Народ никогда не одобрял тех, кто плюет на богов.
Имакин: А что говорит доклад Цваса?
Смитос: Мне не хотелось верить ни единому слову. Тут что-то не так. Но к математике придраться трудно: он собрал сильную группу, вряд ли они могли оставить какие-то зацепки.
Имакин: Если вы не нашли погрешностей в доказательстве, то сосредоточьтесь, пожалуйста, на выводах Цваса.
Смитос: Да, сэр. Группа Цваса основывалась на анализе меньшинства граждан Дальнего Мира, которые обеспокоены существованием тайного контроля. Они рассматривают нас не как союзников, но как конкурентов, которые заставляют Дальний, так сказать, таскать каштаны из огня, чтобы потом присвоить все результаты. Эта ключевая группа обладает опасной комбинацией существенных характеристик: (1) они представляют старый тип менталитета, характерный для мэров-диктаторов прошлого, считая, что обладают высшим знанием и обязаны действовать в интересах Дальнего, даже если эти действия не одобряются народом; (2) у них есть по крайней мере пять рычагов для воздействия на правительство; (3) в группе достигнута критическая масса координации мнений, позволяющая перейти к действиям; (4) действия принесут этой группе власть и богатство.
Имакин: Что дают математические оценки: каковы вероятные последствия нашего раскрытия, если положение не будет исправлено?
Смитос: Я вынужден согласиться с основным заключением Цваса. Все рассчитанные варианты дают быстрое падение эффективности Плана: или как следствие того, что легальное крыло найдет и уничтожит своих тайных ревизоров-психологов, или в результате открытого конфликта между легальным и теневым крылом, который уничтожит их симбиоз. С вероятностью 95% обе эти основные исторические альтернативы либо приведут к Второй империи, которая повторит цикл Первой, либо к общегалактическому хаосу доимперских времен.
Имакин: Как в таком случае можно восстановить первоначальный замысел?
Смитос: В последнее время мы только и делаем, что обсуждаем это. Но, похоже, из всех вариантов только один дает приемлемые вероятности. Если те, кто недоволен контролем со стороны теневой группы психологов, поверят, что все ученые, способные на это, уничтожены, то положение в Галактике стабилизируется в области параметров первоначального Плана лишь с небольшими отклонениями вероятностных параметров. Разброс вариантов не так уж широк — демонстративное уничтожение психоисториков должно произойти в течение ближайших двадцати пяти лет…
Психоисторик первого ранга
Изар Имакин — студент Тамик Смитос:
стенограмма устного экзамена,
18-я вахта месяца Цветов, 12440 год г.э.
Тех, кто занимается разрешением кризиса, часто тянет пообщаться с удачливыми предшественниками. Обеспокоенный Хаукум Кон внимательно слушал запись бесед легендарного психоисторика первого ранга Имакина, сделанную в период завершения кризиса Великого Возмущения в четвертом столетии эры Основателя. Это были малоизвестные и не очень популярные материалы, но они давали массу материала для размышлений. Запись сопровождалась назойливым шумом: тогда, всего через столетие после Опустошения, Светлый Разум еще пребывал в полуразрушенном состоянии, и хорошего оборудования было не достать. Да и у психоисториков в те ужасные дни вариантов выбора имелось не так уж много.
Сигнал, возвестивший о появлении гостя, прервал меланхолические размышления Кона.
— Нейрт Камбу, по договоренности, — тихо сообщил механический голос.
Кон выключил запись и вышел в коридор.
— Ну что, вытащили мы тебя из постели? Надо же, даже одеться успел!
— Зачем, во имя Космоса, нам нужен треклятый труп? И что имел в виду этот псих Варна, когда сказал, что это безголовое чудо — психоисторик? Он сослался на вас!
Камбу стоял в возмущенной позе, слегка стесняясь своей одежды: в спешке он надел официальный черный сюртук и совершенно не подходящие к нему шаровары с серебряным кантом, а переодеться по пути было просто негде.
Однако адмирал, сам одетый в старомодный комбинезон голубого цвета — того сорта, что можно увидеть на каком-нибудь флотском механике, — едва ли это заметил.
— Ты успел позавтракать?
— Вы что, шутите? Что вообще случилось? Теперь святой Хейнис съест вас с кашей! Он только и ждет такого случая. А когда он вас скинет, настанет и наша очередь!
Кон подтолкнул своего ученика в сторону столовой.
— Пока тебя не было, здесь много чего произошло. Хейнис пытается перехватить инициативу, но я пока все-таки на шаг впереди. Успокойся, он пока ничего не знает о трупе.
— Святой Мессия! — проворчал Нейрт.
