— Лицо Валентина сияло от возбуждения. — Скажи мне, почему ты пришел в Тендару, Конн, если мне можно так тебя называть. — Он шагнул вперед и заключил юношу в родственные объятия, приговаривая: — Добро пожаловать в мой дом, дорогой мой мальчик.
Конн заморгал. Он нашел нежного родственника там, где ожидал встретить чужого человека, и это было для него шоком, хотя нельзя сказать, что неприятным.
— Вы говорили о моей матери… значит, она живет здесь где-то рядом?
— Более того, вчера вечером я ужинал в ее доме, — ответил Валентин, — и прежде, чем ты расскажешь, зачем пришел в Тендару, я предложил бы тебе предстать перед ней. С твоего разрешения я пойду с тобой, чтобы быть первым, кто принесет ей эту новость.
— Да, — пробормотал Конн, чувствительно потрясенный происходящим, — действительно, в первую очередь я должен встретиться с матерью.
Валентин сел за столик и, торопливо написав несколько строк, вызвал слугу и приказал:
— Возьми эту записку и немедленно доставь ее герцогине Хамерфел. Передай ей, что я буду примерно через час.
Потом обратился к Конну:
— Нам надо дать ей время приготовиться к приему гостей. Позволь предложить тебе хотя бы холодного мяса и хлеба, ты проделал большой путь, и, прежде чем отправиться, неплохо было бы подкрепиться.
Конну, однако, в такой момент было вовсе не до еды. Пока они неспешно ехали верхом по улицам, лорд Валентин не переставал говорить:
— Это счастливейший день для меня. Я прямо сгораю от нетерпения увидеть лицо твоей матери, когда она глянет на тебя. Она так долго оплакивала твою смерть! Почему ты не пришел раньше и не искал ее? Где ты жил все это время?
— В деревне, в землях моего отца, уверенный, что я последний из рода Хамерфелов, — ответил Конн, — и что у меня не осталось ни одного близкого человека, кроме старого слуги моего отца — Маркоса.
— Я помню Маркоса, — сказал Валентин. — Твоя мать и его считает погибшим, но сейчас он, должно быть, очень стар.
— Да, это так, но для своих лет он силен и здоров, — ответил Конн. — Он был мне как отец и сделал для меня куда больше, чем кто-либо из родственников.
— Но почему ты пришел именно теперь? — спросил Валентин.
— Чтобы потребовать справедливости у короля, — объяснил Конн, — и не только для своих людей, но и для всех, кто живет в Хеллерах. Лорды Сторны не удовлетворились тем, что уничтожили мою семью и мой род. Они пытаются уморить голодом или поубивать людей моего клана и моих арендаторов, сжигая их дома и выживая их с земель, которые те обрабатывали на протяжении поколений. И все это лишь ради того, чтобы пасти на этих землях овец, потому что те приносят больше дохода, чем земледелие.
Валентин Хастур сразу как-то погрустнел. Он заметил:
— Я не знаю, может ли король что-то здесь сделать и, самое главное, захочет ли, мой мальчик. Это привилегия дворянина — поступать на своих землях так, как ему вздумается.
— Тогда куда деться людям? Им-то что делать — умереть от голода? Неужели их жизнь стоит меньше, чем жизнь овцы?
— О, я полностью с тобой согласен, — сказал лорд Валентин. — В землях Хастуров я твердо не позволяю ничего подобного. Тем не менее Айдан скорее всего не станет вмешиваться. Фактически по закону он не имеет права вмешиваться в дела дворян, иначе на троне ему не усидеть.
Это дало Конну пищу к размышлениям, и он надолго замолчал. Подъехав к дому, где жила Эрминия, они прошли в ворота, и тут Конн удивленно произнес:
— Я знаю это место, но всегда думал, что вижу его лишь во сне.
Когда они вошли во внутренний дворик, им навстречу с грозным видом выбежала старая собака и, задрав голову, пару раз отрывисто гавкнула, как бы спрашивая, кто пришел.
— Я ее знаю уже много лет, — грустно произнес Валентин, — и все равно до сих пор я для нее чужой. Ко мне, Ювел. Хорошая девочка, хорошая. Все в порядке, глупое ты животное…
Собака обнюхала колени Конна и вдруг, как бешеная, завиляла хвостом и запрыгала вокруг него. Эрминия, вышедшая из двери на противоположном конце дворика, крикнула ей:
— Ювел, веди себя прилично, старая девочка! Что…
Тут она подняла глаза и глянула на Конна, затем вся как-то обмякла и буквально осела на садовую скамейку.
Валентин бросился к ней, чтобы поддержать ее, через какое-то мгновение она открыла глаза.
— Я видела… неужели я видела…
— Ты не спишь, — твердо произнес Валентин. — Для меня это тоже был настоящий шок и до сих пор не могу себе представить, как такое произошло, но это — твой второй сын, и он жив. Конн, мальчик мой, подойди сюда и дай удостовериться матери в реальности своего существования.
