Понурив голову, парнишка подчинился и, выйдя из дома, направился к «фордику».
Они проехали почти полпути, когда Алан первым нарушил гнетущее молчание.
— Может, и не надо было мне этого делать…
— Может? Ты еще сомневаешься? — На сей раз настала очередь Гарда говорить холодным, отчужденным голосом.
— Вы, наверное, все маме расскажете. И выйдет так, будто я сделал что-то плохое.
Гард промолчал. Он ни слова не проронил, пока они не доехали до дому. Подогнав машину к дверям, остановился и только тогда, взглянув на сорванца, заметил:
— Ты меня разочаровал. Я был о тебе лучшего мнения.
Мгновение Алан сидел, будто его к сиденью пригвоздили, потом, яростно дернув за ручку, открыл дверцу.
— Да чихать я хотел, что вы обо мне думаете! — срывающимся голосом завопил он. — Вы для меня никто! Пустое место! — И, хватив дверцей так, что машина затряслась, помчался к крыльцу и в мгновение ока исчез в доме.
Спустя несколько секунд на крыльцо вышла Мэйбл. Немного постояв на верхней ступеньке, подошла к «фордику» и, открыв дверцу, подсела к Гарду.
— Привет.
Гард кисло улыбнулся.
— Привет.
— Что, денек выдался так себе?
— Может закончиться и получше. Он тебя все зависит.
Он протянул руку и, обняв Мэйбл за плечи, притянул к себе и посадил на колени. Но целовать не спешил. Тогда она сама, зажав его лицо между ладонями, прильнула губами к его губам. Как сладко целовать его, подумала она, закрывая глаза. Что может быть лучше?
Оторвавшись наконец от губ, прижалась лицом к его плечу.
— Как от тебя хорошо пахнет, — едва слышно прошептала она.
— Алан сегодня ночует у твоей сестры, да?
Услышав его чуть хрипловатый голос, Мэйбл вздрогнула.
— Можем отвезти его, когда захочешь. Ты останешься?
Он слегка отодвинулся и пристально взглянул ей в глаза.
— Никакая сила не заставит меня уехать. — Зарывшись пальцами в ее волосы, вздохнул. — Мэйбл…
— Мам! — раздался голос Алана. — Тетя Дороти звонит!
Мэйбл нехотя вылезла из машины. Подождала, пока Гард последует ее примеру, и вернулась в дом. Взяв телефонную трубку, крикнула Алану, чтобы он отправлялся в душ.
Интересно, что хотел ей сказать Гард, размышляла она, слушая вполуха болтовню сестры. Сделал серьезное лицо и напустил на себя такой важный вид…
Может, решил, что пора распрощаться? Она прекрасно понимала, что он не собирается с ней долго задерживаться. Когда-то попытался остаться с ней навсегда, только ей это было не нужно. В результате гордость его была задета, любовь предана… А такое не забывается и не прощается.
Кроме того, она хорошо знала Гарда. Если бы он хотел какой-то определенности, то давным-давно сказал бы ей об этом. Ну, если не сказал бы, то обязательно дал понять. Завел бы разговор об их будущем, строил бы разные планы, совсем как раньше. Познакомил бы ее со своей сестрой Шерон. Не стал бы с таким безразличием относиться к ее намекам, что она не против познакомиться с его родителями. В общем, открыл бы для нее все стороны своей жизни.
Как-то она спросила его, почему он постоянно приходит к ней, и Гард с удивительной честностью ответил — потому что не может не приходить. Не потому, что хочет ее видеть, и не потому, что любит, а потому, что какая-то неведомая сила влечет его к ней, сила, которой он не в состоянии сопротивляться. Но придет день, когда он найдет в себе мужество обуздать эту силу, и тогда уйдет навсегда.
Похоже, этот день не за горами, подвела Мэйбл итог своим мрачным мыслям.
Наконец они с Дороти обо всем переговорили.
— Пойдем куда-нибудь в кафе или поужинаем дома? — спросила она Гарда. Тот стоял, прислонившись к косяку, и не спускал с хозяйки глаз. — Со вчерашнего вечера остались спагетти и запеканка из овощей.
— Как скажешь, так и будет.
Мэйбл направилась на кухню и улыбнулась ему приветливой улыбкой.
— Люблю послушных мужчин!
Когда за ними закрылась дверь, Гард потянулся было к женщине, но, услышав, как по лестнице зашлепали тапочки Алана, отпрянул. Мэйбл, с сожалением вздохнув, вытащила из холодильника запеканку и поставила ее на стол. В этот момент на кухню вошел Алан.
— Что у нас на ужин? — спросил он и, нырнув в холодильник, вытащил оттуда банку с кока-колой.
— Послушай, малыш. Дороти приглашает тебя переночевать у них сегодня.
— Нет, спасибо. — Он улыбнулся невинной улыбкой. — Я уж лучше останусь дома.
Мэйбл попробовала зайти с другой стороны.
— Я уже сказала ей, что мы привезем тебя, как только ты примешь душ.
