Эвелина дрожащей рукой поставила нетронутый бокал на столик.
– Я не хочу сидеть. Я пойду наверх и приму душ. Я очень устала.
Но для Алессандро сама мысль, что Эвелина сейчас исчезнет из его жизни хоть на одну секунду, была невыносимой. Он долго пытался изображать из себя хозяина дома и примерного джентльмена, а не неловкого любовника, у которого чешется в одном месте. Но, кажется, Эвелине Иствуд нет дела до его переживаний.
Алессандро тоже поставил свой бокал и пошел к Эвелине с грацией пантеры.
– Ты хочешь подняться наверх, дорогая? – переспросил он ее хрипловатым голосом.
Она смотрела в пол. – Да.
– А в какой же комнате ты собираешься остановиться?
– В той же комнате, в которой я останавливалась прежде.
В этом она была уверена. Ведь любовниц положено держать на расстоянии, правда ведь? И, может, это расстояние позволит ей создать хоть какой-то заградительный барьер вокруг своего хрупкого сердца?
– Нет, ты будешь жить в моей комнате, – возразил ей он. – Только в моей. Я слишком долго ждал.
Алессандро поцеловал ее так, как будто ничто на этом свете больше не могло бы удержать его от этого. И она поняла, что ее ожиданию пришел конец. Получается, он специально держал ее на расстоянии вытянутой руки, чтобы она плавилась от желания? Чтобы она превратилась в создание, исстрадавшееся от жажды? И он, видимо, был прав, потому что именно так и случилось…
Она попыталась произнести его имя, но его губы слились с ее губами, щедро утоляя ее жажду. Поток обжигающего пламени пробежал по телу Эвелины. Ее охватило чувство неистового восторга, беспредельной радости. Она почувствовала, как напряглись ее груди и затвердели соски, и этот порыв ее тела был таким же естественным и непроизвольным, как и реакция на ее близость Алессандро. Она с восхищением ощущала восставшее во всю мощь свидетельство его страсти.
Поцелуи Алессандро становились все более горячими и требовательными. Они уговаривали и завоевывали, обжигали и завладевали…
Эвелина с упоением ощущала жар его тела и силу рук. Его ласки лишали ее сознания, оставляя только безграничное, волнующее наслаждение. Она еще крепче обвила руками его шею, словно боясь утонуть, в то время как он погружал ее в глубины чувств и ощущений.
Целуя ее, Алессандро в то же время нежно исследовал пальцами ее округлые груди. Слегка склонившись вперед, он коснулся губами нежной кожи ее шеи и принялся смаковать ее, впитывать ее вкус с усердием и деликатностью кота, слизывающего сливки с ложки.
Все тело Эвелины трепетало от желания. Она беспокойно задвигалась, желая еще большей близости.
Он почувствовал это. Руки Алессандро передвинулись, ладони соскользнули вниз вдоль ее тела. Ее ожидание, жар и нежность женского тела прозвучали для него песнью сирены – такой же древней, как любовь мужчины и женщины.
С неподражаемой мягкостью и властностью ладони Алессандро подхватили ее горячие груди и приподняли их вверх, словно взвешивая эти созревшие только для него плоды, наслаждаясь их сладостной тяжестью. Он жаждал ощутить пальцами и языком твердость и нежность ее обнаженных сосков, но в то же время боялся себя. Эвелина выгнула спину в томном, страстном движении, наслаждаясь его прикосновениями. Ее соски были такими же, как все ее тело, – возбужденными, твердыми, ненасытно жаждущими новых ласк.
Алессандро, затаив дыхание, начал расстегивать ее платье. Его сильные пальцы слегка дрожали. Дрожь пронзила и Эвелину, когда он, спустив бретельки, обхватил ее сосок губами.
Рука Алессандро соскользнула вниз к ее лодыжке, а затем осторожно и медленно пробралась под юбку. Эвелина ощутила прикосновения его ласкающих пальцев на своей ноге и почувствовала, как что-то начало пульсировать у нее глубоко внутри. Ее лоно заполнила горячая влага. Она внезапно ощутила потребность коснуться Алессандро и исследовать его тело так же, как он исследовал ее. Расстегнув его рубашку, Эвелина погладила рукой горячую кожу, ощутив под ней упругие, сильные мышцы. Она принялась медленно ласкать эти шелковистые бугры мускулов, так не похожих на ее собственные.
Ее легкие прикосновения потрясли Алессандро. Его охватила почти животная страсть, не оставлявшая времени и сил для нежных и неторопливых ласк. Больше всего на свете в эту минуту ему хотелось одним движением сорвать с Эвелины уже смятое его нетерпеливыми руками платье и войти в нее, вонзиться в ее лоно со всей силой терзавшего его желания. Он заговорил с ней, и слова давались ему с трудом:
– Сага mia, что ты делаешь? Ты хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь на полу?
– Но здесь есть еще и диван… – нетерпеливо прошептала она.
– Нет, это впервые должно происходить в постели, – возразил он, поднял ее на руки и понес наверх.
– Мне кажется, ты смотришь слишком много старых фильмов, – тихо засмеялась Эвелина.
– Не думаю.
Пока Алессандро нес ее вверх по ступенькам, он склонил голову к ее полуобнаженной груди и коснулся языком ее соска.
– Твое сердце у меня под рукой, – прошептал он.
Открыв дверь в спальню ногой, Алессандро, сжав зубы, с трудом сдерживая себя, аккуратно уложил Эвелину на постель и снял с нее платье. Она выгнулась ему навстречу, бесстыдно предлагая ему груди. И он с прерывистым стоном принял то, что Эвелина так бесхитростно предложила. Он ласкал ее груди и пощипывал соски до тех пор, пока она не начала всхлипывать от наслаждения. Каждый ее возглас был словно яростный удар по изнывающему от желания телу Алессандро.
Алессандро завладел ее ртом в поцелуе, не оставившем у нее никаких сомнений в силе его желания. А потом скользнул пальцами по коже ее живота, и вскоре его длинные пальцы нетерпеливо проникли под край ее трусиков.
Издав гортанное восклицание, Эвелина изогнулась и раскинула ноги, облегчая Алессандро доступ. Он дразнил пальцами теплую, влажную плоть, трепещущую под его руками, и наконец нащупал маленькую тугую пуговку, проступающую из мягких складок.
Эвелина протяжно вздохнула – он достиг сокровенных глубин ее тела. Она содрогнулась раз, другой, и пальцы Алессандро омыла горячая влага.
Тогда Алессандро притянул ее к себе, сдернул кусочек ткани, разделяющий их, и осторожно проник в ее лоно. Бесконечный миг они просто лежали, обнявшись, впитывая сознание разделенного желания, абсолютного единства.
Затем его бедра задвигались, отделив Эвелину от остального мира, оставив ей только одно чувство – наслаждение. Не переставая стонать, она бездумно отдавалась ему, с готовностью отвечая на его движения, многократно удваивая напряжение страстного танца.
Он издал гортанный, почти животный рык. Она ответила ему хриплым вскриком и мелкой нежной дрожью, лишившей Алессандро остатков самообладания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37