Финн поднёс мне рюмку виски, и мы с ним выпили, а после расцеловались. Мэг все же сбегала в свою комнату и принесла кусок марли, смоченной какой-то гадостью.
— Не хочу, чтобы у вас под глазом был синяк, — сказала она, прилаживая марлю при помощи пластыря.
Потом мы пили ещё и болтали всякую чепуху. В разгар веселья в дверях бара появился полковник Джейкс с каким-то незнакомым парнем. Мы сразу притихли.
Парень был высокого роста, блондин, с бледно-розовой, почти детской физиономией. С виду совсем мальчишка, с красивыми, пухлыми, как у ребёнка, губами. Он вежливо поклонился и тихо сказал.
— Добрый день.
— Это наш новый математик. Знакомьтесь.
Полковник Джейкс вышел, а мы продолжали молча рассматривать новичка.
— Моя фамилия Скотт, Роберт Скотт, — наконец произнёс парень. — Разрешите присесть?
— — Пожалуйста, — Финн кивнул на свободный стул.
— А как вас зовут? — Голос у новичка был мягкий и тихий.
Мы молчали.
— Я недавно окончил математический факультет в Чикаго, — продолжал он. — И вот сразу после дипломной работы меня рекомендовали сюда. — Он улыбнулся, затем порывисто встал и сказал: — Давайте выпьем за знакомство.
Подошёл к стойке бара и стал разливать джин. Он не имел никакого представления, как вести себя среди взрослых людей.
— Пожалуйста, берите, — сказал он, расставляя стаканы. На его лице во всю щеку пылал румянец.
Мы продолжали хранить мёртвое молчание, пристально наблюдая за новым математиком.
— А кто из вас мистер Вигнер?
— Я, — хрипло ответил Боб.
— Блок памяти для счётной машины «Феано» разработал я, под руководством профессора Колинза. Он вас знает…
Боб слегка кивнул головой.
— «Феано» — хорошая машинка. Удобная, правда? — продолжал лепетать Роберт Скотт, чуть касаясь губами своего стакана.
Мы ничего не отвечали. В баре стало как-то неуютно.
Несколько минут царило молчание. Скотт совсем потерялся. Затем ни с того ни с сего, обращаясь к Крамму, заговорил:
— Дельта-квантование — замечательная вещь! В сущности, это совершенно безотказный метод составлять какие угодно алгоритмы. Даже такие, которые нельзя выразить в аналитических функциях.
Боб закусил губу и встал.
Поднялась из-за стола и Маргарэт.
— Пойдём, Боб…
Они вышли из бара, и Роберт Скотт проводил их удивлённым взглядом.
— Они муж и жена? — спросил он робко.
Ему никто не ответил.
— Пейте, — сказал он просительно и потом совсем тихо добавил: — Пожалуйста…
Мне вдруг стало его жалко.
— Так что вы сказали о дельта-квантовании? — спросил я.
Он мгновенно оживился.
— Вы математик?
— Нет, я дозиметрист.
— Дельта-квантование — это, так сказать, разложение непрерывных операций на последовательные импульсные операции. Если, например, вы работаете с цифровыми машинами дискретного действия, то, чтобы заставить их выполнять сколь угодно сложные непрерывные действия, вы должны разложить эти действия на отдельные импульсы. Наверное, именно так поступил мистер Вигнер, когда решил заменить взрыватель водородной бомбы. Правда?
Финн криво улыбнулся.
— Н-не знаю…
— Иначе быть не может, — продолжал мальчишка. — Мистер Вигнер никогда не был в пещере, где лежит бомба, и никогда не видел этой бомбы. Он знал только, что она снабжена электровзрывателем. И вот, имея такие ничтожные исходные данные, он смог составить остроумную программу для «Феано». С точки зрения математики это просто гениально! В университете мы все восхищались. Профессор Колинз поручил мне рассказать, как это делается, на университетском семинаре.
Роберт смущённо улыбнулся и немного отпил из своего стакана.
— А вы знаете, как это делается? — спросил я.
— Да, — ответил он и добавил — Вигнер, наверное, очень талантливый математик.
— Что вы собираетесь здесь делать?
— Я? — удивился Роберт Скотт. — Разве вам не говорили?
— А что вы за шишка, что нам должны о вас говорить? — не выдержал Крамм.
— Просто об этом написано во всех газетах и…
— Мы газет не читаем, — резко оборвал его Финн. — Пошли, ребята.
Мы встали и вышли из бара, так и не прикоснувшись к джину, предложенному нам Робертом Скоттом.
9 Мы собрались у изгороди, около часового, и смотрели на бетонированную дорожку, убегавшую к скале. Было раннее утро, но солнце жгло неимоверно. Боб нервно ходил взад и вперёд, что-то усиленно обдумывая. Маргарэт следила за ним воспалёнными, влажными глазами. Невдалеке стояли полковник Джейкс, голубоглазый мальчишка-математик и два гражданских представителя из центра. Посмотреть, что будет, вышли все рабочие из шатра. В фиолетовых комбинезонах, они держались в отдалении, сзади нас.
