Клетис молодец, все правильно делает.
Быстрый насмешливый взгляд, брошенный в ее сторону, говорил не о еде. Габриэль неловко повернулась, задев Джо бедром. Все тело у нее сразу обмякло, дыхание застряло в горле – Девушке хотелось сказать что-нибудь веселое и непринужденное, как будто ничего не случилось...
Тут Оливер фыркнул от смеха:
– Щекотно!
Клетис лениво лизнул его в лицо. Джо повернулся к сыну, и Габриэль с облегчением вздохнула.
– Кухня здесь. – Девушка смахнула волосы с полыхающих щек и заторопилась на звук хлопающих крышек и льющейся воды.
– Хочешь дать мне работу? – Пропуская ее вперед, Джо положил руку ей на талию.
– Конечно. Для бездельников всегда найдется работа.
– Не усердствуй, Габби, – пробормотал он, и от смеха мягких морщинок вокруг глаз у него стало больше, а карий цвет сделался почти золотистым, когда он повернул голову.
Габриэль быстро прошла вперед, и, когда его рука опустилась, девушка почувствовала холод на талии, там, где он прикоснулся. Где-то в груди возникло странное ощущение утраты.
Она вздохнула.
В сущности, она оставалась такой же неопытной, как та девочка, которую он когда-то поцеловал. Неудивительно, что она боится заниматься любовью и сексом-Джо Карпентер очень основательно запечатлел в той взрослой девочке свой запах, свое прикосновение, и запечатлел это на всю жизнь.
Как тень, ее тело следовало за Джо, подчиняясь какому-то примитивному, сидящему в мозгу приказу, который шел от запаха, от ощущения и которому она не могла сопротивляться.
Она попалась.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
– Габриэль, кто пришел? – Майло вышел в холл. За пояс его синих широких брюк было заткнуто посудное полотенце. Он оглядел Джо, посмотрел на входную дверь, а потом на Габби. – Джо и Оливер.
– Да?
От этого несколько официального и сдержанного вопроса сердце у Джо забилось быстрее.
– Не вижу мальчика.
– Оливер в прихожей. С Клетисом.
Джо посмотрел на Майло О’Ши. Интересно, если бы Майло рассказал Габби о той давнишней ночи, когда он, Джо, убежал из Байю-Бенда, стала бы она по-прежнему смотреть на него широко раскрытыми, темными от желания глазами?
Вряд ли Майло раскололся, но все козыри были у него, он решал, что сказать, а что – нет.
Джо вдруг стало неприятно это ощущение беспомощности – он предпочитал сам распоряжаться своей жизнью.
Вот сейчас, например, а точнее, с тех пор как у него появился Оливер, он решил вернуться в Байю-Бенд.
Возможно, мальчик его сын.
А может быть, и нет.
С этим он еще разберется. Сам.
А в Байю-Бенд он решил вернуться потому, что Оливеру здесь будет лучше – спокойнее, безопаснее. И здесь Джо знал, что от него потребуется, если он захочет создать семью – для Оливера и для себя. А если кто-нибудь думает, что семья – это не для Джо Карпентера, то пусть засунет свое мнение... подальше.
Ладно, будь что будет. Прищурившись, он прямо посмотрел в глаза Майло.
– Джо. – Майло протянул костлявую ладонь и пожал ему руку. – Рад видеть тебя, сынок.
– Я тоже. – Джо кивнул. Майло назвал его сыном. Первое препятствие было преодолено. – Я слышал, ты готовишь убийственную джамбалайю, Майло. Спасибо, что нас пригласили.
– Чем больше людей, тем веселее.
Серебряный смех Габби прошелся по его нервным окончаниям и вызвал легкую, едва заметную дрожь.
– Мун говорил, что ты именно так и скажешь.
– В самом деле? – Майло пожал плечами. – Этот парень – добрый малый, особенно когда распоряжается гостеприимством других.
– Папа, я тоже пригласила Джо и Оливера. – Высоко подняв голову, Габриэль посмотрела на отца.
– Брось, дорогая, ты мне уже говорила об этом. Я рад Джо и его сыну, независимо от того, кто их пригласил. И не задирайтесь, слышите?
Джо почувствовал, как ушло напряжение. Он только сейчас понял, как волновался.
Интересно, принимал ли бы Майло так же спокойно Джо, если бы вчера у Муна увидел, как он обнимает его дочь?
Вряд ли.
И это еще одна причина, чтобы держаться от Габби подальше. Слишком многое поставлено на карту.
– Пошли в кухню, Джо. Мы в основном там обитаем. Не понимаю, зачем нам гостиная, Габриэль. Никто ею не пользуется, – проворчал Майло. – Мы подберем тебе работу, Джо. Тебе тоже надо ручки испачкать.
– Прекрасно.
Звонок в дверь отвлек Майло. Старик оживился.
– Посмотрю, кто это. А вы идите. Габби, позаботься о Джо. Подыщи ему работу, слышишь?
– Слышу, папочка. – Габби взглянула на Майло, заторопившегося к двери. – Наверное, это Мун.
– Возможно. – Не останавливаясь, Майло бросил: – Или кто-нибудь из моих друзей по автобусным поездкам.
– Я говорила, что за ужин вам придется спеть? – обратилась Габби к Джо.
Едва сдерживаясь, чтобы не разгладить ей морщинку между бровями, он засунул руку в карман.
– На самом деле ты говорила, что найдешь работу для нас с Оливером.
– Вот споешь – и отработаешь. Он прислонился к стене.
– Ты же не слышала, как я пою.
– Не умеешь, бедняжка?
– Умею. – Джо нравилось, как ее узкое золотистое платье с красной тесьмой на подоле и рукавах отливало золотом на коже, блестело и переливалось на бедрах. Щеки у нее стали цвета тесьмы на платье, когда она подтрунивала над ним.
– Если умеешь петь, так в чем проблема?
– Я не пою, а квакаю, как больная несварением лягушка.
Габриэль залилась смехом.
– Понятно. Тогда ты спасен.
Она повернулась и открыла дверь на кухню.
– А скажи-ка, Джо...
– Да, Габби. – Он замолчал – Еще один шаг, и ее ускользающий аромат будет вновь обволакивать его.
Он оттолкнулся от стены. Внутри стучало ожидание.
Мужчина, на иждивении которого находится ребенок, никогда не стал бы делать этого единственного, опасного шага по направлению к Габби и ее золотистому платью.
Он снова привалился к стене.
– Ты что-то спросила, Душистый Горошек?
– А на что похоже кваканье лягушки, у которой несварение?
Следуя за Габби на кухню, Джо еще раз напомнил себе, что надо быть поосторожнее.
Ее легкий аромат сладко проникал в мозг, и ему хотелось склониться ближе, глубже вдохнуть эту сладость. Откуда эта тяга, желание вдыхать ее запах, попробовать ее на вкус?
Он наклонил голову.
Габби удовлетворенно отошла от него.
– Вот, Джо.
– Что?
Уперев руки в бока, она лукаво глядела на него.
– Не хочу, чтобы ты испачкал свои элегантные брюки креветочным соком и томатным соусом.
Джо опустил глаза. Как и на Майло, на нем было посудное полотенце, завязанное на талии и аккуратно заткнутое в петли для ремня. Понизив голос, так что услышала только она одна, он проговорил:
– Ну и хитра же ты, Габби О’Ши.
– Я? – Она стащила с крючка на стене красный фартук, разрисованный и украшенный серебряными колокольчиками. – Не-ет, я только предусмотрительная. Хорошая хозяйка заботится о своих гостях, – сказала она строго, завязывая вокруг талии широкий пояс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27