов — высокопоставленный сотрудник парижской полиции.
Я не верил своим ушам.
— Отлично. — Я покачал головой. — И чего они от меня хотят? Мы что, едем в тюрьму?
— У вас, американцев, такое странное чувство юмора. — Лишь на мгновение на лице Поля мелькнула улыбка. — Эти джентльмены хотят тебя озолотить.
Мои брови взлетели вверх.
— И как же они намерены это сделать? Мужчина в сером костюме наклонился вперед и заговорил на чистом английском.
— Сержант, — по голосу чувствовалось, что он привык командовать, — нам стало известно, что твое подразделение ремонтирует джипы, поврежденные в ходе боевых действий. Как я понимаю, в твоих силах передавать гражданским некоторые из них.
— Совершенно верно, — кивнул я. — Но только те джипы, которые подлежат уничтожению согласно приказу командования, поскольку восстанавливать их слишком дорого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76