— Да перестань ты болтаться взад и вперёд, как маятник, — раздражённо сказал Крамм.
Боб остановился.
— Какой же я идиот! Не учёл такой элементарщины…
— Что?
— То, что вторая тележка с таким же электронным устройством может обезвредить первую…
— А, ты про это… Промахи бывают и у вас, властелинов самой точной науки, — не без иронии сказал Финн. — Скотт воспользовался тем же методом, что и ты?
Боб кивнул.
— Не расстраивайся, Боб, ради бога! — воскликнула Мэг. — В конечном счёте дело, может быть, не в этой конкретной бомбе, а в чем-то большем. Главное — дать людям направление мысли.
— Направление мысли?
Боб гневно посмотрел на Роберта Скотта, который с волнением ждал результатов своей недельной работы по программированию «обезвреживающей операции». Новый математик волновался, как школьник перед экзаменом.
Он меньше всего представлял, какую чудовищную подлость совершил, какие надежды разрушил. Для него это было всего лишь решение задачи по дельта-квантованию. В его мозгу не шевельнулась ни одна человеческая мысль.
— Таким разве дашь направление мысли! — с горечью продолжал Боб. — Они бездумно работают на войну, и когда атомное пламя охватит их, они так и не поймут, откуда оно взялось…
— Их научит жизнь, — сказал Крамм.
— А может быть, у него ничего не получится? — спросила Мэг.
— Судя по тому, как он рассуждает о методах программирования, получится. Он ученик Колинза. Старец ничего, кроме математики, не знает. Ему все равно, что рассчитывать: убийство людей или механическую детскую игрушку. Свою мысль — «Математика правит миром, а все остальное чепуха» — он внушает всем своим ученикам.
Боб говорил страстно и запальчиво.
— Может быть, он все же не такой умный, как тебе кажется? — прошептала Маргарэт.
Роберт Скотт вышел на середину дорожки, прикрыл глаза ладонью и вдруг закричал:
— Смотрите, они едут! Едут сюда!..
Вначале ничего не было видно, но потом на сером бетоне заблестела приближающаяся точка…
— Едут! Едут обе тележки! Вот здорово!.. — кричал Скотт Радостный и возбуждённый, он начал метаться от одного к другому, повторяя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
— Не хочу, чтобы у вас под глазом был синяк, — сказала она, прилаживая марлю при помощи пластыря.
Потом мы пили ещё и болтали всякую чепуху. В разгар веселья в дверях бара появился полковник Джейкс с каким-то незнакомым парнем. Мы сразу притихли.
Парень был высокого роста, блондин, с бледно-розовой, почти детской физиономией. С виду совсем мальчишка, с красивыми, пухлыми, как у ребёнка, губами. Он вежливо поклонился и тихо сказал.
— Добрый день.
— Это наш новый математик. Знакомьтесь.
Полковник Джейкс вышел, а мы продолжали молча рассматривать новичка.
— Моя фамилия Скотт, Роберт Скотт, — наконец произнёс парень. — Разрешите присесть?
— — Пожалуйста, — Финн кивнул на свободный стул.
— А как вас зовут? — Голос у новичка был мягкий и тихий.
Мы молчали.
— Я недавно окончил математический факультет в Чикаго, — продолжал он. — И вот сразу после дипломной работы меня рекомендовали сюда. — Он улыбнулся, затем порывисто встал и сказал: — Давайте выпьем за знакомство.
Подошёл к стойке бара и стал разливать джин. Он не имел никакого представления, как вести себя среди взрослых людей.
— Пожалуйста, берите, — сказал он, расставляя стаканы. На его лице во всю щеку пылал румянец.
Мы продолжали хранить мёртвое молчание, пристально наблюдая за новым математиком.
— А кто из вас мистер Вигнер?
— Я, — хрипло ответил Боб.
— Блок памяти для счётной машины «Феано» разработал я, под руководством профессора Колинза. Он вас знает…
Боб слегка кивнул головой.
— «Феано» — хорошая машинка. Удобная, правда? — продолжал лепетать Роберт Скотт, чуть касаясь губами своего стакана.
Мы ничего не отвечали. В баре стало как-то неуютно.
Несколько минут царило молчание. Скотт совсем потерялся. Затем ни с того ни с сего, обращаясь к Крамму, заговорил:
— Дельта-квантование — замечательная вещь! В сущности, это совершенно безотказный метод составлять какие угодно алгоритмы. Даже такие, которые нельзя выразить в аналитических функциях.
Боб закусил губу и встал.
Поднялась из-за стола и Маргарэт.