Конн приблизился и встал на колени возле лавки, а Эрминия вцепилась в его руки так, что ему даже стало немного больно.
— Как, ну как такое случилось? — в смятении спрашивала она, и слезы текли по ее щекам. — Я всю ту ночь искала вас с Маркосом в лесу.
— А он искал тебя, — сказал Конн. — И я вырос, слушая всю жизнь его рассказ об этих поисках. Даже сейчас мне непонятно, как такое могло произойти.
— Самое главное, что ты действительно жив, — произнесла Эрминия и встала, чтобы поцеловать его. — Сюда, Ювел, ты ведь тоже его узнала? Даже если б я не смогла в это поверить, Ювел убедила бы меня. Я всегда оставляла вас обоих с ней без всякой охраны, она была с вами не хуже няньки.
— Кажется, я это помню, — сказал Конн, прижимая к себе старую собаку и позволив ей уткнуться носом в полы его плаща. Из угла раздалось звонкое отрывистое тявканье, к ним навстречу выбежал резвый, пушистый щенок и тут же стал хватать Конна маленькими острыми зубками. Конн рассмеялся и играючи поднял его и перенес в сторону.
— Не надо ужинать моими пальцами, малыш! Давай подружимся, — уговаривал его он, а Эрминия резко скомандовала:
— Лежать, Медяшка!
Ювел глухо зарычала, пытаясь отогнать щенка, а Конн продолжал со смехом ему говорить:
— Значит, я тебе не нравлюсь? Не то что старушке Ювел, а, Медяшка? Хорошее имя для хорошей маленькой собаки.
Они все сидели на полу, посреди прыгающих от радости, игривых собак, и в это время из дверей раздался голос, показавшийся Конну таким же знакомым, как его мечта:
— Я услыхала лай и тотчас пошла сюда. Все в порядке, родственница?
Флория подошла и взяла на руки щенка, который оказался девочкой, мягко ее пожурив, а Конн так и остался сидеть на полу, вытаращив глаза на девушку, в реальное существование которой он никогда не верил.
— Вы являлись мне во сне, — произнес он, совершенно обалделый.
Он был абсолютно неподготовленным телепатом и, соответственно, совершенно не мог скрывать нахлынувших чувств. На какое-то мгновение он ощутил, как вся его душа, вся его жизнь рванулись наружу, желая заключить эту девушку в объятия, и на такое же короткое мгновение он ощутил ее импульсивный ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Конн заморгал. Он нашел нежного родственника там, где ожидал встретить чужого человека, и это было для него шоком, хотя нельзя сказать, что неприятным.
— Вы говорили о моей матери… значит, она живет здесь где-то рядом?
— Более того, вчера вечером я ужинал в ее доме, — ответил Валентин, — и прежде, чем ты расскажешь, зачем пришел в Тендару, я предложил бы тебе предстать перед ней. С твоего разрешения я пойду с тобой, чтобы быть первым, кто принесет ей эту новость.
— Да, — пробормотал Конн, чувствительно потрясенный происходящим, — действительно, в первую очередь я должен встретиться с матерью.
Валентин сел за столик и, торопливо написав несколько строк, вызвал слугу и приказал:
— Возьми эту записку и немедленно доставь ее герцогине Хамерфел. Передай ей, что я буду примерно через час.
Потом обратился к Конну:
— Нам надо дать ей время приготовиться к приему гостей. Позволь предложить тебе хотя бы холодного мяса и хлеба, ты проделал большой путь, и, прежде чем отправиться, неплохо было бы подкрепиться.
Конну, однако, в такой момент было вовсе не до еды. Пока они неспешно ехали верхом по улицам, лорд Валентин не переставал говорить:
— Это счастливейший день для меня. Я прямо сгораю от нетерпения увидеть лицо твоей матери, когда она глянет на тебя. Она так долго оплакивала твою смерть! Почему ты не пришел раньше и не искал ее? Где ты жил все это время?
— В деревне, в землях моего отца, уверенный, что я последний из рода Хамерфелов, — ответил Конн, — и что у меня не осталось ни одного близкого человека, кроме старого слуги моего отца — Маркоса.
— Я помню Маркоса, — сказал Валентин. — Твоя мать и его считает погибшим, но сейчас он, должно быть, очень стар.
— Да, это так, но для своих лет он силен и здоров, — ответил Конн. — Он был мне как отец и сделал для меня куда больше, чем кто-либо из родственников.
— Но почему ты пришел именно теперь? — спросил Валентин.
