Том не посмотрел вниз. Не имело смысла смотреть. Он только невольно отпрянул к выходу, где стояли чернокожие воины, все так же безучастно глядя перед собой с тем же пустым и равнодушным выражением. И тогда зловещая догадка пронзила его сознание, осветила его яркой вспышкой. Ведь это было просто убийством! Только в больном мозгу фараона могла родиться идея такой жестокой расправы со своими пленниками. Благодетель-убийца! Как в романе ужасов. И зловещее глумление над ненасытностью белых. Возможно, что без груза человек и смог бы пройти этим путем. Но фараон был уверен, что никто из них не откажется от своей добычи даже с риском для жизни. И он убивал людей их же собственной жадностью. Наверное, он и сейчас следил за ними через какое-нибудь потайное отверстие и злорадствовал. Может быть, так и родилась легенда о том, что никто не возвращается из гор Радужной Змеи. Не лежит ли где-нибудь на дне пропасти и Крум Димов, увлеченный туда своим легко добытым богатством?
А Мария? Что случилось с Марией? Неужели и она...
Он вздрогнул. Над его головой зачирикали похожие на воробьев птички. И вдруг они кинулись на нежащихся на солнце кошек. Том слышал об этом. Во всем мире кошки охотятся на пернатых существ. И только в Австралии есть птицы, которые нападают на кошек и вырывают у них клочья шерсти, которой выстилают свои гнезда. Услышав грозное чириканье, три сони мгновенно вскочили на ноги и панически бросились к входу в подземелье. Одна из них метнулась Тому под ноги, и тот, взбешенный безвыходным положением, в которое попал, злобно пнул ее ногой. Кошка, жалобно мяукая, полетела в пропасть. Тут же послышался голос Эхенуфера:
— Он убил священное животное! Смерть убийце!
И тотчас на них обрушился град камней. Теперь другого выхода не было. Том выхватил револьвер и открыл огонь по нападающим. Как и в других случаях, когда это было необходимо, он ни в кого не попал. Однако напугал их, и они отступили.
Решение было принято. Он будет преследовать их до тех пор, пока не найдет того, кто называет себя фараоном, и не заставит его показать ему другой выход. А кроме того, он заставит их самих нести его сокровища. Только дерзость может спасти его сейчас, только дерзость может дать ему в руки богатство. Безумная дерзость! Стоит только вспомнить Кортеса, победившего Монтесуму в Мексике, Писарро, победившего Атахуальпу в Перу, да и многие другие победы белых завоевателей.
Том крикнул через плечо:
— Гурмалулу, за мной! Не отставай!
И он ускорил шаг, потому что враги его уже бежали. А он не хотел понапрасну тратить патроны.
Неожиданно каменная плита под его ногами опустилась, и он провалился в какую-то яму. Вслед за ним полетел и Гурмалулу, после чего плита вновь вернулась на свое место.
Эхнатон
сдержал свое обещание. Когда Мария передала ему марлевые мешочки, которые были полны насекомых, он погрузил их на вертолет и полетел, чтобы выпустить насекомых за пределами мертвого пояса пустыни, который окружал большой оазис Алис-Спрингс. Вернулся он скоро и на этом же вертолете отвез ее с братом в Аделаиду. Вместе с ними прибыли туда и черные опалы, которые он им обещал, наваленные, словно уголь в ящики. Только Бурамара отказался ехать с ними. Ничего не объясняя, он остался там, в подземном Ахетатоне. Он вышел проводить их и мрачно смотрел, как вертолет поднимался над плато.
И началась их привольная жизнь. Вдвоем с Крумом они купили себе дворец в Мельбурне. Мария любила этот город. Сидней был пышнее, богаче, величественнее, но жизнь в нем была слишком динамичной, слишком американизированной. А Мельбурн — это действительно английский город. Жизнь в нем течет размеренно и спокойно. А тишина такая, какой не найти ни в каком другом городе с двухмиллионным населением. Там даже для пешеходов установлены свои правила движения. Тротуары расчерчены белыми разграничительными линиями для право— и левостороннего движения, и горе тому, кто осмелится нарушить эти правила. Их нарушение, пожалуй, единственный повод, чтобы человека обругали в Мельбурне. Они купили себе несколько ферм в Квинсленде с сотнями тысяч овец. Приобрели и новые автомобили — по « ягуару» и «мустангу» каждый, старенький «холден» был забыт, а купили они еще самолет и прекрасную яхту. А опалы вроде бы оставались непочатыми. Они часто открывали сундуки и любовались ими. Они часто приглашали к себе гостей, сами ходили в гости, объездили всю страну. Сорвиголова не знала удержу. Часами она носилась на водных лыжах по тихим заливчикам перед роскошным пляжем в Санта Килда, скользила на серфинге по страшным волнам и смеялась над отстававшими от нее акулами. Разогнавшись за скутером, она взлетала на дельтаплане в воздух, неслась, словно альбатрос над синими просторами, а потом плавно опускалась на поверхность воды и мчалась на водных лыжах к собственному пляжу их виллы в Палм-Бич. Однажды она спустилась на парашюте на снежную вершину горы Костюшко, самую высокую вершину Австралийских гор. Без парашюта она однажды прыгнула с Сиднейского моста в воду залива Порт-Джексина, с шестидесятипятиметровой высоты. Когда она вскочила на парапет моста, все движение на его шести автомобильных, четырех железнодорожных и двух пешеходных дорожках остановилось. С помощью акваланга она проникла в одну из пещер на Большом барьерном рифе, чтобы посмотреть на прятавшегося там раненого гигантского угря, которого газеты окрестили «морским змеем».
Казалось, она все позабыла: и Алису, и лагерь старателей с их кровавыми преступлениями, и подземный египетский город, и белую смерть растений, которая когда-то так взволновала ее. Или же старалась забыть все это, угнетаемая скрытой болью и страхом в сердце.
Но вот однажды в газете, на последней странице, появилось краткое сообщение: «В Квинсленде лес возле Бароновых водопадов начал сохнуть по необъяснимой причине».
На другой день появилась еще одна заметка: «Неизвестная болезнь опустошает виноградники и фруктовые сады на полуострове Эйр».
Затем целую неделю не было никаких известий. Даже Мария забыла об этом, увлекшись играми и развлечениями, не говоря уже о других людях, которые понятия не имели о болезни растений и не видели ее страшных последствий.
Лишь на десятый день в сельскохозяйственной рубрике появилась корреспонденция какого-то агронома из Перта, который описывал появившуюся в его районе болезнь, похожую на острый хлороз, нечто вроде растительной анемии, приводящей к общему ослаблению и смерти растений. А так как почвы этого района получали вполне достаточно азота в форме искусственных удобрений, а железо имеется в избытке во всех австралийских почвах, агроном выдвинул предположение, что это явление объясняется нехваткой калия, содержание которого очень низко в почвах всего Австралийского материка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60