Прошлой ночью он грубо объяснял все это некоему неприкаянному существу, засевшему у него в крови и вредно действующему на его разумное начало.
Габби подошла ближе, и Джо почувствовал, как у него вспотела спина.
Милая, невинная Габби не понимала, что она с ним делает.
– Пошли, пострел, от греха подальше. – Используя сына как щит, Джо ответил: – Конечно. Ленч. Ты, я и постреленок. В благодарность за утро, проведенное с ребенком, хорошо? – Друзья должны благодарить за услуги. Все должно быть на равных. Тогда получается дружба между мужчиной и женщиной, которую он хочет установить с Габби. – Ленч в каком-нибудь обеденном заведении с арками и жареным картофелем.
– И гамбургерами. – Оливер откинулся назад и почти достал головой до пола. – Я люблю гамбургеры, и жареную картошку, и кока-колу, и пироги, и...
– Этот ребенок не родственник Муна? – Габби захихикала и схватила Оливера за руки, которыми он неистово размахивал.
Вопрос был не так прост. Знал ли Джо, чей родственник Оливер? И что будет, если этот вопрос останется без ответа?
А если, как он и полагал, Оливер не его сын? Если Яна просто записала имя Джо в свидетельство о рождении для удобства или еще по какой-то своей непонятной причине?
Так или иначе, но Джо знал, что скорее умрет, чем допустит, чтобы этому мальчику опять было больно.
Он подбросил кверху Оливера, который вертелся в его руках, как маленькая резиновая обезьянка.
– Хочешь есть, парень? Проголодался, как старик Мун?
– Гораздо больше, в тысячу раз больше, – припевал неугомонный мальчишка.
– Решено, отправляемся в путешествие. – Габби вылетела из кухни.
Джо едва успел вытереть Оливеру лицо и руки, как она появилась снова. Волосы у нее были собраны заколкой, на которой при каждом движении звенели колокольчики. Черные эластичные брюки обрисовывали бедра и икры. Ему понравились белые снежинки, разбросанные на красной рубашке, спускающейся ниже бедер.
Когда она нагнулась, чтобы застегнуть туфли, рубашка слегка поднялась, и он получил удовольствие созерцать изящные ягодицы Габби. Эластичные черные брюки имели все шансы стать его любимым женским фасоном.
Между брюками и черными туфлями на черных носках гарцевали белые олени. У вожака-оленя был блестящий нос.
– Носки для дня святого Патрика? – кивнул Джо.
– И для дня Всех Святых, и для дня святого Валентина.
– У меня нет слов.
– Я заметила, – сухо ответила она. – Что плохого, если я праздную? Я люблю праздники. Люблю праздновать. – Она перекинула через плечо черную сумочку с вышитыми тремя ангелами. – Кто за рулем?
– Ну поскольку я легко могу представить, что где-нибудь в уголке твоего автомобиля засел Санта-Клаус, а по приборной доске скачут белые олени... Исходя из всего этого, машину поведу я.
– Когда ты стал таким консерватором, Джо Карпентер? – Она вытащила волосы из-под ворота рубашки и неожиданно прищурилась: – Черт возьми, пока ты не заговорил, я и не подумала о машине. Может, повесим венок на передний бампер? А, Оливер?
– Здорово, – выдохнул тот.
Нет, она перевоспитает ему мальчишку!
Час спустя в туалете местной мясной закусочной Оливер подтягивал штаны.
– Догадайся, что еще я сегодня делал? Джо помог ему заправить рубашку в джинсы и застегнуть пряжку на ремне.
– Разрази меня гром, если я знаю. Сооружал шляпу с Санта-Клаусом для Клетиса?
– Клетису это не понравилось бы. Он бы плохо чувствовал себя с ней.
– Я его понимаю. Вымой руки, пострел.
– А где краны? – Оливер положил подбородок на край раковины.
– Встань здесь, перед этим кругом в стене. Это чувствительный элемент. Вода сама пойдет.
– Здорово. – Встав на цыпочки, Оливер подставил руки под струю воды, двигаясь взад и вперед, то включая, то выключая воду.
– Хватит. Не будем превращать Флориду в пустыню. – Джо взял кусок грубой коричневой бумаги и вытер послушно протянутые руки Оливера. – Так ты не делал шляпы? Что же ты делал?
Оливер присел на корточки и заглянул под дверь кабинки. Там было пусто, и он зашептал:
– Подарок Габби, и Майло, и Клетису.
– А Габби помогала?
– Нет. Это сюрприз. Но ей понравится. – Они вышли. – Только не говори Габби. На Рождество должны быть секреты. А это бо-ольшой секрет. – Он развел руки как можно шире. – Обещаешь?
– Обещаю.
Интересно, какое блестящее, обсыпанное мукой творение придумал его сын?
– Теперь я хочу пойти в клетку с шариками. Пойдем и ты со мной. И Габби тоже, – предложил Оливер.
Габриэль смотрела, как мужчины Карпентер приближаются к ней. , На бежевой, цвета овсянки, рубашке Джо были подвернуты манжеты, а спереди красовались мокрые пятна.
Тяжело быть элегантным мужчиной, когда у тебя шестилетний ребенок.
Элегантным Джо делала дорогая одежда. Когда Габриэль увидела ее на нем, то по покрою и по тому, как все это сидело, поняла, что это дорого. А красивую ткань его слаксов и рубашки хотелось потрогать, посмотреть, какова она на ощупь.
Когда женщина видит такую одежду, она думает о мужчине под нею.
Но много лет назад она тоже думала о Джо. Когда он был в кожаной куртке и потертых джинсах.
– Быстро вы.
– Мужчины не тратят много времени на ерунду, как женщины. Мы действуем эффективно. – Джо старался не смотреть на Оливера, который прижал руки ко рту.
– А-а, понятно. Это ты мстишь мне за обвинение в безделье?
– Кто мстит? – Джо широко раскрыл глаза и невинно взглянул на Оливера, который прыгал с ноги на ногу, все еще прижимая ко рту ладони. – Разве таких двух джентльменов может интересовать месть?
– Да! – взорвался Оливер. – Ты был бездельником, а не я. Я работал.
– Пойди поиграй в клетке с шариками, пострел. Ты меня предал. Теперь я пропал. А где же обещанная преданность?
Оливер зацепился за руку Джо.
– Джентльмены – это те, кто помогает убирать. – Габриэль подала Джо картонную коробку от пирога. – Выброси-ка, парень.
Он выбросил.
– Господи, как мне нравится эта женщина-командир. Люблю женщин, которые знают, чего хотят. Они заставляют мужчин фантазировать...
– Замолчи. – От его озорного взгляда она снова покраснела и стукнула его сумкой.
– Слушаю и повинуюсь.
– Так я и поверила, – еле слышно пробормотала Габби.
Он расправил ремешок сумки у нее на плече.
– Не бойся, я знаю свое место.
Она бы ему поверила, если бы не голод, который вспыхнул, как электрический разряд, в его темных глазах.
Джо слегка подтолкнул сына к обнесенному высокой проволочной сеткой помещению, потом повернулся к ней.
– Идешь? Или хочешь встретиться с нами позже? Хочешь пойти купить что-нибудь?
– Я посмотрю.
– Не надо, – пробормотал он, наклонившись, – за сегодняшнее утро ты заслужила полную свободу. – Он дыхнул ей в ухо, и у нее по спине побежали мурашки. В карих глазах появился смех, уголок тонкого, изящного рта поднялся от изумления, и ей захотелось разгладить податливую складку у верхней губы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27