Господин Ченис, даже Всевышний не удержал бы меня в Ашеле в лучший день в году!
— Понимаю. Вы уже закончили все дела или только в отпуске?
— Закончила. Благодарение Геду за это. Если бы я опоздала сюда на праздник и на посвящение кандидатов в паладины, я бы лопнула от огорчения.
— Я хотел спросить, не споете ли вы нам и хорошо ли вы повеселились, Кеми? — спросил сэр Амберион, который вошел в зал вслед за тренером. Кеми посмотрела на Пакс:
— Как я повеселилась, спросите Паксенаррион… я опрокинула ее в снег пару раз в это утро.
Пакс не смогла сдержать улыбку:
— Только один раз…
— Да? А кто же пнул ногой в бок вашу черную кобылу, так что она шарахнулась в сторону? Вы тогда, помнится, свалились с нее.
— Так это тоже были вы? — засмеялась Пакс вместе с остальными.
— Конечно… Если у меня настроение петь? Да я, я могла бы петь и дуть в свирель в одно и то же время!
Вновь раздался взрыв хохота, и Пакс увидела, как кто-то побежал в другой конец зала за инструментом. Она видела, как Кеми отодвинула мешавший ей поднос и взобралась на стол. Представление вот-вот должно было начаться, но кто-то тронул плечо Пакс. Она обернулась и увидела, что ее зовет тренер. Вздохнув, Пакс вышла из зала вслед за ним.
Остаток дня она провела в приготовлениях к ночной церемонии. Пакс собиралась надеть серый костюм, в котором обычно приходила на тренировки, но коридорный передал ей белую накидку паладина-кандидата. Девушка должна была выучить наизусть строки клятвы, и она некоторое время провела в главном зале, занимаясь медитацией.
Когда стали собираться зрители, небольшую группу находившихся здесь учащихся провели в совершенно пустую небольшую комнату по соседству. У Пакс от волнения пересохло во рту. Стоявшие рядом с ней последователи Геда не были паладинами-кандидатами. Это были младшие йомены, которых их маршалы удостоили чести дать клятву на Празднике Середины Зимы, чтобы стать старшими йоменами. Большинство из них было в том же возрасте, в котором Пакс покинула родной дом, то есть восемнадцать-девятнадцать лет. Они смотрели на девушку несколько испуганно. Как и она на них.
Громко и призывно зазвучали трубы, и церемония началась. Открылись двери, и высшие маршалы Коннаут и Суриест вызвали их в главный зал. Зал был ярко освещен сотнями свечей. Все те, кто должен был давать клятву в эту ночь, встали по обеим сторонам широкого центрального прохода. Вместе с остальными стояла там и Пакс — как раз перед помостом.
Звуки труб умолкли, и за ними послышалась мелодия арф. Затем вновь зазвучали фанфары, приветствовавшие маршал-генерала. Она была великолепна — в белой накидке, наброшенной на плечи, с полумесяцем Геда, вышитым серебром. За ней следовали другие высшие маршалы. Их одежда была обычных для Геда цветов — синего и белого. Сзади шли гости, удостоенные чести присутствовать на церемонии: два маршала Фалька, в длинных одеяниях рубиново — красного цвета и в украшенных золотом шлемах. Затем следовал меченосец, облаченный в черные, расшитые серебром одежды. Его Пакс видела когда-то в Ааренисе. Шествие замыкали семь паладинов и их помощники. Каждый из них был в полном вооружении. Как самую драгоценную реликвию, они несли знамя Геда.
Пакс наблюдала, как они шли по проходу, и сердце ее часто билось от волнения и радости. Все происходило именно так, как она представляла себе в Трех Пихтах, — музыка, яркие цвета, торжественность. Девушка сделала глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. Она узнала сэра Амбериона и леди Кеми, но остальных паладинов она не знала. Те, кто должен был давать клятву, взошли на помост и расположились в его дальней части. Затем трубы умолкли, и в наступившей тишине раздался ясный и чистый голос маршал-генерала. Она обратилась к присутствующим со старинным приветствием:
— В темноте и холоде зимы.
Когда все застыло в мире кроме смерти и страха,
Возрадуйтесь, храбрые! Я вызываю свет! “Я вызываю свет!”
— эхом откликнулся зал. Казалось, задрожал воздух от этого дружного многоголосья.
— Из темноты — свет. Из тишины — песня.
Из смерти солнца рождается новый год.
Пакс едва слушала слова этого приветствия. Она их знала лучше многих, кто стоял сейчас рядом с ней. Когда она была еще совсем маленькой, дедушка говорил их ей.
— Из холода — огонь, Из смерти — жизнь.
Из страха — мужество, обращенное в новый день.
Вместе с другими она повторяла слова приветствия. Затем все вместе они подняли сначала одну руку, а потом другую, словно бросая вызов гибели солнца и приветствуя его восход.
