Впрочем, номер она записала. Ясно одно, Лельку пасли. То ли у рынка, то ли водитель этот. Значит, что? Значит, она в тех же самых руках. Сбежала три дня тому назад. Где была, с кем общалась?
Они будут допрашивать ее на предмет утечки информации. То есть фактически пытать, похолодела Елена, представив избитую Лельку. И выбьют все, что она знает. А что она знает? Ее, Еленин, телефон. А установить по телефону адрес не должно представлять трудностей для тех, кто ворочает такими делами…
Все это пронеслось в голове Елены молниеносно.
— Вот что. Вы немедленно возвращаетесь в тот сквер, где мы встречались.
И поедете со мной.
— Куда?
— Никаких вопросов! — рявкнула Елена. — Куда надо. Если хотите свою подругу живой увидеть. Ясно? Через двадцать минут жду. Домой ни в коем случае не возвращаться, понятно?
— Ага, — послушно ответил Саня. Лена снова набрала РУБОП.
— Але, вы слушаете? Это опять я. Пока мы разговаривали с вами, девушку похитили. Я посадила их в машину марки «Москвич», номер… Только что позвонил ее друг, сообщил, что, пока он делал покупки на рынке, машина исчезла.
— Но, может быть, девушка просто решила сменить партнера? И укатила с другим. Вы не знаете наркоманов…
— Черт побери, почему вы не верите? Вы обязаны проверять такую информацию!
— Что вы кричите? Мы проверим, — миролюбиво откликнулся голос.
— Я сейчас же выезжаю к вам. Прошу выписать мне пропуск. Калинина.
— Калинина, — успокаивающе произнес мужчина.
Лена прямо-таки увидела, как он крутит пальцем у виска. Придурок!
Впрочем, времени на эмоции не оставалось. Она набрала номер редакции, следя за движением минутной стрелки на руке и молясь, чтобы вечно занятый редакционный телефон был свободен. К счастью, трубку тотчас сняли.
— Скажите, Галкин вернулся? Это его жена.
— Нет. У него сегодня много мероприятий. Он должен привезти в редакцию материалы к шести часам вечера.
— Я вас очень прошу, свяжитесь с ним. Передайте, чтобы он не возвращался домой. Пусть сидит в редакции и ждет моего звонка. Это очень важно, слышите? С кем я говорю?
— С Мариной. Редактором.
— Марина, это очень важно! Чтобы не возвращался!
— Хорошо, хорошо, — недоуменно ответила Марина.
Лена бросила было кассету в сумочку и остановилась. Мало ли что…
После исчезновения Лельки прошло уже полчаса, если Саша ничего не напутал со временем. Теперь пленка остается единственной уликой. А если ее саму уже пасут, как Лельку?
Нет. Пленку нужно спрятать и мчаться в РУБОП. Там она все объяснит подробно, про все расскажет, включая звонок Огибина. Она их убедит. Потом можно вернуться в дом вместе с сотрудниками РУБОП. Куда только спрятать?
Лена впихнула кассету в семейный тайничок, где хранились деньги. Вот!
И выскочила из квартиры. До встречи с Сашей оставалось семь минут. Надо торопиться. А если он не придет? Черт их знает, наркоманов этих, что в их идиотских мозгах творится. В любом случае в квартиру возвращаться нельзя. Беру тачку — и на Литейный.
Отчаянно махая рукой, Лена мысленно уговаривала проносившиеся мимо автомобили остановиться.
Действительно, рядом затормозила машина. Белый милицейский «мерседес».
— Куда спешим? — поинтересовался осанистый полуседой мужчина, сидевший рядом с водителем.
Да это Зверев, узнала Елена.
Из автомобиля уже выскочили двое милиционеров.
— Ваши документы!
— Но ваш начальник меня опознал, насколько я понимаю.
Лена оглядывалась. Мимо проходили люди. Она открыла сумочку.
— Пройдемте!
Двое дюжих молодцов затаскивали ее в машину.
— Но у меня есть документы! Какое вы имеете право? Граждане! Я вас прошу, позвоните в РУБОП. Это произвол! — кричала Елена.
Граждане вскидывали глаза и торопливо отворачивались.
Едва Калинина оказалась в душном чреве автомобиля, сидевший рядом мужчина всадил в ее плечо шприц, наполненный прозрачной жидкостью.
Елена очнулась сидящей в низком глубоком кресле. Огляделась. Небольшая комната напоминала офис средней руки фирмы. Напротив, в таком же кресле, сидел полковник Зверев. У двери комнаты стояли двое молодцов. Лена посмотрела в окно.
Она находилась за городом. В каком-то санатории, что ли? Над бетонной оградой виднелась голубая гладь озера с соснами на противоположном берегу.
За стеной послышалось тихое, безнадежно-тоскливое поскуливание. Словно плакал брошенныи щенок. Дверь в соседнюю комнату была чуть приоткрыта. Звук доносился оттуда.
