Каждая деталь ее аккуратного старомодного платья говорила о тщательно продуманном воздействии. Кинсолвинг едва удержался от того, чтобы спросить, что бы она надела, если бы ей дали возможность самой выбрать одежду. Он догадывался, что ее вкусы совпадали со вкусами Ларк. Что-то кричащее, что-то обтягивающее, что-то скандальное. Но оденься она так в присутствии Ларк, это выглядело бы как соревнование.
Инженеру оставалось только догадываться, как бы эта женщина приветствовала его, прилети он сюда без Ларк.
– Добро пожаловать, сэр, – обратилась женщина, подавая ему холодную руку. Ее рукопожатие было твердым, быстрым, затем она убрала руку, не встречаясь с ним глазами. Каждое ее движение так и дышало почтительностью.
– Пожалуйста, примите мои личные извинения по поводу вашего устройства на Почти Парадизе. Мы не можем поселить вас в Королевском отеле из-за особой конференции на планете.
– Конференции? – переспросил Кинсолвинг.
– Корпорация Отдых Терры использует Парадиз как место для отдыха и развлечений, где доступно любое удовольствие, – пояснила женщина.
Перейдя к своей профессиональной речи, она заговорила, скорее, как робот, чем как человек:
– Время от времени мы даем другим инопланетянам использовать наши возможности для межвидовых дипломатических конференций. В настоящее время на нашей планете семь различных племен, они ведут дела с представителями Земли по торговым и другим делам.
– Но Королевский отель! – Ларк надула губки. – Я так настроилась снова там остановиться!
– Ох, Ларк, – в голосе маленькой женщины слышалось искреннее сожаление, – мы никак не можем. Треканианскому послу требуется время на то, чтобы акклиматизироваться и привыкнуть к атмосфере Парадиза. Королевский отель – единственное подходящее место для его сложного газового обмена.
– Неважно, – вставил Кинсолвинг. – Мы вовсе не намерены требовать ничего чрезмерного.
Он взглянул на Ларк, которая собиралась протестовать против такого простецкого настроя.
– Рада, что вы понимаете, сэр, – обрадовалась женщина. Ее бледно-серые глаза впервые взглянули в его темные. Бартон попытался прочитать в ее взгляде какое-то скрытое значение, но ничего не разобрал. Однако почувствовал, что за ним тщательно наблюдают и находят неполноценным.
– Но у вас же есть хоть что-то подходящее, да? – спросила Ларк. – Мы так долго сидели взаперти в корабле...
– Отель Ксанаду вас устроит? – спросила женщина. По мельканию красок косметики Ларк Кинсолвинг понял, что ответ равнозначен положительному.
– Наш корабль нуждается в ремонте, – сказал Кинсолвинг. – У нас особый груз, и я бы хотел, чтобы рабочие ничего не тронули.
– Сэр, наши рабочие, и роботы, и люди, всегда скромны! – в ее устах это прозвучало так, будто Кинсолвинг нанес ей смертельное оскорбление.
– Вот и прекрасно, – он так боялся выдать себя, что больше ничего не добавил. Это не его мир. Ларк Версаль превосходно сюда вписывалась, а он стоял, точно нова в ночи. Он молча последовал за двумя женщинами, когда те пошли по длинному извилистому коридору к отелю Ксанаду.
Они вошли в громадное, роскошно меблированное помещение, казавшееся еще больше из-за того, что было необитаемым. Слабый шум насторожил Кинсолвинга. Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как какой-то мужчина скрывается из виду за длинным дубовым баром. Кинсолвинг двинулся было за этим мужчиной, но его окликнула Ларк.
Он оглянулся и не смог рассмотреть того человека. Не страшно, решил Кинсолвинг, стараясь отмахнуться от подозрений. Возможно, это еще один прислужник. Но фигура, которую успел зафиксировать его короткий взгляд, кого-то ему напоминала, отрицая такую мысль.
Бартон догнал Ларк и проводницу, ощущая еще большую тревогу, чем вначале.
Глава вторая
Открывшись, бледно-серые глаза Камерона невольно зажмурились, свет больно ударил по его оптическим нервам. Он лежал неподвижно, не шевеля ни одним мускулом, точнее, не в силах пошевелить. В нем поднималась паника, но Камерон ее заглушил. Должно быть какое-то объяснение его параличу, свету, бьющему в лицо, странным запахам, жгущим его нос.
Запахи – антисептика. Свет – дезинфицирующий ультрафиолет. Паралич – кома.
Память, выплывшая из океана наркотических лекарств в его теле, начала пульсировать. Его ранили на Зета Орго-4.
Будь проклят Кинсолвинг!
