Его напарник покосился на Ивана хмуро и как-то осуждающе. Ваня вытащил одну сигаретку и стал вертеть её в пальцах, будто не знал, для чего такая штука предназначена.
— Ты же не куришь, — сказал ему улыбчивый мужчина, как старому знакомому.
— Откуда Вы знаете?
— Работа такая.
— Понятно.
А хмурый поглядел ещё мрачнее и неожиданно чихнул.
— Если честно, — признался Ваня, — я очень пить хочу. У вас попить ничего не будет?
Хмурый полез в карман, достал плоскую блестящую фляжку.
— Коньяк будешь?
Ваня выкатил глаза и даже про жажду свою забыл:
— А вы пьёте при исполнении?!
— А откуда ты знаешь, что мы при исполнении? — спросил улыбчивый и скривился совсем уж карикатурно.
— Сами сказали: работа такая, — ответил Ваня.
— Молодец, сметливый парень, — похвалил сотрудник Секретной Лаборатории.
— Только я коньяк пить не буду, спасибо, — сказал Ваня. — Я лучше к метро сбегаю — за колой.
— Нет, — помотали головами оба сразу, а хмурый пояснил сурово: — Никто из вас никуда отсюда не уходит.
— Почему? — прикинулся простачком Ваня.
— Приказ такой.
— «Работа такая! Приказ такой!» — передразнил Ваня. — Вот заладили! Мы кого-то ждем? Тогда скажите, кого.
Хмурый промолчал, а улыбчивый сказал добродушно:
— Наберись терпения, парень!
И Ваня пошёл к своим, чтобы вкратце пересказать им столь «содержательную» беседу.
— Не нравится мне всё это, — задумчиво проговорила Аня. Потом вдруг вскинулась: — Слушайте! А может, пока они тут курят, потихоньку выкинуть «Фаэтон» в реку — и всё! Приедут, а мы ничего не видели, ничего не знаем, и вообще, оставьте нас в покое, дяденьки!
— И флэшку туда же выбросить хочешь? — тихо спросил Саша. — Чего ради тогда мы устраивали все эти скачки?
— Не знаю, — Аня была в полной растерянности. — Что же мы не подумали там, в Китае, как будем вести себя здесь?
— Это ты нас спрашиваешь? — удивился Ваня, — Да ты же в этом Китае была сама не своя. Мы там много о чем не подумали.
— О чем же? — заинтересовался Саша.
— Ну, например, о дальнейшей судьбе генетика. Нашли, понимаешь, время и место для торжественного «отлёта»! И оставили несчастного Сергея на растерзание князю. Представляете, какой допрос с пристрастием ему там сейчас учиняют, после нашего исчезновения?
— Ты не прав, Оболенский, — спокойно проговорила Аня. — Я думала об этом. Князь очень умный и гибкий человек. Он предпочтёт использовать знания генетика для своей пользы.
— К тому же, — добавил от себя Саша, — Сергей Борисов тоже не прост. Он, конечно, непрактичный в быту, но умище-то у него неординарный. И знаний вагон. Придумает что-нибудь, выкрутится. Расскажет, например, что познакомился с нами случайно, и мгновенное перемещение в пространстве сам первый раз в жизни наблюдал.
Аня и Ваня помолчали, соглашаясь с Сашей. Наконец, Оболенский изрёк:
— Ну, хорошо, и долго нам здесь вот так стоять?
— У меня спрашиваешь? — решил уточнить Саша. — Ты же разобрался, кто там среди них старший? Вот и потребуй от него объяснений.
— Как же, с этих потребуешь… — проворчал Ваня.
— Ребята, у меня идея! — воскликнула Аня. — Давайте позвоним!
— Куда?
— Да куда угодно! Ну, вот, я хотя бы маме позвоню, она же беспокоится. А заодно и проверим, позволят нам это сделать или нет.
Один из троих, стоявших слева, подскочил немедленно — Аня и двух цифр набрать не успела.
— Воздержитесь, пожалуйста, от звонков, — сказал он вежливо, но жёстко.
Анюта изящным жестом захлопнула мобильник и спросила:
— А петь и плясать можно?
Секретный сотрудник не удостоил её ответом и вернулся к своей группе.
— Знаете что, — поделился с друзьями Ваня. — У меня такое ощущение, что убивать нас сегодня не будут. А интуиции своей я привык доверять.
