Он так и сидел, склонив голову набок, когда в кухню ворвались матросы.
— Пришли за добавкой рыбы? — закричал он. — Кастрюля вон там. Что? Что вы говорите? Вы что, с ума сошли, ребята? Вы сами не знаете, с кем вы разговариваете!
— Придурок! Негодяй! Мошенник! — орали они. — Сейчас ты у нас получишь! Ты что, не слышал крики? Решил надуть нас?
С этим словами двое из них схватили его за голову, а двое вцепились ему в ноги. Они обмотали его веревкой и поволокли на лестницу. Свободный конец веревки они бросили вверх. Человек у люка поймал его и потащил повара наверх. Тот визжал и брыкался, как толстый боров. Они втащили его в каюту. Со всех сторон на него сыпались проклятья. Матросы швыряли в него куски рыбы. Его с трудом поставили перед столом, напротив Старика и Гарри Малькольма. Все были вне себя от ярости.
— Черт побери этого кока! — выругался Старик. — На закуску мы посмотрим, как ты будешь есть эту рыбу, которую мальчишка принес нам. — Он с грохотом поставил перед поваром огромное блюдо. — Ешь это. Ешь все до последней косточки, или я сам зарежу тебя и поджарю на ужин.
— В чем дело? — пробормотал кок. Он немного протрезвел от такой встряски и был слегка озадачен, но все еще полностью доволен собой. — Кости есть я не буду. Они острые и могут застрять в горле. А вот мясо отменное. Я с удовольствием отведаю кусочек. Я так старательно трудился, чтобы его приготовить, что даже крошки не попробовал, хотя умирал с голоду.
— Ешь, — настаивал Старик и криво усмехнулся.
Кок подозрительно огляделся по сторонам. Чего-то он все-таки недопонимал. Потом он запустил руку в тарелку, взял огромный кусок рыбы и затолкал его в рот.
— Ешь, — приговаривал Старик, — ешь наш драгоценный кок!
На лице повара появилось странное выражение. Он потянулся рукой к горлу, как будто хотел вытащить кусок обратно.
— Нет, ешь! — остановил его Старик. — Не трать понапрасну продукты. Здесь много рыбы. Тебе придется долго ее есть. — Он улыбнулся, но по глазам было видно, что ему не до шуток.
Повар побледнел, стал задыхаться и судорожно хватал ртом воздух.
— Воды! — слабо попросил он. Его рот был битком набит рыбой.
— Нет, обильное питье совсем затуманило тебе голову. Ешь!
С невероятными усилиями кок все-таки проглотил рыбу. В глазах у него потемнело. Рыба была такая соленая, что у него перехватило дыхание.
— Воды, воды! жалобно стонал он. — Сжальтесь, капитан! Я умоляю вас, дайте воды!
— Ешь! — не сдавался Старик.
Гарри Мэлькольм усмехнулся, а матросы у двери разразились громким хохотом. Кок опустился на колени и протягивал вперед руки.
— Нет, капитан, я не выдержу этого!
— Ешь, наш незаменимый кок!
— Нет, капитан…
— Идите сюда, ребята, и затолкайте эту рыбу в его прожорливую глотку.
Трое матросов схватили повара, но он плотно сжимал рот. Тогда один из них просунул ему между зубов нож.
— Я съем, я съем, — заскулил он.
Они отпустили его. Он поднялся с пола и начал есть. То и дело он просил воды, но матросы только смеялись в ответ. То и дело он останавливался, и тогда Старик кричал: «Ешь!». Когда же тарелка, наконец, опустела, а повар почти валился с ног, Старик произнес:
— На тебя наденут кандалы, и так ты просидишь сутки без капли воды. Это будет тебе уроком и научит кое-чему. Во-первых, прежде, чем приступать к готовке, ты будешь тщательно взвешивать соль, чтобы пища получилась съедобной. А во-вторых, для большей осмотрительности, ты впредь будешь сам пробовать те блюда, которые готовишь для команды.
Матросы выволокли его на палубу и надели кандалы. Перед ним они поставили большую тарелку с рыбой. Каждый желающий мог кинуть в него кусок. Теперь он ругал себя за глупость, клялся, что никогда больше не будет так напиваться, и постоянно просил воды.
Шло время. Солнце делало его жажду еще более невыносимой, но с наступлением ночи ему стало немного легче. Голова его свесилась, и он заснул.
Среди ночи он проснулся, потер свою больную голову, несколько раз глубоко вздохнул, чтобы смягчить горящее горло, и снова погрузился в беспокойный сон. Ему снились огромные бочки с чистой, искрящейся водой. Сквозь дрему он слышал голоса. Они жужжали у него в ушах, как назойливые мухи, но он их почти не замечал. Он забыл о мире, а мир забыл о нем. Его огромная туша неподвижно лежала на палубе, скрываемая тенью. Никто о нем не вспоминал.
Наконец, он услышал чей-то голос:
— Тем не менее тебе следует быть более осторожным и осмотрительным.
Ему ответил другой голос:
— Его я не боюсь, несмотря на все его хитрые уловки. Надо просто постараться поменьше с ним сталкиваться. Многое из того, что происходит на корабле, до него не доходит.
Повар беспокойно завозился, открыл глаза и увидел двух человек. Они стояли рядом, облокотившись на перила юта.
— Что касается ума, то ты отводишь ему меньше, чем он того заслуживает, — произнес первый говоривший. — А в другом случае, ты приписываешь ему значительно больше, чем следует.
Повар пошевелился и застонал. Первый из говоривших усмехнулся, и это привело кока в ярость.
— Наш бесценный кок! — тихо произнес один из них. По голосу несчастный повар догадался, что это был Филип Маршам.
Говорившие не называли ни одного имени и обменивались такими витиеватыми фразами, которые были поняты только им двоим. Их негромкие голоса были едва уловимы, но злость обострила слух повара и его сообразительность. Он лежал и ловил каждую фразу, которая до него долетала.
— Меня с самого начала озадачило то, — продолжал второй голос, — как легко ты ладишь со своим приятелем, с которым повстречался по дороге.
— Он по-своему хороший малый.
Второй недовольно фыркнул.
— А меня всегда удивляло, как парень с такими представлениями вообще оказался на море, — ответил Фил.
— Я бы наверное никогда и не попал бы сюда, не будь капитан Фрэнсис Кэндл моим крестным отцом.
— Что до меня, то я видел обе стороны жизни. Если бы не то, что произошло, я был бы вполне доволен тем, где я сейчас нахожусь.
— Что же случилось?
Фил замялся. Разговор у них шел легко и свободно, но об этой стороне жизни Фил никому не рассказывал.
— Ну, — Фил понизил голос, — во-первых, я впервые увидел своего деда, а во-вторых, я встретил одного пожилого рыцаря, который завоевал мое уважение, так же как и тот, кого мы оба знаем. Пойдем, пройдемся немного.
В эту ночь, когда они прохаживались по палубе плечом к плечу, Фил поведал своему другу о том, какой была его жизнь и какой она могла бы быть. Как бы между прочим, он упомянул и девушку из гостиницы.
Повар остался наедине со своими мучениями и мыслями. Терпеть он больше не мог. Жар в горле заставлял работать его мозги. Он снова и снова прокручивал в голове обрывки подслушанного разговора. Откровенно говоря, он не уловил и малой толики из того, что они в него вкладывали, но сейчас он был в таком состоянии, что готов продать свою бесценную душу за глоток воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52