Далекий голос из бесконечности произнес:
– Реакция. Данные на шкале меняются.
– Вероятно, остаточная мысль, – объяснил другой голос.
Камерон сосредоточился. И вспомнил. Он был на складе Межзвездных Материалов на Зоо и приготовил ловушку для лезущего повсюду бывшего старшего инспектора. Кинсолвинг вошел в приготовленную ловушку. Но использовал сжигатель мозгов против роботов Камерона. Короткое замыкание. Перенапряжение. Достаточно сильный пик, чтобы тонкие искусственные связи сгорели. Камерон вспомнил, как выглядели его роботы, когда неистово крутились по спирали и взрывались. Некоторые разбивались о стены, другие просто переставали функционировать.
Сердце Камерона забилось ровнее. Кровь хлынула в спящие артерии. Кислород жег легкие, он пытался кашлять, задыхался, дышал снова, яростно сопротивляясь вынужденной коме.
– Больше реакции. Какой же он сильный – так быстро выходит из комы.
– Сукин сын, в нем ненависть сильнее, чем у кого-либо. Вот что его держит. Держу пари.
– И выкинешь свои денежки в черную дыру. Знаю я его. Я его заштопал два года назад, когда загорелась его лаборатория.
Камерон слышал эту праздную болтовню. Теперь память полностью вернулась к нему. Он узнал двух врачей, которые вытаскивали его с того света. Коматозное состояние было необходимо, чтобы вернуть его на Гамму Терциус-4. Медицинские возможности планеты пауков были таковы, что не могли дать лечения, необходимого для полного выздоровления.
Губы Камерона изогнулись в усмешке. Какое понятие этот Кинсолвинг имеет о медицине? Чудики не способны вылечить человека. Такое искусство лежит далеко за пределами их возможностей. Камерон гораздо быстрее поправится на ГТ-4, в руках – в настоящих руках! – людей и роботов-врачей, спроектированных людьми.
– Полностью пришел в сознание. Должно быть, теперь он выйдет из коматозного состояния, – дошел до Камерона бестелесный голос, уже не такой отдаленный.
– Я из него и вышел, дурень, – запротестовал Камерон. Голос его звучал слабым мяуканьем.
– Он движется к нам, – удовлетворенно сказал другой врач. – Теперь остается только ждать. – Камерон почувствовал у себя на плече руку. Предполагалось, что она его утешает. – Через неделю вы встанете. А теперь просто отдыхайте.
Камерон услышал удаляющиеся шаги. Яркий свет все еще раздражал его веки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
Инженеру оставалось только догадываться, как бы эта женщина приветствовала его, прилети он сюда без Ларк.
– Добро пожаловать, сэр, – обратилась женщина, подавая ему холодную руку. Ее рукопожатие было твердым, быстрым, затем она убрала руку, не встречаясь с ним глазами. Каждое ее движение так и дышало почтительностью.
– Пожалуйста, примите мои личные извинения по поводу вашего устройства на Почти Парадизе. Мы не можем поселить вас в Королевском отеле из-за особой конференции на планете.
– Конференции? – переспросил Кинсолвинг.
– Корпорация Отдых Терры использует Парадиз как место для отдыха и развлечений, где доступно любое удовольствие, – пояснила женщина.
Перейдя к своей профессиональной речи, она заговорила, скорее, как робот, чем как человек:
– Время от времени мы даем другим инопланетянам использовать наши возможности для межвидовых дипломатических конференций. В настоящее время на нашей планете семь различных племен, они ведут дела с представителями Земли по торговым и другим делам.
– Но Королевский отель! – Ларк надула губки. – Я так настроилась снова там остановиться!
– Ох, Ларк, – в голосе маленькой женщины слышалось искреннее сожаление, – мы никак не можем. Треканианскому послу требуется время на то, чтобы акклиматизироваться и привыкнуть к атмосфере Парадиза. Королевский отель – единственное подходящее место для его сложного газового обмена.
– Неважно, – вставил Кинсолвинг. – Мы вовсе не намерены требовать ничего чрезмерного.
Он взглянул на Ларк, которая собиралась протестовать против такого простецкого настроя.
– Рада, что вы понимаете, сэр, – обрадовалась женщина. Ее бледно-серые глаза впервые взглянули в его темные. Бартон попытался прочитать в ее взгляде какое-то скрытое значение, но ничего не разобрал. Однако почувствовал, что за ним тщательно наблюдают и находят неполноценным.
– Но у вас же есть хоть что-то подходящее, да? – спросила Ларк. – Мы так долго сидели взаперти в корабле...