— Больше тебе скажу, — добавил Саша, — нас и арестовывать, похоже, не собираются. И это уже не интуиция, а логика.
— А что будет-то? — спросила Аня, но страха в её голосе не было.
— Орден дадут, — окончательно развеселился Ваня, — а ждём мы все представителя администрации президента. Или кто там вручает сегодня высшие правительственные награды?
— А что, — сказал Саша. — Мне кажется, мы отлично справились со всеми заданиями.
— Особенно Аня, — не удержался от язвительной реплики Иван. — Она на двадцать лет раньше убрала из истории зловещую фигуру императрицы Цыси.
— На двадцать восемь, — поправила девушка, и Ваня понял, что она совершенно не злится на него. Наверно, этот мост был каким-то волшебным местом для их отношений.
— Какая разница: двадцать или тридцать? — продолжил Ваня, увлекаясь, — Главное, что ты сильно облегчила задачу китайскому революционеру Сунь Ятсену, чем приблизила светлое будущее цивилизации. Теперь коммунизм в Китае построят намного раньше, чем в России. Китай станет сверхдержавой номер один. И мы уже завтра утром с удивлением обнаружим, что всё вокруг даже в Москве — китайское.
— Оно уже и так всё китайское, — резонно заметил Саша. — Я думаю, будет как раз наоборот. Китай в результате слишком резвых коммунистических преобразований опять поделят на зоны влияния, и, как следствие, выиграют от этого Россия, Европа и Америка. Больше всех — Россия. Мы не будем ни с кем ссориться, избежим всех войн, катастроф и репрессий ХХ века. И прямо завтра утром увидим, что живём в совершенно прекрасном мире, шагнувшем далеко вперед по пути всеобщего прогресса…
— Мечтатели! — улыбнулась Анюта. — А я больше всего хочу добраться до библиотеки и выяснить всё про судьбу Цыси. Меня только она и волнует. А вы — абстрактные мечтатели.
Но Ваня уже слушал всё это вполуха, он смотрел на Аню, как всегда, восхищался, какая же она красивая, и всё яснее понимал, что мир, в котором они живут, совсем не так плох и без специальных изменений прошлого. Одного только не хватало ему в этом мире… И, улучив момент, он громко произнёс, удивляясь при этом сам на себя:
— Да, я мечтатель. Только я мечтаю совсем о другом…
— О чем же? — спросила Аня с любопытством.
— А можно я стихами скажу? — и он тут же начал читать:
Что ты сделала с сердцем моим?
Оно больше не слышит меня.
Мое сердце — разграбленный Рим,
Мое сердце — обитель огня.
Что ты сделала с сердцем моим?
Ты биенье его приглуши…
Я глотаю отравленный дым —
Дым пожарищ усталой души.
Что ты сделала с сердцем моим?
Я тону в океане стихов…
Я тобою, увы, нелюбим,
И вопрос мой печально не нов.
Что ты сделала с сердцем моим?
Аня, я же себя погублю!..
Чёрт с ним, с сердцем… Не дружим мы с ним.
Но тебя я все так же люблю!
— По-моему, это не Пушкин, — Аня вроде и пошутила по привычке, но на самом-то деле просто хотела сказать «спасибо», потому что ей понравились эти строки.
Таких стихов ей ещё никто не дарил, да и Ваня ни разу не решался прочесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
— Ты же не куришь, — сказал ему улыбчивый мужчина, как старому знакомому.
— Откуда Вы знаете?
— Работа такая.
— Понятно.
А хмурый поглядел ещё мрачнее и неожиданно чихнул.
— Если честно, — признался Ваня, — я очень пить хочу. У вас попить ничего не будет?
Хмурый полез в карман, достал плоскую блестящую фляжку.
— Коньяк будешь?
Ваня выкатил глаза и даже про жажду свою забыл:
— А вы пьёте при исполнении?!
— А откуда ты знаешь, что мы при исполнении? — спросил улыбчивый и скривился совсем уж карикатурно.
— Сами сказали: работа такая, — ответил Ваня.
— Молодец, сметливый парень, — похвалил сотрудник Секретной Лаборатории.
— Только я коньяк пить не буду, спасибо, — сказал Ваня. — Я лучше к метро сбегаю — за колой.
