Когда я появилась в комнате, Майкрофт немедленно встал из-за стола и помог мне сесть. Холмс (вернувшийся в свое нормальное состояние, с белыми зубами и т. д.) посмотрел сначала на него, потом на меня, положил нож и вилку на стол и медленно поднялся, загадочно улыбаясь. Я села, братья также уселись, причем в уголках рта Холмса по-прежнему пряталась улыбка. Напоминания о моей женственности всегда его удивляли. Как бы там ни было, я не могла винить его за это, поскольку они удивляли меня не меньше.
Еда была великолепной, а вино приятно пощипывало язык. Мы болтали о том о сем, и наконец, отодвинув от себя пустую тарелку, я изрекла:
– Полный желудок, легкость в голове и осознание безопасности ночлега. О чем еще может мечтать человек? Благодарю вас, мистер Холмс.
Мы пересели к огню, и Майкрофт налил всем бренди. Я взяла свой бокал и с мыслью о постели вздохнула.
– Холмс, а как насчет доктора?
– Нет, не сегодня. Мне не нужен доктор. Никто не должен знать о том, что мы здесь.
– А ваш клуб, а повар?
– В клубе умеют молчать, – успокоил меня Майкрофт, – а повару я сказал, что жутко голоден.
– Итак, никакого доктора. Даже Уотсона?
– Особенно Уотсона.
Я вздохнула еще раз.
– Ну что ж, буду считать, что это еще одна проверка моих способностей. Очень хорошо, несите марлю.
Майкрофт отправился за всем необходимым, а Холмс принялся расстегивать свою рубашку.
– Чем мне отвлечь вас на этот раз? – спросила я. – Может быть, история Мориарти, Рейхенбахский водопад?
– Рассел, меня не надо ничем отвлекать, – отрезал он. – Кажется, я уже говорил тебе, что нельзя назвать острым ум, который не может контролировать ощущения своего тела.
– Да, говорили, – ответила я кисло, – тогда, может, заставите ваш ум заштопать эти дыры в вашей рубашке. Впрочем, вряд ли ее можно будет спасти.
Марля на его спине, представшая перед моими глазами, была покрыта бурыми пятнами, а кожа под ней пребывала в плачевном состоянии. Как бы там ни было, но раны более или менее затянулись, кроме одной.
– Мне кажется, здесь остались осколки, – покачала головой я, после чего взглянула на Майкрофта, который сидел в углу и наблюдал за моими действиями. – Не могли бы вы принести что-нибудь для горячей припарки?
В следующие полчаса я делала Холмсу горячие припарки, они же с Майкрофтом обсуждали историю двух недавних покушений. После они выслушали меня, и Холмс трясущимися руками раскурил свою трубку.
– А бомба? – поинтересовался Майкрофт.
– В рюкзаке Рассел.
Майкрофт достал бомбу и, сев за стол, принялся ее изучать.
– Завтра отнесу ее одному своему приятелю для исследования, но, мне кажется, она похожа на ту, что извлекли при расследовании попытки взрыва банка на Вестерн-стрит несколько лет назад.
– И все же, знаешь ли, я поместил этого человека, его звали Диксон, в самый конец списка возможных организаторов покушений. Пять лет назад, когда Диксона освободили, инспектор Лестрейд сообщил мне, что он женился, у него родилось двое детей, он добился определенного успеха на работе и обожает семью. Вряд ли это подходящая кандидатура.
Пока Холмс говорил, в моем мозгу родилось смутное подозрение, и когда он остановился, я спросила:
– Холмс, вы говорили, что миссис Хадсон уехала, а не кажется ли вам, что надо уговорить Уотсона перебраться куда-нибудь в гостиницу на два-три дня или отправиться повидать родственников, пока мы не узнаем, в чем дело?
Он дернулся, и, видимо, это причинило ему боль, поскольку он чертыхнулся и на этот раз медленнее повернулся ко мне с выражением тревоги на лице.
– Боже мой, Рассел, как же я мог... Майкрофт, где телефон? Рассел, поговори с ним. Только смотри не обмолвись о том, где ты теперь находишься или что я с тобой. Знаешь его номер? Хорошо. Ох, не дай Бог, чтобы с ним что-то случилось из-за моей абсолютной, непроходимой глупости...
Я взяла телефон и стала ждать, пока меня соединят. Обычно Уотсон рано приходил с работы и сразу ложился спать, а сейчас было уже начало двенадцатого. Холмс, глядя на меня, грыз в волнении ноготь большого пальца. Наконец меня соединили, и я услышала сонный голос на другом конце линии:
– М-м-да?
– Уотсон, дорогой дядюшка Джон, узнаете? Это Мэри, я должна... нет, со мной все в порядке. Послушайте, дядюшка, я... нет, с Холмсом тоже все нормально, точнее было нормально, когда я в последний раз разговаривала с ним. Послушайте, дядя Джон, вы должны выслушать меня. Слушаете? Хорошо, да, прошу прощения за столь поздний звонок, знаю, что разбудила вас, но вам нужно немедленно покинуть ваш дом, сейчас же. Да, я знаю, что уже поздно, но наверняка есть какая-нибудь гостиница, где вы могли бы остановиться, даже в столь поздний час. Что? Да, хорошо. А теперь соберите вещи и отправляйтесь. Что? Нет, у меня нет времени на объяснения, но на нас с Холмсом было организовано два покушения, подложены бомбы и... да. Нет. Нет, моя не взорвалась, а у Холмса лишь пара несерьезных ранений, но, дядя Джон, вы можете тоже оказаться в большой опасности, поэтому побыстрее покиньте свой дом. Сейчас же. Да, миссис Хадсон жива и здорова. Нет, Холмс не со мной, и я сама не знаю точно, где он. – Я повернулась спиной к Холмсу, чтобы не видеть его и тем самым иметь возможность продолжать столь беззастенчиво лгать. – Он велел мне позвонить вам. Нет, я не в Оксфорде, я в гостях у подруги. А теперь, пожалуйста, сделайте так, как я прошу. Я позвоню вам в гостиницу, когда услышу что-нибудь от Холмса. И, дядюшка, вы не должны говорить кому бы то ни было об этом разговоре, понимаете? Никто не должен знать о том, что Холмс может быть где-нибудь, кроме как дома. Я знаю, вы не очень хорошо умеете притворяться, но это очень важно. Знаете, ведь что будет, если об этом узнают газеты. Перебирайтесь в отель, оставайтесь там и ни с кем не разговаривайте, пока я вам не позвоню. Хорошо? Ах, спасибо. Я буду чувствовать себя спокойнее. Надеюсь, вы не передумаете? Хорошо. До свидания.
Я повесила трубку и посмотрела на Холмса.
– Миссис Хадсон? – спросила я.
– Нет нужды беспокоить ее в столь поздний час. Скоро утро.
Напряжение в комнате спало, и усталость вновь завладела моим телом. Я накинула рубашку на спину Холмса, взяла очки и встала.
– Джентльмены, желаю вам спокойной ночи. Полагаю, наши планы прояснятся завтра?
– Когда мозги будут посвежее, – проворчал Холмс. – Спокойной ночи, Рассел.
– Надеюсь, Холмс, сегодня вы дадите вашему телу возможность отдохнуть.
Он взял свою трубку.
– Рассел, бывают случаи, когда физические недуги могут быть использованы для концентрации сознания. Я был бы полным дураком, если бы не воспользовался этой возможностью.
И это я слышала от человека, который даже не мог сидеть в кресле, прислонившись к спинке. У меня просто челюсть отвисла, и я высказалась довольно жестко, хотя тут же пожалела о своих словах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80