– Отель Ксанаду вас устроит? – спросила женщина. По мельканию красок косметики Ларк Кинсолвинг понял, что ответ равнозначен положительному.
– Наш корабль нуждается в ремонте, – сказал Кинсолвинг. – У нас особый груз, и я бы хотел, чтобы рабочие ничего не тронули.
– Сэр, наши рабочие, и роботы, и люди, всегда скромны! – в ее устах это прозвучало так, будто Кинсолвинг нанес ей смертельное оскорбление.
– Вот и прекрасно, – он так боялся выдать себя, что больше ничего не добавил. Это не его мир. Ларк Версаль превосходно сюда вписывалась, а он стоял, точно нова в ночи. Он молча последовал за двумя женщинами, когда те пошли по длинному извилистому коридору к отелю Ксанаду.
Они вошли в громадное, роскошно меблированное помещение, казавшееся еще больше из-за того, что было необитаемым. Слабый шум насторожил Кинсолвинга. Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как какой-то мужчина скрывается из виду за длинным дубовым баром. Кинсолвинг двинулся было за этим мужчиной, но его окликнула Ларк.
Он оглянулся и не смог рассмотреть того человека. Не страшно, решил Кинсолвинг, стараясь отмахнуться от подозрений. Возможно, это еще один прислужник. Но фигура, которую успел зафиксировать его короткий взгляд, кого-то ему напоминала, отрицая такую мысль.
Бартон догнал Ларк и проводницу, ощущая еще большую тревогу, чем вначале.
Глава вторая
Открывшись, бледно-серые глаза Камерона невольно зажмурились, свет больно ударил по его оптическим нервам. Он лежал неподвижно, не шевеля ни одним мускулом, точнее, не в силах пошевелить. В нем поднималась паника, но Камерон ее заглушил. Должно быть какое-то объяснение его параличу, свету, бьющему в лицо, странным запахам, жгущим его нос.
Запахи – антисептика. Свет – дезинфицирующий ультрафиолет. Паралич – кома.
Память, выплывшая из океана наркотических лекарств в его теле, начала пульсировать. Его ранили на Зета Орго-4.
Будь проклят Кинсолвинг!
Далекий голос из бесконечности произнес:
– Реакция. Данные на шкале меняются.
– Вероятно, остаточная мысль, – объяснил другой голос.
Камерон сосредоточился. И вспомнил. Он был на складе Межзвездных Материалов на Зоо и приготовил ловушку для лезущего повсюду бывшего старшего инспектора. Кинсолвинг вошел в приготовленную ловушку. Но использовал сжигатель мозгов против роботов Камерона. Короткое замыкание. Перенапряжение. Достаточно сильный пик, чтобы тонкие искусственные связи сгорели. Камерон вспомнил, как выглядели его роботы, когда неистово крутились по спирали и взрывались. Некоторые разбивались о стены, другие просто переставали функционировать.
Сердце Камерона забилось ровнее. Кровь хлынула в спящие артерии. Кислород жег легкие, он пытался кашлять, задыхался, дышал снова, яростно сопротивляясь вынужденной коме.
– Больше реакции. Какой же он сильный – так быстро выходит из комы.
– Сукин сын, в нем ненависть сильнее, чем у кого-либо. Вот что его держит. Держу пари.
– И выкинешь свои денежки в черную дыру. Знаю я его. Я его заштопал два года назад, когда загорелась его лаборатория.
Камерон слышал эту праздную болтовню. Теперь память полностью вернулась к нему. Он узнал двух врачей, которые вытаскивали его с того света. Коматозное состояние было необходимо, чтобы вернуть его на Гамму Терциус-4. Медицинские возможности планеты пауков были таковы, что не могли дать лечения, необходимого для полного выздоровления.
Губы Камерона изогнулись в усмешке. Какое понятие этот Кинсолвинг имеет о медицине? Чудики не способны вылечить человека. Такое искусство лежит далеко за пределами их возможностей. Камерон гораздо быстрее поправится на ГТ-4, в руках – в настоящих руках! – людей и роботов-врачей, спроектированных людьми.
– Полностью пришел в сознание. Должно быть, теперь он выйдет из коматозного состояния, – дошел до Камерона бестелесный голос, уже не такой отдаленный.
– Я из него и вышел, дурень, – запротестовал Камерон. Голос его звучал слабым мяуканьем.
– Он движется к нам, – удовлетворенно сказал другой врач. – Теперь остается только ждать. – Камерон почувствовал у себя на плече руку. Предполагалось, что она его утешает. – Через неделю вы встанете. А теперь просто отдыхайте.
Камерон услышал удаляющиеся шаги. Яркий свет все еще раздражал его веки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153