— В темноте ночи ярко сверкают звезды,
Из великого страха появляется великое мужество.
В середине зимы происходит рождение мира,
Хвала Всевышнему за это!
Эти слова они повторяли несколько раз в течение церемонии, до рассвета следующего дня, и Пакс вспоминала свою жизнь, год за годом. Каждый раз, пока был жив дедушка, они торжественно отмечали Праздник Середины Зимы. Так же торжественно и с верой в могущество высших сил.
Ее мысли прервал голос высшего маршала:
— Йомены Геда, среди нас есть те, кто мечтает вступить в содружество Геда. Следуя нашим древним обычаям, мы подвергнем их испытанию на верность, а когда они пройдут его, вы станете свидетелями их клятвы.
— Да будет так с благословения Геда, — последовал ответ. Пакс вдруг стало холодно и захотелось потереть руки, чтобы согреться.
— Пройдите вперед те, кто будет сейчас присягать на верность содружеству Геда, — сказала маршал-генерал. Вместе с теми, кто стоял рядом с ней, Пакс выступила в центр зала. Сейчас они поднимутся по ступеням и предстанут перед маршал-генералом для обмена ритуальными поклонами. Пакс чувствовала, что для нее это нечто большее, чем просто обряд.
Пакс услышала, как назвали ее имя. Она быстро поднялась по ступеням вверх. На все вопросы она ответила четко и уверенно: да, она признает Геда слугой Всевышнего, покровителем воинов, защитником обездоленных. Она клялась быть верной законам Геда и повиноваться “всем маршалам и законной власти”. Больше вопросов ей не задавали, и девушка повернулась лицом к маршал-генералу. Та протянула ей два одинаковых шеста.
Пакс взяла один из них, обратившись про себя с молитвой к Всевышнему. Маршал-генерал улыбнулась и сделала в ее сторону глубокий выпад. Пакс отскочила и попыталась нанести встречный удар. Шесты затрещали. В следующее мгновение она получила тычок в бедро и, собравшись с силами, попыталась стукнуть маршал-генерала по руке. Но шест задрожал в руках Пакс и, со свистом рассекая воздух, опустился у ее ног. Удар же маршал-генерала был точным. Ее шест опустился на голову Пакс, прежде чем та успела отскочить в сторону. Затем маршал-генерал отступила назад, поклонилась и с улыбкой приветствовала девушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162
— Понимаю. Вы уже закончили все дела или только в отпуске?
— Закончила. Благодарение Геду за это. Если бы я опоздала сюда на праздник и на посвящение кандидатов в паладины, я бы лопнула от огорчения.
— Я хотел спросить, не споете ли вы нам и хорошо ли вы повеселились, Кеми? — спросил сэр Амберион, который вошел в зал вслед за тренером. Кеми посмотрела на Пакс:
— Как я повеселилась, спросите Паксенаррион… я опрокинула ее в снег пару раз в это утро.
Пакс не смогла сдержать улыбку:
— Только один раз…
— Да? А кто же пнул ногой в бок вашу черную кобылу, так что она шарахнулась в сторону? Вы тогда, помнится, свалились с нее.
— Так это тоже были вы? — засмеялась Пакс вместе с остальными.
— Конечно… Если у меня настроение петь? Да я, я могла бы петь и дуть в свирель в одно и то же время!
Вновь раздался взрыв хохота, и Пакс увидела, как кто-то побежал в другой конец зала за инструментом. Она видела, как Кеми отодвинула мешавший ей поднос и взобралась на стол. Представление вот-вот должно было начаться, но кто-то тронул плечо Пакс. Она обернулась и увидела, что ее зовет тренер. Вздохнув, Пакс вышла из зала вслед за ним.
Остаток дня она провела в приготовлениях к ночной церемонии. Пакс собиралась надеть серый костюм, в котором обычно приходила на тренировки, но коридорный передал ей белую накидку паладина-кандидата. Девушка должна была выучить наизусть строки клятвы, и она некоторое время провела в главном зале, занимаясь медитацией.
Когда стали собираться зрители, небольшую группу находившихся здесь учащихся провели в совершенно пустую небольшую комнату по соседству. У Пакс от волнения пересохло во рту. Стоявшие рядом с ней последователи Геда не были паладинами-кандидатами. Это были младшие йомены, которых их маршалы удостоили чести дать клятву на Празднике Середины Зимы, чтобы стать старшими йоменами. Большинство из них было в том же возрасте, в котором Пакс покинула родной дом, то есть восемнадцать-девятнадцать лет. Они смотрели на девушку несколько испуганно. Как и она на них.
