— Его величество Айдан Хастур и ее величество королева Антонелла.
Танцы моментально прекратились, и глаза присутствующих обратились к дверям, где королевская чета снимала плащи. Конн тотчас же узнал человека, с которым говорил, — или это говорил его брат? — в своем видении. Королева Антонелла оказалась маленькой, толстой и хромоногой. Этого не могло скрыть даже то, что одна из туфель была на более высокой подошве, чем другая. Айдан тоже не отличался высоким ростом и едва ли походил на короля. Но все равно в зале воцарилось почтительное молчание, а Эрминия выступила вперед и поклонилась.
— Добро пожаловать, ваи домна. Какая неожиданная честь, ваи дом.
— Не надо формальностей, — произнес король Хастур. — Я сегодня пришел сюда просто, по-дружески. Об истории вашего сына много говорят, и я наслушался стольких сплетен, что решил сам выяснить, что же произошло в действительности.
Он громко засмеялся, и всем сразу стало легче.
Аластер вышел под руку с Флорией, и Айдан поманил его к себе.
— Ну как, молодой человек, ты подумал о том, о чем мы с тобой говорили?
— Да, ваше величество.
— Тогда пойдем, поговорим еще раз, — предложил король, — и я бы хотел, чтобы в нашем разговоре участвовал и твой брат.
Аластер сделал знак Конну.
— Разумеется, но герцог — я, и право решать принадлежит исключительно мне, ваи дом.
— Конечно, конечно, — умиротворяюще произнес Айдан, — но твой брат живет в горах и может более подробно рассказать нам, что там творится.
Тем временем Эрминия подала сигнал музыкантам вновь играть и проводила королеву в комнаты.
— Пока мужчины разговаривают, ваше величество, не изволите ли немного закусить? — спросила она, предлагая королеве руку. Старая королева глянула на Аластера и Конна.
— Как два птенца из одного гнезда, не правда ли? Как повезло тебе, Эрминия, что у тебя не один, а целых два прекрасных сына, — произнесла она едва ли не с тоской и замолчала, чтобы улыбнуться Гейвину, затем, встав на цыпочки, с чувством поцеловала его в щеку.
— Какой ты высокий, — сказала она, и это вызвало улыбку Эрминии, ибо Гейвин был небольшого роста, но королева Антонелла — настолько маленькая, что по сравнению с ней Гейвин выглядел вполне рослым. Она повернулась к королю Айдану и сказала: — Ну разве он не красавчик? Не правда ли — у него глаза нашей дорогой Марсии?
— Хотел бы я, чтобы моя мать услышала ваши слова, родственница, — произнес Гейвин и учтиво поцеловал руку королеве. — А теперь, пока мои родственники беседуют с его величеством, не окажет ли мне леди Флория честь потанцевать с ней?
Эрминия кивнула Флории, чтобы та шла танцевать с Гейвином, а сама повела королеву в другую комнату. В это же время ее сыновья проследовали за королем в небольшую гостиную, смежную с танцевальным залом. Когда они устроились у камина, Аластер налил вина, и Айдан взял бокал, сохраняя молчание. Выдержав паузу, он произнес:
— Итак, за что будем пить — за восстановление Хамерфела? Ты решился дать мне клятву верности и стать моим вассалом, Аластер?
— Думаю, да, — ответил тот. — Но означает ли это, ваи дом, что вы дадите мне оружие и людей?
— Все не так просто, — сказал Айдан. — Если я пошлю армию по своей инициативе, это будет означать вторжение в земли Сторнов, но если там начнется восстание, то я могу послать войска навести порядок. Твой отец — старый герцог Хамерфел — имел войско. Что с ним сталось после его смерти?
Ответил Конн:
— Большинство служивших моему отцу возвратились после его гибели на свои земли. Они не могли вести войну против людей Сторна без предводителя. Но среди них остались преданные нам и готовые служить, с ними я и напал на людей Сторна, чтобы те не поджигали дома моих арендаторов…
— Твоих арендаторов? — как бы невзначай спросил Аластер.
Конн сделал вид, что не расслышал, но король Айдан поднял глаза и пристально вгляделся в близнецов, и Конн, будучи телепатом, почувствовал, что тот размышляет, не принесет ли это соперничество несчастье им обоим. Вслух свою озабоченность король высказывать не стал.
— Итак, сколько у вас людей, Конн?
— Дюжины три, — ответил тот, — причем некоторые из них были личными телохранителями моего отца и жили при дворе.
— А не знаешь ли ты, сколько там всего мужчин, которые сейчас сидят тихо, но готовы принять участие в восстании против Сторна?
Конн помолчал, обдумывая ответ.
— Наверняка сказать не могу. Вряд ли их может быть меньше двухсот, возможно, наберется и три сотни, но больше — вряд ли. А с дворней моего отца… — где-то краем сознания он уловил испуганную мысль Аластера «Моего отца», — …может набраться человек триста пятьдесят. — Затем он добавил: — Очевидно, мне следует вернуться и устроить сбор, чтобы знать наверняка, сколько их.
— Хорошая идея, — согласился король, — потому что если их окажется меньше трехсот, едва ли удастся поднять восстание против Сторнов, которые держат хорошо вооруженную армию.
Тут выступил Аластер:
— Если кто-то и должен туда ехать, брат, то только я, в конце концов — это моя земля и мои арендаторы.
Конн ощутил его злость:
«Что он тут о себе воображает! Уж не думает ли он, что после стольких лет ожидания он может вот так запросто пойти и узурпировать мое место?»
Конну казалось, что эти слова брат произносит вслух, и он, в свою очередь, тоже разозлился, одновременно понимая, что Аластер не сможет этого воспринять.
«Да, то, что он говорит, — это правда. Он герцог по праву первородства, но для него это всего лишь титул, старинная история, а я жил с этими людьми, делил с ними нищету и страдания… и это ко мне они обращаются, когда им нужна помощь или руководство. Неужели, для того чтобы быть герцогом Хамерфелом, достаточно просто родиться первым? Неужели годы, которые я провел со своими людьми, ничего не стоят?»
Хотя мысли эти родились у Конна спонтанно и он знал, что Аластер не слышит их, он вдруг поймал себя на том, что взывает к старому королю, чтобы тот рассудил их, хотя понимал, что король Хастур не мог этого сделать, по крайней мере, в настоящий момент. Айдан смотрел на него с сочувствием. Конн вспомнил:
«Я поклялся верно служить брату, об этом я не подумал».
Как бы размышляя вслух, король произнес:
— Возможно, твой брат прав, Аластер. Люди его знают, и он жил среди них…
— Тем больше оснований, чтобы они узнали своего настоящего герцога! — воскликнул Аластер.
Айдан вздохнул.
— Нам обязательно надо это как следует обдумать. А сейчас Аластер Хамерфел, готов ли ты верой и правдой служить мне в землях, лежащих за Кадарином?
Аластер преклонил колено и поцеловал королю руку.
— Клянусь, мой господин, — произнес он, излучая преданность королю, который был его родственником и обещал помощь в восстановлении наследных прав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65