— Я не хочу туда ехать, мама! Мальчонка стоял, небрежно прислонившись к дверце шкафа. Мэйбл перевела озадаченный взгляд с сына на Гарда, скромно примостившегося возле окна. Во вторник вечером, когда они с Аланом ругались до хрипоты, он так же тихонько сидел, не произнося ни слова, а если что-то и говорил, то спокойным, вежливым тоном. Но только в случае крайней необходимости. С одной стороны, Мэйбл была благодарна ему, что он не лез не в свое дело, не пытался, как говорится, давить ребенку на психику. Алан просто озлобился бы, и только. Но с другой, — какая-никакая поддержка ей не повредила бы.
— А я и не спрашиваю, хочешь ты этого или нет, — спокойно сказала мать. — Я тебе говорю, что сегодня ты будешь ночевать у Дороти.
Невинная улыбка исчезла. Ее сменила гримаса ярости, которая в последнее время все чаще появлялась на лице сына.
— Но почему? Чтобы ты могла немного побыть с ним? Он тебя на это подбил, да?
— Нет. Это…
— Ну почему ты во всем его слушаешься? Почему все время меня куда-то отвозишь, стоит ему только приехать в наш дом? Почему его ты никуда не отправляешь? — Алан с такой силой стукнул банкой о стол, что та опрокинулась, и густая темная жидкость растеклась по его поверхности и тонкой струйкой потекла на пол. — Ты хочешь избавиться от меня, чтобы побыть с этим проклятым фараоном? Отлично! Отправь меня к папе! Я буду жить с ним! Он-то, по крайней мере меня любит. И никогда бы не стал вести себя со мной так, будто я пустое место!
Мэйбл внезапно почувствовала, как внутри в душе лопнула какая-то пружина, до сих пор сдерживавшая ее. Кто знает, отчего это случилось… Может, сказались переживания, связанные с нестабильностью их отношений с Гардом. Или надоело, что одиннадцатилетний сопляк заставляет ее плясать под его дудку. А может, не смогла больше слушать, как лучшего человека, которого она когда-либо знала, мешают с грязью, а слабого, безвольного, не человека даже, а так, человечишку, превозносят до небес. Но какая бы причина ни была, Мэйбл решила — все, хватит, наслушалась!
— Хорошо, — тоном, не предвещавшим ничего хорошего, проговорила она. — Завтра же я позвоню твоему отцу, и мы обо всем договоримся.
Алан уставился на нее, разинув рот. В темных глазах промелькнул страх.
— Если ты хочешь жить со своим отцом, я не стану возражать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Они проехали почти полпути, когда Алан первым нарушил гнетущее молчание.
— Может, и не надо было мне этого делать…
— Может? Ты еще сомневаешься? — На сей раз настала очередь Гарда говорить холодным, отчужденным голосом.
— Вы, наверное, все маме расскажете. И выйдет так, будто я сделал что-то плохое.
Гард промолчал. Он ни слова не проронил, пока они не доехали до дому. Подогнав машину к дверям, остановился и только тогда, взглянув на сорванца, заметил:
— Ты меня разочаровал. Я был о тебе лучшего мнения.
Мгновение Алан сидел, будто его к сиденью пригвоздили, потом, яростно дернув за ручку, открыл дверцу.
— Да чихать я хотел, что вы обо мне думаете! — срывающимся голосом завопил он. — Вы для меня никто! Пустое место! — И, хватив дверцей так, что машина затряслась, помчался к крыльцу и в мгновение ока исчез в доме.
Спустя несколько секунд на крыльцо вышла Мэйбл. Немного постояв на верхней ступеньке, подошла к «фордику» и, открыв дверцу, подсела к Гарду.
— Привет.
Гард кисло улыбнулся.
— Привет.
— Что, денек выдался так себе?
— Может закончиться и получше. Он тебя все зависит.
Он протянул руку и, обняв Мэйбл за плечи, притянул к себе и посадил на колени. Но целовать не спешил. Тогда она сама, зажав его лицо между ладонями, прильнула губами к его губам. Как сладко целовать его, подумала она, закрывая глаза. Что может быть лучше?
Оторвавшись наконец от губ, прижалась лицом к его плечу.
— Как от тебя хорошо пахнет, — едва слышно прошептала она.
— Алан сегодня ночует у твоей сестры, да?
Услышав его чуть хрипловатый голос, Мэйбл вздрогнула.
— Можем отвезти его, когда захочешь. Ты останешься?
Он слегка отодвинулся и пристально взглянул ей в глаза.
— Никакая сила не заставит меня уехать. — Зарывшись пальцами в ее волосы, вздохнул. — Мэйбл…
— Мам! — раздался голос Алана. — Тетя Дороти звонит!
Мэйбл нехотя вылезла из машины. Подождала, пока Гард последует ее примеру, и вернулась в дом. Взяв телефонную трубку, крикнула Алану, чтобы он отправлялся в душ.
