Он шагнул вперед и постучал по часам: полчаса здесь, затем едем в Пирфорд. Позже будет звонить Бухер, кроме того, имеется целая куча бумаг, касающихся Израиля…
Дин внезапно наклонился к уху Дэмьена и прошептал: – Ты заметил, как здесь кормят? Потрясающе!
Дэмьен улыбнулся. Харвею Дину стукнуло уже сорок, а он, как мальчишка, все еще удивляется жизни.
В это время на противоположном конце студии медленно выступил вперед Бенито. Он все еще сжимал рукоятку кинжала. Ладонь была влажной от пота, а лоб покрылся испариной.
«На прошлой неделе, – рассказывала Кейт, – господин Торн прибыл в Британию в качестве самого молодого посла за всю историю Соединенных Штатов. Чуть позже в программе мы еще встретимся с господином послом».
Когда Дэмьен приблизился к своему креслу напротив Кейт, Бенито глубоко вздохнул и отступил в тень.
«Но сначала, – продолжала журналистка, – давайте остановимся на главных вехах в его карьере. Ее ведь не зря сравнивают с карьерой Джона Кеннеди».
Дэмьен удобно расположился в кресле. Бенито прикинул в уме расстояние, отделявшее его от Торна. Примерно десять-двенадцать шагов. Монах закрыл глаза, пробормотал какую-то молитву, затем открыл их.
– Разрешите вам помочь? – внезапно раздался над его ухом голос. Бенито вздрогнул и резко обернулся. Позади монаха стоял человек и с любопытством рассматривал его.
– Что-что? – промямлил Бенито, стараясь скрыть свое смятение.
– Сдается мне, что вы не участвуете в этой передаче, не так ли? – Это был скорее не вопрос, а вызов.
– Я ищу студию 8, – попытался выпутаться монах.
– Но это студия 4, а 8 – в коридоре напротив, – спокойно объяснил человек.
Бенито торопливо поблагодарил незнакомца и поспешил скрыться. Голос Кейт преследовал его. «После окончания Йельского университета Дэмьен Торн был зачислен в Оксфорд. Здесь же, в Англии, он стал победителем по водному поло на Кубок Уэстчестера…»
У двери Бенито оглянулся и заметил, что незнакомец пристально наблюдает за ним. В смущении монах двинулся от двери к юпитерам.
Следивший за ним человек что-то прошептал оператору. Они уставились в темноту, а затем направились к двери.
Бенито тихонько простонал и свернул направо. Он двигался вслепую, пытаясь сообразить, что делать, если его обнаружат. Монах напоролся на что-то плечом и задрал голову. Он заметил края металлической лестницы, ведущей к осветительным приборам. Ни минуты не размышляя, монах ухватился за перекладину и, подтянувшись, повис на лестнице, пока те двое стояли от него в каких-нибудь десяти футах.
«В 1975 году, – рассказывала Кейт, – Дэмьен взял в свои руки бразды правления „Торн Индастриз“ и в течение семи лет превратил ее в крупнейшую на планете корпорацию, производящую буквально все, начиная от соевых бобов и кончая ядерным оружием…»
Двое мужчин какое-то время всматривались в темноту, затем вернулись на свои места. У Бенито от напряжения заныли руки. Он еще раз подтянулся и начал взбираться по лестнице, пока не очутился на самом верху у осветительной установки. Здесь монах перевел дыхание и стал продвигаться вперед. Снизу до него долетал голос Кейт: «А теперь, в возрасте тридцати двух лет Дэмьен Торн вступил на политическую арену не только как посол США в Великобритании, но и как президент Совета молодежи при ООН…»
Из горла Бенито вырвался хрип, он чуть было не послал Торну проклятия.
«Через два года Дэмьен Торн намерен баллотироваться в американский сенат, он уже сегодня имеет серьезные шансы стать самым молодым президентом США за всю их историю».
Бенито наблюдал, как в двадцати футах под ним Кейт повернулась к Дэмьену. Монах остановился и стал осматриваться, намереваясь продвинуться хоть еще на несколько дюймов, чтобы оказаться прямо над Торном.
– Замечательная карьера для молодого мужчины, господин посол, – обратилась Кейт к Торну.
– Ну не знаю, – возразил Дэмьен, – если учесть, что Александр Македонский командовал армией в шестнадцать лет.
Бенито с отвращением хмыкнул и, цепляясь за выступающие детали осветительных установок, продолжал продвигаться вперед. Внезапно он остановился, заметив, что переборки резко обрываются и с них свисают провода прямо к ногам осветителей. Двое мужчин, только что преследовавших монаха, посмотрели вверх, но, ослепленные ярким светом юпитеров, не разглядели его. Бенито снова пробормотал молитву и продвинулся еще на несколько дюймов вперед.
– Многие люди и вас считают Александром двадцатого века, – нашлась Кейт. – Они убеждены, что под вашим руководством начнется золотая эра процветания.
Дэмьен улыбнулся: – Вы, вероятно, просмотрели слишком много моих рекламных фильмов. – Но ведь именно этот образ вы пытались создать, – настаивала на своем Кейт.
– Образ корпорации – да, но не личный образ. Вообще-то я оптимист и, естественно, хочу надеяться, что Торн будет играть не последнюю роль в будущем.
Бенито замер на месте и взглянул вперед. Он продвинулся так близко к самому краю, что рисковал сорваться вниз. О прыжке и речи не могло быть. Он тут же сломал бы себе шею. Подавив отчаяние, монах принялся соображать, как выйти из этого положения. Через всю студию под ним протянулись сооружения наподобие лодочек с осветительными лампами. Он вспомнил, как однажды, давным-давно, вместе с дядей оказался в море, и тот рассказал ему о кораблекрушениях, о том, как моряки перибираются из одной тонущей лодки в другую.
Бенито сжал губы и кулаки, почти физически ощущая, как поднимается в крови адреналин. Только бы веревки выдержали. Он дотянулся до одной из них и потянул, пробуя на прочность. Канат оказался достаточно крепким. Взглянув вверх, монах убедился, что веревка спускается с самого потолка. Бенито помолился, чтобы крепление выдержало его вес, обернул одну ногу веревкой, ухватившись за канат обеими руками, шагнул с перекладины и бесшумно соскользнул в лодочку. Сжавшись в комок, он затаил дыхание и почувствовал, как кинжал уперся острием в его бедро. Тогда он развернул ткань и крепко сжал рукоятку в ладони. Ближайшая лодочка находилась от него в нескольких футах. Если его не заметят, он без труда переберется в нее.
– Вы всегда интересовались молодежью, господин посол, – вела беседу Кейт. – Каковы ваши планы теперь, когда вы стали президентом Совета молодежи?
– Масса планов, – заявил Дэмьен. – Я полагаю, что самое главное для меня – помочь молодым людям играть в мировых проблемах более заметную роль, чем мы им сейчас позволяем или, точнее, не позволяем.
Кейт открыла было рот, чтобы задать следующий вопрос, но Дэмьена, похоже, разобрало красноречие:
– До какой же степени нас одолело тщеславие, заставляющее думать, будто мы справимся со всем лучше, чем они?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36