«Не вышло бы чего у парней с этим фон Фирхофом. Наши до сих пор ненавидят „собак Господа“ – хотя прошли годы».
Альвису послышался приближающийся стук копыт. Действительно, почти сразу в дверь вошел человек в черном плаще, забрызганном грязью, – похоже, он немало времени провел в седле. Человек поманил Тассельгорна, тот приветствовал пришельца почтительно – Дайгалу послышалось слово «Мастер», произнесенное с тем неуловимым оттенком, который вкладывается в имена. Лицо пришельца прикрывал капюшон. Он обменялся с советником несколькими неразборчивыми фразами и тут же вышел вместе с ним. Дайгалу почудилось, что снаружи произошла короткая стычка. Кого? С кем? Сталь несколько раз ударила о сталь, кто-то коротко вскрикнул и тут же умолк. Прошло еще около получаса. Тассельгорн вернулся. Любезная полуулыбка сползла с вытянувшегося лица, как будто ее и не было. Солдаты, повинуясь жесту, тесно обступили заложника.
— В чем дело, Тассельгорн?
– Обстоятельства переменились, любезный.
– В каком смысле?
Лязгнули мечи. На этот раз солдаты и в самом деле придвинулись вплотную, один зашел слева, держа лезвие почти у самых глаз Дайгала.
– Вы мне больше не нужны. Знаете, как поступают с ненужными вещами?
– Не забывайте – ваш предводитель в руках у моих людей.
– Вот как? Да, действительно, и как это я мог запамятовать. – Тассельгорн теперь издевался открыто, явно пытаясь разъярить альвиса. – Ну что ж, жаль, конечно, фон Фирхофа, но есть вещи и поважнее. Прочитайте-ка вот это, мой бедный, доверчивый друг. Или вы неграмотны, как и полагается проходимцу?
Тассельгорн на вытянутой руке поднес к глазам Дайгала клочок пергамента:
«Моему слуге Тассельгорну. Мне непонятны твои сомнения. Обещание вождя твердо. Три сотни всадников на тропе в ночь третью после полной луны. Владыка земель и исполнитель воли богов – Сарган».
– Когда Империи меняют хозяев, бедный глупец, жизнь человека не стоит ничего. Кроме того, мой друг фон Фирхоф не так прост, он полностью посвящен в подробности дела и сейчас, надеюсь, уже на пути сюда. А ваше время истекло. Счастливого пути, любезный, – в вечность.
«Что он несет, – подумал Дайгал, чувствуя, как его опутывает ощущение нереальности происходящего. – Вместо того чтобы без лишних слов пырнуть меня кинжалом, мне открывают сокровенные планы, объясняя все как мальчишке, да еще языком баллад. Не начитался ли чего этот свихнувшийся сукин сын? Не думал, что такое бывает где-то, кроме книг. Ни дать ни взять, главный злодей из песен менестреля Якоба Виссерона. Как они там назывались? „Сто грехов и одна ошибка Черного Рыцаря“. – Несмотря на драматизм момента, альвиса разбирал неудержимый беспричинный смех. – А ведь стоит мне дернуться, и в самом деле прирежут».
Тассельгорн, как будто угадав настроение заложника, внезапно отбросил шутовство, как будто скомкал, сорвав с лица, маску.
– Такие, как ты, – не приемные дети Империи… Выблядки Империи. Ребята, отведите его во двор и прирежьте. Быстро, без затей. Времени нет.
Дайгал почувствовал, как его схватили за локти. Шеи, возле самой сонной артерии, коснулось лезвие меча. Двое по бокам, один сзади. «Зачем меня ведут во двор? Боятся запачкать кровью эту загаженную развалюху?» Толчок в спину направил его к двери. За дверью солдаты слегка замешкались.
– Обыщи его, Отто.
– Зачем? Он будет дергаться. Обыщем покойника – покойники покладистые.
Чуть в стороне от дома и в самом деле аккуратно лежали два трупа.
– Эти много болтали, отказались слушаться и сильно не угодили барону, – охотно пояснил солдат, перехватив быстрый взгляд альвиса.
Дайгал обвис на руках врагов, лезвие меча теперь почти касалось подбородка низко опущенной головы.
– Его что – со страху развезло?
– Какая разница? Кончай.
– Отведем в сторону. Тассельгорн не похвалит за лужу крови прямо на пороге.
Дайгал сильнее обвис на руках конвоиров, его попробовали пару раз ударить для ободрения – бесполезно. Лезвие меча больше не касалось горла.
– Хватит. Кончай его.
В этот момент правый из конвоиров, не одетый в доспехи, получил удар в точности по кости левой голени.
Людвиг погрузился в чтение. Кажется, в комнату входил Гермелин, принес новые свечи, забрал догоревшие. Инквизитор не заметил библиотекаря. Он не видел и не слышал, не воспринимал ничего. События десятилетней давности оживали перед ним стараниями таинственного автора «Истории Hortus Alvis».
«И сотня рыцарей, ведомых сыном императора, развернулась для атаки. Не помогали шпоры – благородные кони с испуганным ржанием поднимались на дыбы, пятились, едва не сбрасывая всадников. Однако отважные сердца рыцарей оставались тверды, а вера их пылала подобно огню. На равнине не было никого, кроме двух отрядов, изготовившихся к бою».
Если бы в этот момент в библиотеку Виттенштайнов вместо безобидного Гермелина вошел некто иной, допустим, капитан той самой легендарной сотни, давно сменивший меч на иные дела, или хотя бы один из его солдат, он мог бы рассказать Людвигу много интересного. Например, насколько далеки вымыслы Хрониста от подлинных событий, произошедших некогда на замерзшей равнине за озером Эвельси. О том, что не было сотни благородных рыцарей, а была лишь сотня спешно собранных наемных арбалетчиков, посаженных на запасных лошадей. И не горели отвагой их сердца, а слова, которые произносили столкнувшиеся с колдовством растерянные солдаты, и вовсе не подобали занесению в книги. Что за дело? Записанная искусным пером история обрела жизнь, плоть, краски, и не хотелось сомневаться в ее правдивости.
Впрочем, Людвиг торопился, читая. Его цель иная.
Вот она.
«И благородные рыцари почувствовали присутствие демона».
Нет, не то. Дальше.
«Сфера имела вид светящегося шара, от нее отделилось как бы полупрозрачное кольцо и, расширяясь, стало приближаться к сражающимся. Трое колдунов, стоя вокруг сферы, держались за руки, тела их изогнулись подобно натянутому луку, головы запрокинулись. Кольцо же, поглощая жизни людей, лишь набиралось сил и светилось все ярче. Оставшиеся в живых продолжали биться так, как будто не замечали происходящего, только движения их казались медленными».
Людвиг отложил листы и поднялся с места резким движением. Дом наполнялся голосами людей, топотом ног, бряцало оружие.
– Есть здесь кто-нибудь? Что происходит?
На зов вошли двое с обнаженными мечами – альвисы, не солдаты Виттенштайнов, понял он.
– Оставайся на месте.
– В чем дело?
– Заткнись.
– Любопытно. Вы хотите нарушить наш уговор?
– Уговор уже нарушен. Не нами.
– Что?
– Нашего заложника пытались убить. Ты знал об этом? Впрочем, не важно. Пошли, тебе пора.
Людвига провели гулкими коридорами и узкими переходами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106