Громко и призывно зазвучали трубы, и церемония началась. Открылись двери, и высшие маршалы Коннаут и Суриест вызвали их в главный зал. Зал был ярко освещен сотнями свечей. Все те, кто должен был давать клятву в эту ночь, встали по обеим сторонам широкого центрального прохода. Вместе с остальными стояла там и Пакс — как раз перед помостом.
Звуки труб умолкли, и за ними послышалась мелодия арф. Затем вновь зазвучали фанфары, приветствовавшие маршал-генерала. Она была великолепна — в белой накидке, наброшенной на плечи, с полумесяцем Геда, вышитым серебром. За ней следовали другие высшие маршалы. Их одежда была обычных для Геда цветов — синего и белого. Сзади шли гости, удостоенные чести присутствовать на церемонии: два маршала Фалька, в длинных одеяниях рубиново — красного цвета и в украшенных золотом шлемах. Затем следовал меченосец, облаченный в черные, расшитые серебром одежды. Его Пакс видела когда-то в Ааренисе. Шествие замыкали семь паладинов и их помощники. Каждый из них был в полном вооружении. Как самую драгоценную реликвию, они несли знамя Геда.
Пакс наблюдала, как они шли по проходу, и сердце ее часто билось от волнения и радости. Все происходило именно так, как она представляла себе в Трех Пихтах, — музыка, яркие цвета, торжественность. Девушка сделала глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. Она узнала сэра Амбериона и леди Кеми, но остальных паладинов она не знала. Те, кто должен был давать клятву, взошли на помост и расположились в его дальней части. Затем трубы умолкли, и в наступившей тишине раздался ясный и чистый голос маршал-генерала. Она обратилась к присутствующим со старинным приветствием:
— В темноте и холоде зимы.
Когда все застыло в мире кроме смерти и страха,
Возрадуйтесь, храбрые! Я вызываю свет! “Я вызываю свет!”
— эхом откликнулся зал. Казалось, задрожал воздух от этого дружного многоголосья.
— Из темноты — свет. Из тишины — песня.
Из смерти солнца рождается новый год.
Пакс едва слушала слова этого приветствия. Она их знала лучше многих, кто стоял сейчас рядом с ней. Когда она была еще совсем маленькой, дедушка говорил их ей.
— Из холода — огонь, Из смерти — жизнь.
Из страха — мужество, обращенное в новый день.
Вместе с другими она повторяла слова приветствия. Затем все вместе они подняли сначала одну руку, а потом другую, словно бросая вызов гибели солнца и приветствуя его восход.
— В темноте ночи ярко сверкают звезды,
Из великого страха появляется великое мужество.
В середине зимы происходит рождение мира,
Хвала Всевышнему за это!
Эти слова они повторяли несколько раз в течение церемонии, до рассвета следующего дня, и Пакс вспоминала свою жизнь, год за годом. Каждый раз, пока был жив дедушка, они торжественно отмечали Праздник Середины Зимы. Так же торжественно и с верой в могущество высших сил.
Ее мысли прервал голос высшего маршала:
— Йомены Геда, среди нас есть те, кто мечтает вступить в содружество Геда. Следуя нашим древним обычаям, мы подвергнем их испытанию на верность, а когда они пройдут его, вы станете свидетелями их клятвы.
— Да будет так с благословения Геда, — последовал ответ. Пакс вдруг стало холодно и захотелось потереть руки, чтобы согреться.
— Пройдите вперед те, кто будет сейчас присягать на верность содружеству Геда, — сказала маршал-генерал. Вместе с теми, кто стоял рядом с ней, Пакс выступила в центр зала. Сейчас они поднимутся по ступеням и предстанут перед маршал-генералом для обмена ритуальными поклонами. Пакс чувствовала, что для нее это нечто большее, чем просто обряд.
Пакс услышала, как назвали ее имя. Она быстро поднялась по ступеням вверх. На все вопросы она ответила четко и уверенно: да, она признает Геда слугой Всевышнего, покровителем воинов, защитником обездоленных. Она клялась быть верной законам Геда и повиноваться “всем маршалам и законной власти”. Больше вопросов ей не задавали, и девушка повернулась лицом к маршал-генералу. Та протянула ей два одинаковых шеста.
Пакс взяла один из них, обратившись про себя с молитвой к Всевышнему. Маршал-генерал улыбнулась и сделала в ее сторону глубокий выпад. Пакс отскочила и попыталась нанести встречный удар. Шесты затрещали. В следующее мгновение она получила тычок в бедро и, собравшись с силами, попыталась стукнуть маршал-генерала по руке. Но шест задрожал в руках Пакс и, со свистом рассекая воздух, опустился у ее ног. Удар же маршал-генерала был точным. Ее шест опустился на голову Пакс, прежде чем та успела отскочить в сторону. Затем маршал-генерал отступила назад, поклонилась и с улыбкой приветствовала девушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162