— Ну что, очнулась? — с благодушной улыбкой спросил полковник. — Граждане, это произвол, ха-ха-ха, — заливался Зверев. — Уморили вы , меня, старика. Куда же вы так спешили, Елена Андреевна?
— По какому праву меня задержали? Что вы себе позволяете? Я требую, чтобы меня…
— Требую… — снова рассмеялся Зверев. — Дня три тому назад один истеричный ученый выкрикивал мне в лицо такие же гневные слова. А потом плакал, стоя на коленях. Не уподобляйтесь истеричным мужчинам, Елена Андреевна. Обыщите ее еще раз! — приказал он.
Охранники бесцеремонно обшарили ее тело, вытряхнули содержимое сумочки.
— Скоты! — визжала Лена, вырываясь. Ее ударили в лицо, но, как ни странно, никакой боли она не почувствовала. Только резко встряхнуло голову.
— Пленки нет, — доложил один.
«Вот оно что… ВОТ ОНО ЧТО! Вот куда меня привезли! На ту самую базу».
Елена впилась взглядом в лицо Зверева.
— Что, деточка? Что глазки-то расширились? Поняла, куда попала, умница?
Где пленка?
Так он из этой компании, осознала Елена. Не успела в РУБОП! Вот и все.
Конец. Так. Спокойно, Калинина. Соображай.
— Какая пленка? — удивилась Лена.
— Которую ты записала, паскуда. Которую наговорила тебе соседка твоя по палате. Которая сама, блондиночка эта, лежит в данный момент без сознания. Ну?
Где пленка?
— Не было никакой пленки, — не отводя глаз от лица Зверева, спокойно произнесла Елена.
— Ну что, утюг тебе на живот ставить или как?
— Прямо здесь? Вы так замечательно оснащены? — чувствуя, что сердце провалилось от ужаса в неведомые глубины, как можно спокойнее поинтересовалась Калинина.
— Мы оснащены замечательно, ты это верно подметила. Слушай, деточка. Мы сейчас выйдем в наш тихий тюремный дворик и подвесим тебя на проволоке…
— Зачем? Вам нравится мучить людей? Вы садист?
— Я чекист, — почему-то ответил Зверев.
— И что? Я не понимаю, чего вы от меня добиваетесь, Алексей…
Васильевич, так, кажется?
Елена собрала в кулак всю свою волю и продолжила:
— Вы, конечно, можете подвесить меня как угодно. Если это главная цель вашей жизни — я ничего противопоставить не могу. Могу только пожелать себе скорой смерти. Но ведь вам что-то нужно, не так ли? О какой записи идет речь?
Да, Леля позвонила мне, мы лежали в одной палате, она знала мой телефон. И вот она звонит и просит денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
Они будут допрашивать ее на предмет утечки информации. То есть фактически пытать, похолодела Елена, представив избитую Лельку. И выбьют все, что она знает. А что она знает? Ее, Еленин, телефон. А установить по телефону адрес не должно представлять трудностей для тех, кто ворочает такими делами…
Все это пронеслось в голове Елены молниеносно.
— Вот что. Вы немедленно возвращаетесь в тот сквер, где мы встречались.
И поедете со мной.
— Куда?
— Никаких вопросов! — рявкнула Елена. — Куда надо. Если хотите свою подругу живой увидеть. Ясно? Через двадцать минут жду. Домой ни в коем случае не возвращаться, понятно?
— Ага, — послушно ответил Саня. Лена снова набрала РУБОП.
— Але, вы слушаете? Это опять я. Пока мы разговаривали с вами, девушку похитили. Я посадила их в машину марки «Москвич», номер… Только что позвонил ее друг, сообщил, что, пока он делал покупки на рынке, машина исчезла.
— Но, может быть, девушка просто решила сменить партнера? И укатила с другим. Вы не знаете наркоманов…
— Черт побери, почему вы не верите? Вы обязаны проверять такую информацию!
— Что вы кричите? Мы проверим, — миролюбиво откликнулся голос.
— Я сейчас же выезжаю к вам. Прошу выписать мне пропуск. Калинина.
— Калинина, — успокаивающе произнес мужчина.
Лена прямо-таки увидела, как он крутит пальцем у виска. Придурок!
Впрочем, времени на эмоции не оставалось. Она набрала номер редакции, следя за движением минутной стрелки на руке и молясь, чтобы вечно занятый редакционный телефон был свободен. К счастью, трубку тотчас сняли.
— Скажите, Галкин вернулся? Это его жена.
— Нет. У него сегодня много мероприятий. Он должен привезти в редакцию материалы к шести часам вечера.
— Я вас очень прошу, свяжитесь с ним. Передайте, чтобы он не возвращался домой. Пусть сидит в редакции и ждет моего звонка. Это очень важно, слышите? С кем я говорю?
— С Мариной. Редактором.
— Марина, это очень важно! Чтобы не возвращался!
— Хорошо, хорошо, — недоуменно ответила Марина.
Лена бросила было кассету в сумочку и остановилась. Мало ли что…
После исчезновения Лельки прошло уже полчаса, если Саша ничего не напутал со временем. Теперь пленка остается единственной уликой. А если ее саму уже пасут, как Лельку?