— Пойдём, Боб…
Они вышли из бара, и Роберт Скотт проводил их удивлённым взглядом.
— Они муж и жена? — спросил он робко.
Ему никто не ответил.
— Пейте, — сказал он просительно и потом совсем тихо добавил: — Пожалуйста…
Мне вдруг стало его жалко.
— Так что вы сказали о дельта-квантовании? — спросил я.
Он мгновенно оживился.
— Вы математик?
— Нет, я дозиметрист.
— Дельта-квантование — это, так сказать, разложение непрерывных операций на последовательные импульсные операции. Если, например, вы работаете с цифровыми машинами дискретного действия, то, чтобы заставить их выполнять сколь угодно сложные непрерывные действия, вы должны разложить эти действия на отдельные импульсы. Наверное, именно так поступил мистер Вигнер, когда решил заменить взрыватель водородной бомбы. Правда?
Финн криво улыбнулся.
— Н-не знаю…
— Иначе быть не может, — продолжал мальчишка. — Мистер Вигнер никогда не был в пещере, где лежит бомба, и никогда не видел этой бомбы. Он знал только, что она снабжена электровзрывателем. И вот, имея такие ничтожные исходные данные, он смог составить остроумную программу для «Феано». С точки зрения математики это просто гениально! В университете мы все восхищались. Профессор Колинз поручил мне рассказать, как это делается, на университетском семинаре.
Роберт смущённо улыбнулся и немного отпил из своего стакана.
— А вы знаете, как это делается? — спросил я.
— Да, — ответил он и добавил — Вигнер, наверное, очень талантливый математик.
— Что вы собираетесь здесь делать?
— Я? — удивился Роберт Скотт. — Разве вам не говорили?
— А что вы за шишка, что нам должны о вас говорить? — не выдержал Крамм.
— Просто об этом написано во всех газетах и…
— Мы газет не читаем, — резко оборвал его Финн. — Пошли, ребята.
Мы встали и вышли из бара, так и не прикоснувшись к джину, предложенному нам Робертом Скоттом.
9 Мы собрались у изгороди, около часового, и смотрели на бетонированную дорожку, убегавшую к скале. Было раннее утро, но солнце жгло неимоверно. Боб нервно ходил взад и вперёд, что-то усиленно обдумывая. Маргарэт следила за ним воспалёнными, влажными глазами. Невдалеке стояли полковник Джейкс, голубоглазый мальчишка-математик и два гражданских представителя из центра. Посмотреть, что будет, вышли все рабочие из шатра. В фиолетовых комбинезонах, они держались в отдалении, сзади нас.
— Да перестань ты болтаться взад и вперёд, как маятник, — раздражённо сказал Крамм.
Боб остановился.
— Какой же я идиот! Не учёл такой элементарщины…
— Что?
— То, что вторая тележка с таким же электронным устройством может обезвредить первую…
— А, ты про это… Промахи бывают и у вас, властелинов самой точной науки, — не без иронии сказал Финн. — Скотт воспользовался тем же методом, что и ты?
Боб кивнул.
— Не расстраивайся, Боб, ради бога! — воскликнула Мэг. — В конечном счёте дело, может быть, не в этой конкретной бомбе, а в чем-то большем. Главное — дать людям направление мысли.
— Направление мысли?
Боб гневно посмотрел на Роберта Скотта, который с волнением ждал результатов своей недельной работы по программированию «обезвреживающей операции». Новый математик волновался, как школьник перед экзаменом.
Он меньше всего представлял, какую чудовищную подлость совершил, какие надежды разрушил. Для него это было всего лишь решение задачи по дельта-квантованию. В его мозгу не шевельнулась ни одна человеческая мысль.
— Таким разве дашь направление мысли! — с горечью продолжал Боб. — Они бездумно работают на войну, и когда атомное пламя охватит их, они так и не поймут, откуда оно взялось…
— Их научит жизнь, — сказал Крамм.
— А может быть, у него ничего не получится? — спросила Мэг.
— Судя по тому, как он рассуждает о методах программирования, получится. Он ученик Колинза. Старец ничего, кроме математики, не знает. Ему все равно, что рассчитывать: убийство людей или механическую детскую игрушку. Свою мысль — «Математика правит миром, а все остальное чепуха» — он внушает всем своим ученикам.
Боб говорил страстно и запальчиво.
— Может быть, он все же не такой умный, как тебе кажется? — прошептала Маргарэт.
Роберт Скотт вышел на середину дорожки, прикрыл глаза ладонью и вдруг закричал:
— Смотрите, они едут! Едут сюда!..
Вначале ничего не было видно, но потом на сером бетоне заблестела приближающаяся точка…
— Едут! Едут обе тележки! Вот здорово!.. — кричал Скотт Радостный и возбуждённый, он начал метаться от одного к другому, повторяя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69