— Чтобы потребовать справедливости у короля, — объяснил Конн, — и не только для своих людей, но и для всех, кто живет в Хеллерах. Лорды Сторны не удовлетворились тем, что уничтожили мою семью и мой род. Они пытаются уморить голодом или поубивать людей моего клана и моих арендаторов, сжигая их дома и выживая их с земель, которые те обрабатывали на протяжении поколений. И все это лишь ради того, чтобы пасти на этих землях овец, потому что те приносят больше дохода, чем земледелие.
Валентин Хастур сразу как-то погрустнел. Он заметил:
— Я не знаю, может ли король что-то здесь сделать и, самое главное, захочет ли, мой мальчик. Это привилегия дворянина — поступать на своих землях так, как ему вздумается.
— Тогда куда деться людям? Им-то что делать — умереть от голода? Неужели их жизнь стоит меньше, чем жизнь овцы?
— О, я полностью с тобой согласен, — сказал лорд Валентин. — В землях Хастуров я твердо не позволяю ничего подобного. Тем не менее Айдан скорее всего не станет вмешиваться. Фактически по закону он не имеет права вмешиваться в дела дворян, иначе на троне ему не усидеть.
Это дало Конну пищу к размышлениям, и он надолго замолчал. Подъехав к дому, где жила Эрминия, они прошли в ворота, и тут Конн удивленно произнес:
— Я знаю это место, но всегда думал, что вижу его лишь во сне.
Когда они вошли во внутренний дворик, им навстречу с грозным видом выбежала старая собака и, задрав голову, пару раз отрывисто гавкнула, как бы спрашивая, кто пришел.
— Я ее знаю уже много лет, — грустно произнес Валентин, — и все равно до сих пор я для нее чужой. Ко мне, Ювел. Хорошая девочка, хорошая. Все в порядке, глупое ты животное…
Собака обнюхала колени Конна и вдруг, как бешеная, завиляла хвостом и запрыгала вокруг него. Эрминия, вышедшая из двери на противоположном конце дворика, крикнула ей:
— Ювел, веди себя прилично, старая девочка! Что…
Тут она подняла глаза и глянула на Конна, затем вся как-то обмякла и буквально осела на садовую скамейку.
Валентин бросился к ней, чтобы поддержать ее, через какое-то мгновение она открыла глаза.
— Я видела… неужели я видела…
— Ты не спишь, — твердо произнес Валентин. — Для меня это тоже был настоящий шок и до сих пор не могу себе представить, как такое произошло, но это — твой второй сын, и он жив. Конн, мальчик мой, подойди сюда и дай удостовериться матери в реальности своего существования.
Конн приблизился и встал на колени возле лавки, а Эрминия вцепилась в его руки так, что ему даже стало немного больно.
— Как, ну как такое случилось? — в смятении спрашивала она, и слезы текли по ее щекам. — Я всю ту ночь искала вас с Маркосом в лесу.
— А он искал тебя, — сказал Конн. — И я вырос, слушая всю жизнь его рассказ об этих поисках. Даже сейчас мне непонятно, как такое могло произойти.
— Самое главное, что ты действительно жив, — произнесла Эрминия и встала, чтобы поцеловать его. — Сюда, Ювел, ты ведь тоже его узнала? Даже если б я не смогла в это поверить, Ювел убедила бы меня. Я всегда оставляла вас обоих с ней без всякой охраны, она была с вами не хуже няньки.
— Кажется, я это помню, — сказал Конн, прижимая к себе старую собаку и позволив ей уткнуться носом в полы его плаща. Из угла раздалось звонкое отрывистое тявканье, к ним навстречу выбежал резвый, пушистый щенок и тут же стал хватать Конна маленькими острыми зубками. Конн рассмеялся и играючи поднял его и перенес в сторону.
— Не надо ужинать моими пальцами, малыш! Давай подружимся, — уговаривал его он, а Эрминия резко скомандовала:
— Лежать, Медяшка!
Ювел глухо зарычала, пытаясь отогнать щенка, а Конн продолжал со смехом ему говорить:
— Значит, я тебе не нравлюсь? Не то что старушке Ювел, а, Медяшка? Хорошее имя для хорошей маленькой собаки.
Они все сидели на полу, посреди прыгающих от радости, игривых собак, и в это время из дверей раздался голос, показавшийся Конну таким же знакомым, как его мечта:
— Я услыхала лай и тотчас пошла сюда. Все в порядке, родственница?
Флория подошла и взяла на руки щенка, который оказался девочкой, мягко ее пожурив, а Конн так и остался сидеть на полу, вытаращив глаза на девушку, в реальное существование которой он никогда не верил.
— Вы являлись мне во сне, — произнес он, совершенно обалделый.
Он был абсолютно неподготовленным телепатом и, соответственно, совершенно не мог скрывать нахлынувших чувств. На какое-то мгновение он ощутил, как вся его душа, вся его жизнь рванулись наружу, желая заключить эту девушку в объятия, и на такое же короткое мгновение он ощутил ее импульсивный ответ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65