Это выражение он подцепил на Терре. Кон толкнул его в кресло и пододвинул поднос с готовым завтраком.
— Тебе уже рассказали про Эрона Оузу?
Нейрт вытаращил глаза.
— Понимаю, почему вы сначала усадили меня в кресло. Похоже, самые худшие новости впереди.
Кон прищурился:
— Так, с чего же мне начать…
— Эрон Оуза? Этот неблагодарный избалованный мальчишка! Он что, пытался натравить на вас ректора?
— Хуже. Он сам нажил себе неприятности с Хейнисом, и теперь тот хочет использовать эту историю против меня, потому что я был спонсором Эрона.
— Смешно! Эрон ушел от вас пять лет назад!
— Большие обвинения бросают длинную тень…
— Что он сделал?
— Опубликовал без разрешения свои математические каракули.
— Подумаешь! Студенческие журналы пишут о чем угодно — вплоть до прыщей на носу Основателя!
— Ты не понимаешь. Он вывесил статью в публичном архиве!
У Нейрта кусок застрял в горле.
— Но это же противозаконно! — с трудом выдавил он.
Кон отрицательно покачал головой:
— Не противозаконно. Скорее немыслимо! Этого просто никто никогда не делал.
— Я никогда не замечал у Эрона склонности к самоубийству. А что за результаты он опубликовал? Они еще висят в сети?
— Хейнис все стер в ту же вахту.
— Дайте мне посмотреть. Интересно, что же это такое!
— Я так и не видел статьи — Хейнис ее уничтожил. Энтропия…
Нейрт отхлебнул из чашки.
— Стало быть, этот придурок в тюрьме. Для меня не будет слишком опасно, если я навещу его? Мы могли бы поговорить по душам — разумеется, с защитой от прослушивания и так далее. Просто хочется понять…
— Эрон ничего тебе не скажет. Он на свободе, но Хейнис заодно уничтожил его пам.
— Погодите!!! Ректор не имеет права этого делать, не посоветовавшись с вами!
— Он со мной советовался — я входил в судейскую коллегию.
— И вы согласились?! — Нейрт был в шоке. — Вы знаете, вы мне больше не нравитесь…
— Боишься за свой пам, да? Я тоже. У моей власти тоже есть пределы. Хейнис все-таки ректор… Не следует путать мораль со стратегией! Иногда, когда отступаешь, неся потери, одновременно получаешь удобный плацдарм для будущего наступления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191
Имакин: А что говорит доклад Цваса?
Смитос: Мне не хотелось верить ни единому слову. Тут что-то не так. Но к математике придраться трудно: он собрал сильную группу, вряд ли они могли оставить какие-то зацепки.
Имакин: Если вы не нашли погрешностей в доказательстве, то сосредоточьтесь, пожалуйста, на выводах Цваса.
Смитос: Да, сэр. Группа Цваса основывалась на анализе меньшинства граждан Дальнего Мира, которые обеспокоены существованием тайного контроля. Они рассматривают нас не как союзников, но как конкурентов, которые заставляют Дальний, так сказать, таскать каштаны из огня, чтобы потом присвоить все результаты. Эта ключевая группа обладает опасной комбинацией существенных характеристик: (1) они представляют старый тип менталитета, характерный для мэров-диктаторов прошлого, считая, что обладают высшим знанием и обязаны действовать в интересах Дальнего, даже если эти действия не одобряются народом; (2) у них есть по крайней мере пять рычагов для воздействия на правительство; (3) в группе достигнута критическая масса координации мнений, позволяющая перейти к действиям; (4) действия принесут этой группе власть и богатство.
Имакин: Что дают математические оценки: каковы вероятные последствия нашего раскрытия, если положение не будет исправлено?
Смитос: Я вынужден согласиться с основным заключением Цваса. Все рассчитанные варианты дают быстрое падение эффективности Плана: или как следствие того, что легальное крыло найдет и уничтожит своих тайных ревизоров-психологов, или в результате открытого конфликта между легальным и теневым крылом, который уничтожит их симбиоз. С вероятностью 95% обе эти основные исторические альтернативы либо приведут к Второй империи, которая повторит цикл Первой, либо к общегалактическому хаосу доимперских времен.
Имакин: Как в таком случае можно восстановить первоначальный замысел?
Смитос: В последнее время мы только и делаем, что обсуждаем это. Но, похоже, из всех вариантов только один дает приемлемые вероятности. Если те, кто недоволен контролем со стороны теневой группы психологов, поверят, что все ученые, способные на это, уничтожены, то положение в Галактике стабилизируется в области параметров первоначального Плана лишь с небольшими отклонениями вероятностных параметров. Разброс вариантов не так уж широк — демонстративное уничтожение психоисториков должно произойти в течение ближайших двадцати пяти лет…
Психоисторик первого ранга
Изар Имакин — студент Тамик Смитос:
стенограмма устного экзамена,
18-я вахта месяца Цветов, 12440 год г.э.
