— Я тебе говорил там, в каньоне, что ты чересчур наивна, для твоей же пользы. Кстати, я жду ответа.
Надо было быстро что-то придумать.
— Я всегда храню сувениры обо всех важных событиях в моей жизни.
— Думаю, неплохо для начала.
— Это все, что я могу сказать, Роман. Он покачал головой и подошел ближе.
— Я так не думаю. — Роман сел радом с ней, крепко обняв ее за плечи. — Уверен, что по ночам ты думала о том, что могло последовать за тем поцелуев.
Слишком опьяненная его близостью, его запахом, Брит была не способна говорить сколь-нибудь связно.
— Гмм… ты знаешь так же хорошо, как и я, что, если бы вокруг нас не толпился народ, наш поцелуй длился бы и длился без конца.
— Роман… — Ее голос дрожал. — Пожалуйста, не делай этого.
— Я должен.
Выражение его лица стало серьезным, потом она увидела скрытый огонь в его глазах и почувствовала непреодолимую слабость.
Бежать ей было некуда. Но когда он прижался губами к ее губам, ей уже не хотелось никуда бежать. Она забыла, где она, не слышала мяуканья Клузо, только сердце ее стучало, отдаваясь болью в ушах.
Это было то, чего она хотела, чего жаждала, задолго до их мнимой свадьбы. Губы Романа дарили ей несказанное наслаждение, и, возвращая ему его обжигающий поцелуй. Брит пылала страстью, которая преображала ее.
Она чувствовала, что этого и ждала всю жизнь. Это было желание, которое возносило ее на неведомую высоту и пробуждало чувства, которых она не ведала раньше, до встречи с Романом.
— Я хочу тебя. Брит. — Его голос дрожал от желания. В ответ она сама обняла его. Радость захлестывала ее, и Брит теряла контроль над собой.
— Роман… — простонала она.
Ощущение его мужественного тела пробуждало в ней сознание собственной женственности. Она понимала, что никогда больше не сможет чувствовать себя полноценной без него, без этого.
Желание переполняло ее, рвалось наружу. Она прильнула к Роману, и тело ее содрогнулось.
— Я здесь, дорогая, — сказал он, прижимаясь губами к ее губам снова и снова. — Я с тобой, я всегда буду с тобой, — горячо проговорил он, и эти слова словно пронзили ее, и это тоже было частью дивного всепоглощающего чувства.
Роман склонился над ней, покрывая ее лицо и блестящие светлые волосы, рассыпавшиеся по ее плечам, градом поцелуев.
У Брит перехватило дыхание, когда в его глазах она увидела то же неистовое желание, которое снедало ее саму.
— Я хотел тебя с того момента, как ты вошла в полицейский участок, — хрипло признался Роман. — Я хотел уложить тебя в постель в день, когда мы поженились. Я хочу тебя сейчас и знаю, что ты хочешь меня. — Он тяжело дышал. — Ты ведь знаешь, чего я прошу, правда, Брит? — И он снова впился в ее рот, ввергая девушку в бездну чувственного наслаждения, еще более острого, чем прежде.
Опьяненная желанием, Брит едва соображала, что происходит. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы он овладел ею.
Но она хотела и гораздо большего. Она хотела принадлежать ему. Всегда. По закону и по зову сердца.
Но хотел ли он того же, или его желание было чисто физическим, а сердце давно остыло?
А Роман целовал и целовал ее с такой жадностью, что, казалось, был готов положить к ее ногам и сердце, и душу.
И все-таки он ни разу не произнес слово «любовь». Казалось, он очень следит, чтобы не употреблять его.
Его способ, быть честным? Его способ дать ей понять ее место?
Брит не была так наивна, чтобы не знать, что мужчина может быть страстно увлечен физически, сохраняя при этом холодное сердце. Когда же отношения приходят к концу, он находит себе другую женщину.
— Брит… — Его ласки становились все настойчивее.
Она уже была готова подчиниться и хотя бы ненадолго забыться в его объятиях, но в последний момент у нее вырвалось:
— То же самое ты говорил Анджеле, когда был на прошлой неделе в Нью-Йорке?
Анджеле?
Вздрогнув, Роман медленно высвободился и встал. Еще тяжело дыша, он пристально посмотрел на Брит, рассеянно потирая шею.
— Что моя невестка сказала тебе об Анджеле? Брит резко встала. Она попыталась пригладить растрепавшиеся волосы и оправить свитер.
— Ты опять, Роман, ответил вопросом на мой вопрос. Либо ты слишком долго служил в полиции, либо об Анджеле говорить запрещается. Но я не могу спать с человеком, если он не может быть честен со мной, каким бы замечательным он ни был.
Брит, дорогая…
— Пока я не встретила тебя, я не допускала мысли о том, чтобы заниматься с мужчиной любовью до свадьбы. Но ты вскружил мне голову, именно поэтому я хотела отдалиться от тебя.
— Брит…
— Нет! — резко оборвала она его. — Я не закончила. Ты хотел ответа на свои вопросы, что ж, ты их получишь. Кое-что ты должен знать обо мне. — Ее голубые глаза сверкали. — Так уж я устроена: я всегда хотела быть первой во всем, второе место меня не устроит. У тебя была возможность рассказать мне, где ты провел те десять дней, но ты ею не воспользовался. У тебя была возможность ответить на мой прямой вопрос об Анджеле, но ты в своем неподражаемом стиле избегаешь ответа. А теперь я и не хочу ничего слышать. И не имеет значения, что мне сказала Жанна.
— Анджела вышла замуж.
— Какое это имеет значение? — так молниеносно отрезала Брит, что он лишился дара речи. — То, что ты только что сказал, еще больше ухудшает положение! Ты можешь быть мечтой любой женщины, Роман… даже моей, — призналась она. — Но так и останешься мечтой, не более того!
— Ты о чем говоришь, черт возьми? — в растерянности спросил Роман.
Не отвечая, она бросилась к выходу. К тому времени, когда он осознал, что произошло, послышался шум открывающихся гаражных ворот, потом шелест колес по асфальту…
Жанна Луфкилович, что ты такого наговорила Брит, а?
Не теряя ни минуты, Роман вскочил в свой «БМВ» и помчался за ней. Он не мог угадать, куда она направится, но одно знал точно: ему необходимо объясниться с ней сегодня же, к чему бы это ни привело.
У светофора он поймал ее взгляд в зеркале заднего вида и посветил фарами, чтобы она заметила его.
На зеленый свет светофора она прибавила скорость, послышался скрежет, когда ее машина въезжала на скат к шоссе. Роман следовал за ней на большой скорости, чувствуя необыкновенный подъем.
Женщина, которую он так невыразимо любил, убегала от него. Если он не догонит ее, не развеет все ее сомнения, жизнь станет для него настоящим адом.
На Тринадцатом восточном выезде Брит неожиданно свернула, намереваясь, очевидно, ехать к дому родителей. Роман нажал на газ. Но когда они доехали до парка-заповедника, она снова сделала то, чего он не ожидал: свернула в сторону и остановила машину. Даже приоткрыла окошко, когда он подходил к ней.
— Как это ты решила так легко сдаться? — резко спросил он, положив руки на опущенное стекло машины.
— Увидела, что ты отстаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39