Интересно, что хотел ей сказать Гард, размышляла она, слушая вполуха болтовню сестры. Сделал серьезное лицо и напустил на себя такой важный вид…
Может, решил, что пора распрощаться? Она прекрасно понимала, что он не собирается с ней долго задерживаться. Когда-то попытался остаться с ней навсегда, только ей это было не нужно. В результате гордость его была задета, любовь предана… А такое не забывается и не прощается.
Кроме того, она хорошо знала Гарда. Если бы он хотел какой-то определенности, то давным-давно сказал бы ей об этом. Ну, если не сказал бы, то обязательно дал понять. Завел бы разговор об их будущем, строил бы разные планы, совсем как раньше. Познакомил бы ее со своей сестрой Шерон. Не стал бы с таким безразличием относиться к ее намекам, что она не против познакомиться с его родителями. В общем, открыл бы для нее все стороны своей жизни.
Как-то она спросила его, почему он постоянно приходит к ней, и Гард с удивительной честностью ответил — потому что не может не приходить. Не потому, что хочет ее видеть, и не потому, что любит, а потому, что какая-то неведомая сила влечет его к ней, сила, которой он не в состоянии сопротивляться. Но придет день, когда он найдет в себе мужество обуздать эту силу, и тогда уйдет навсегда.
Похоже, этот день не за горами, подвела Мэйбл итог своим мрачным мыслям.
Наконец они с Дороти обо всем переговорили.
— Пойдем куда-нибудь в кафе или поужинаем дома? — спросила она Гарда. Тот стоял, прислонившись к косяку, и не спускал с хозяйки глаз. — Со вчерашнего вечера остались спагетти и запеканка из овощей.
— Как скажешь, так и будет.
Мэйбл направилась на кухню и улыбнулась ему приветливой улыбкой.
— Люблю послушных мужчин!
Когда за ними закрылась дверь, Гард потянулся было к женщине, но, услышав, как по лестнице зашлепали тапочки Алана, отпрянул. Мэйбл, с сожалением вздохнув, вытащила из холодильника запеканку и поставила ее на стол. В этот момент на кухню вошел Алан.
— Что у нас на ужин? — спросил он и, нырнув в холодильник, вытащил оттуда банку с кока-колой.
— Послушай, малыш. Дороти приглашает тебя переночевать у них сегодня.
— Нет, спасибо. — Он улыбнулся невинной улыбкой. — Я уж лучше останусь дома.
Мэйбл попробовала зайти с другой стороны.
— Я уже сказала ей, что мы привезем тебя, как только ты примешь душ.
— Я не хочу туда ехать, мама! Мальчонка стоял, небрежно прислонившись к дверце шкафа. Мэйбл перевела озадаченный взгляд с сына на Гарда, скромно примостившегося возле окна. Во вторник вечером, когда они с Аланом ругались до хрипоты, он так же тихонько сидел, не произнося ни слова, а если что-то и говорил, то спокойным, вежливым тоном. Но только в случае крайней необходимости. С одной стороны, Мэйбл была благодарна ему, что он не лез не в свое дело, не пытался, как говорится, давить ребенку на психику. Алан просто озлобился бы, и только. Но с другой, — какая-никакая поддержка ей не повредила бы.
— А я и не спрашиваю, хочешь ты этого или нет, — спокойно сказала мать. — Я тебе говорю, что сегодня ты будешь ночевать у Дороти.
Невинная улыбка исчезла. Ее сменила гримаса ярости, которая в последнее время все чаще появлялась на лице сына.
— Но почему? Чтобы ты могла немного побыть с ним? Он тебя на это подбил, да?
— Нет. Это…
— Ну почему ты во всем его слушаешься? Почему все время меня куда-то отвозишь, стоит ему только приехать в наш дом? Почему его ты никуда не отправляешь? — Алан с такой силой стукнул банкой о стол, что та опрокинулась, и густая темная жидкость растеклась по его поверхности и тонкой струйкой потекла на пол. — Ты хочешь избавиться от меня, чтобы побыть с этим проклятым фараоном? Отлично! Отправь меня к папе! Я буду жить с ним! Он-то, по крайней мере меня любит. И никогда бы не стал вести себя со мной так, будто я пустое место!
Мэйбл внезапно почувствовала, как внутри в душе лопнула какая-то пружина, до сих пор сдерживавшая ее. Кто знает, отчего это случилось… Может, сказались переживания, связанные с нестабильностью их отношений с Гардом. Или надоело, что одиннадцатилетний сопляк заставляет ее плясать под его дудку. А может, не смогла больше слушать, как лучшего человека, которого она когда-либо знала, мешают с грязью, а слабого, безвольного, не человека даже, а так, человечишку, превозносят до небес. Но какая бы причина ни была, Мэйбл решила — все, хватит, наслушалась!
— Хорошо, — тоном, не предвещавшим ничего хорошего, проговорила она. — Завтра же я позвоню твоему отцу, и мы обо всем договоримся.
Алан уставился на нее, разинув рот. В темных глазах промелькнул страх.
— Если ты хочешь жить со своим отцом, я не стану возражать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64