Тех, кто занимается разрешением кризиса, часто тянет пообщаться с удачливыми предшественниками. Обеспокоенный Хаукум Кон внимательно слушал запись бесед легендарного психоисторика первого ранга Имакина, сделанную в период завершения кризиса Великого Возмущения в четвертом столетии эры Основателя. Это были малоизвестные и не очень популярные материалы, но они давали массу материала для размышлений. Запись сопровождалась назойливым шумом: тогда, всего через столетие после Опустошения, Светлый Разум еще пребывал в полуразрушенном состоянии, и хорошего оборудования было не достать. Да и у психоисториков в те ужасные дни вариантов выбора имелось не так уж много.
Сигнал, возвестивший о появлении гостя, прервал меланхолические размышления Кона.
— Нейрт Камбу, по договоренности, — тихо сообщил механический голос.
Кон выключил запись и вышел в коридор.
— Ну что, вытащили мы тебя из постели? Надо же, даже одеться успел!
— Зачем, во имя Космоса, нам нужен треклятый труп? И что имел в виду этот псих Варна, когда сказал, что это безголовое чудо — психоисторик? Он сослался на вас!
Камбу стоял в возмущенной позе, слегка стесняясь своей одежды: в спешке он надел официальный черный сюртук и совершенно не подходящие к нему шаровары с серебряным кантом, а переодеться по пути было просто негде.
Однако адмирал, сам одетый в старомодный комбинезон голубого цвета — того сорта, что можно увидеть на каком-нибудь флотском механике, — едва ли это заметил.
— Ты успел позавтракать?
— Вы что, шутите? Что вообще случилось? Теперь святой Хейнис съест вас с кашей! Он только и ждет такого случая. А когда он вас скинет, настанет и наша очередь!
Кон подтолкнул своего ученика в сторону столовой.
— Пока тебя не было, здесь много чего произошло. Хейнис пытается перехватить инициативу, но я пока все-таки на шаг впереди. Успокойся, он пока ничего не знает о трупе.
— Святой Мессия! — проворчал Нейрт.
Это выражение он подцепил на Терре. Кон толкнул его в кресло и пододвинул поднос с готовым завтраком.
— Тебе уже рассказали про Эрона Оузу?
Нейрт вытаращил глаза.
— Понимаю, почему вы сначала усадили меня в кресло. Похоже, самые худшие новости впереди.
Кон прищурился:
— Так, с чего же мне начать…
— Эрон Оуза? Этот неблагодарный избалованный мальчишка! Он что, пытался натравить на вас ректора?
— Хуже. Он сам нажил себе неприятности с Хейнисом, и теперь тот хочет использовать эту историю против меня, потому что я был спонсором Эрона.
— Смешно! Эрон ушел от вас пять лет назад!
— Большие обвинения бросают длинную тень…
— Что он сделал?
— Опубликовал без разрешения свои математические каракули.
— Подумаешь! Студенческие журналы пишут о чем угодно — вплоть до прыщей на носу Основателя!
— Ты не понимаешь. Он вывесил статью в публичном архиве!
У Нейрта кусок застрял в горле.
— Но это же противозаконно! — с трудом выдавил он.
Кон отрицательно покачал головой:
— Не противозаконно. Скорее немыслимо! Этого просто никто никогда не делал.
— Я никогда не замечал у Эрона склонности к самоубийству. А что за результаты он опубликовал? Они еще висят в сети?
— Хейнис все стер в ту же вахту.
— Дайте мне посмотреть. Интересно, что же это такое!
— Я так и не видел статьи — Хейнис ее уничтожил. Энтропия…
Нейрт отхлебнул из чашки.
— Стало быть, этот придурок в тюрьме. Для меня не будет слишком опасно, если я навещу его? Мы могли бы поговорить по душам — разумеется, с защитой от прослушивания и так далее. Просто хочется понять…
— Эрон ничего тебе не скажет. Он на свободе, но Хейнис заодно уничтожил его пам.
— Погодите!!! Ректор не имеет права этого делать, не посоветовавшись с вами!
— Он со мной советовался — я входил в судейскую коллегию.
— И вы согласились?! — Нейрт был в шоке. — Вы знаете, вы мне больше не нравитесь…
— Боишься за свой пам, да? Я тоже. У моей власти тоже есть пределы. Хейнис все-таки ректор… Не следует путать мораль со стратегией! Иногда, когда отступаешь, неся потери, одновременно получаешь удобный плацдарм для будущего наступления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191