Нет. Пленку нужно спрятать и мчаться в РУБОП. Там она все объяснит подробно, про все расскажет, включая звонок Огибина. Она их убедит. Потом можно вернуться в дом вместе с сотрудниками РУБОП. Куда только спрятать?
Лена впихнула кассету в семейный тайничок, где хранились деньги. Вот!
И выскочила из квартиры. До встречи с Сашей оставалось семь минут. Надо торопиться. А если он не придет? Черт их знает, наркоманов этих, что в их идиотских мозгах творится. В любом случае в квартиру возвращаться нельзя. Беру тачку — и на Литейный.
Отчаянно махая рукой, Лена мысленно уговаривала проносившиеся мимо автомобили остановиться.
Действительно, рядом затормозила машина. Белый милицейский «мерседес».
— Куда спешим? — поинтересовался осанистый полуседой мужчина, сидевший рядом с водителем.
Да это Зверев, узнала Елена.
Из автомобиля уже выскочили двое милиционеров.
— Ваши документы!
— Но ваш начальник меня опознал, насколько я понимаю.
Лена оглядывалась. Мимо проходили люди. Она открыла сумочку.
— Пройдемте!
Двое дюжих молодцов затаскивали ее в машину.
— Но у меня есть документы! Какое вы имеете право? Граждане! Я вас прошу, позвоните в РУБОП. Это произвол! — кричала Елена.
Граждане вскидывали глаза и торопливо отворачивались.
Едва Калинина оказалась в душном чреве автомобиля, сидевший рядом мужчина всадил в ее плечо шприц, наполненный прозрачной жидкостью.
Елена очнулась сидящей в низком глубоком кресле. Огляделась. Небольшая комната напоминала офис средней руки фирмы. Напротив, в таком же кресле, сидел полковник Зверев. У двери комнаты стояли двое молодцов. Лена посмотрела в окно.
Она находилась за городом. В каком-то санатории, что ли? Над бетонной оградой виднелась голубая гладь озера с соснами на противоположном берегу.
За стеной послышалось тихое, безнадежно-тоскливое поскуливание. Словно плакал брошенныи щенок. Дверь в соседнюю комнату была чуть приоткрыта. Звук доносился оттуда.
— Ну что, очнулась? — с благодушной улыбкой спросил полковник. — Граждане, это произвол, ха-ха-ха, — заливался Зверев. — Уморили вы , меня, старика. Куда же вы так спешили, Елена Андреевна?
— По какому праву меня задержали? Что вы себе позволяете? Я требую, чтобы меня…
— Требую… — снова рассмеялся Зверев. — Дня три тому назад один истеричный ученый выкрикивал мне в лицо такие же гневные слова. А потом плакал, стоя на коленях. Не уподобляйтесь истеричным мужчинам, Елена Андреевна. Обыщите ее еще раз! — приказал он.
Охранники бесцеремонно обшарили ее тело, вытряхнули содержимое сумочки.
— Скоты! — визжала Лена, вырываясь. Ее ударили в лицо, но, как ни странно, никакой боли она не почувствовала. Только резко встряхнуло голову.
— Пленки нет, — доложил один.
«Вот оно что… ВОТ ОНО ЧТО! Вот куда меня привезли! На ту самую базу».
Елена впилась взглядом в лицо Зверева.
— Что, деточка? Что глазки-то расширились? Поняла, куда попала, умница?
Где пленка?
Так он из этой компании, осознала Елена. Не успела в РУБОП! Вот и все.
Конец. Так. Спокойно, Калинина. Соображай.
— Какая пленка? — удивилась Лена.
— Которую ты записала, паскуда. Которую наговорила тебе соседка твоя по палате. Которая сама, блондиночка эта, лежит в данный момент без сознания. Ну?
Где пленка?
— Не было никакой пленки, — не отводя глаз от лица Зверева, спокойно произнесла Елена.
— Ну что, утюг тебе на живот ставить или как?
— Прямо здесь? Вы так замечательно оснащены? — чувствуя, что сердце провалилось от ужаса в неведомые глубины, как можно спокойнее поинтересовалась Калинина.
— Мы оснащены замечательно, ты это верно подметила. Слушай, деточка. Мы сейчас выйдем в наш тихий тюремный дворик и подвесим тебя на проволоке…
— Зачем? Вам нравится мучить людей? Вы садист?
— Я чекист, — почему-то ответил Зверев.
— И что? Я не понимаю, чего вы от меня добиваетесь, Алексей…
Васильевич, так, кажется?
Елена собрала в кулак всю свою волю и продолжила:
— Вы, конечно, можете подвесить меня как угодно. Если это главная цель вашей жизни — я ничего противопоставить не могу. Могу только пожелать себе скорой смерти. Но ведь вам что-то нужно, не так ли? О какой записи идет речь?
Да, Леля позвонила мне, мы лежали в одной палате, она знала мой телефон. И вот она звонит и просит денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70