— Нет, — помотали головами оба сразу, а хмурый пояснил сурово: — Никто из вас никуда отсюда не уходит.
— Почему? — прикинулся простачком Ваня.
— Приказ такой.
— «Работа такая! Приказ такой!» — передразнил Ваня. — Вот заладили! Мы кого-то ждем? Тогда скажите, кого.
Хмурый промолчал, а улыбчивый сказал добродушно:
— Наберись терпения, парень!
И Ваня пошёл к своим, чтобы вкратце пересказать им столь «содержательную» беседу.
— Не нравится мне всё это, — задумчиво проговорила Аня. Потом вдруг вскинулась: — Слушайте! А может, пока они тут курят, потихоньку выкинуть «Фаэтон» в реку — и всё! Приедут, а мы ничего не видели, ничего не знаем, и вообще, оставьте нас в покое, дяденьки!
— И флэшку туда же выбросить хочешь? — тихо спросил Саша. — Чего ради тогда мы устраивали все эти скачки?
— Не знаю, — Аня была в полной растерянности. — Что же мы не подумали там, в Китае, как будем вести себя здесь?
— Это ты нас спрашиваешь? — удивился Ваня, — Да ты же в этом Китае была сама не своя. Мы там много о чем не подумали.
— О чем же? — заинтересовался Саша.
— Ну, например, о дальнейшей судьбе генетика. Нашли, понимаешь, время и место для торжественного «отлёта»! И оставили несчастного Сергея на растерзание князю. Представляете, какой допрос с пристрастием ему там сейчас учиняют, после нашего исчезновения?
— Ты не прав, Оболенский, — спокойно проговорила Аня. — Я думала об этом. Князь очень умный и гибкий человек. Он предпочтёт использовать знания генетика для своей пользы.
— К тому же, — добавил от себя Саша, — Сергей Борисов тоже не прост. Он, конечно, непрактичный в быту, но умище-то у него неординарный. И знаний вагон. Придумает что-нибудь, выкрутится. Расскажет, например, что познакомился с нами случайно, и мгновенное перемещение в пространстве сам первый раз в жизни наблюдал.
Аня и Ваня помолчали, соглашаясь с Сашей. Наконец, Оболенский изрёк:
— Ну, хорошо, и долго нам здесь вот так стоять?
— У меня спрашиваешь? — решил уточнить Саша. — Ты же разобрался, кто там среди них старший? Вот и потребуй от него объяснений.
— Как же, с этих потребуешь… — проворчал Ваня.
— Ребята, у меня идея! — воскликнула Аня. — Давайте позвоним!
— Куда?
— Да куда угодно! Ну, вот, я хотя бы маме позвоню, она же беспокоится. А заодно и проверим, позволят нам это сделать или нет.
Один из троих, стоявших слева, подскочил немедленно — Аня и двух цифр набрать не успела.
— Воздержитесь, пожалуйста, от звонков, — сказал он вежливо, но жёстко.
Анюта изящным жестом захлопнула мобильник и спросила:
— А петь и плясать можно?
Секретный сотрудник не удостоил её ответом и вернулся к своей группе.
— Знаете что, — поделился с друзьями Ваня. — У меня такое ощущение, что убивать нас сегодня не будут. А интуиции своей я привык доверять.
— Больше тебе скажу, — добавил Саша, — нас и арестовывать, похоже, не собираются. И это уже не интуиция, а логика.
— А что будет-то? — спросила Аня, но страха в её голосе не было.
— Орден дадут, — окончательно развеселился Ваня, — а ждём мы все представителя администрации президента. Или кто там вручает сегодня высшие правительственные награды?
— А что, — сказал Саша. — Мне кажется, мы отлично справились со всеми заданиями.
— Особенно Аня, — не удержался от язвительной реплики Иван. — Она на двадцать лет раньше убрала из истории зловещую фигуру императрицы Цыси.
— На двадцать восемь, — поправила девушка, и Ваня понял, что она совершенно не злится на него. Наверно, этот мост был каким-то волшебным местом для их отношений.
— Какая разница: двадцать или тридцать? — продолжил Ваня, увлекаясь, — Главное, что ты сильно облегчила задачу китайскому революционеру Сунь Ятсену, чем приблизила светлое будущее цивилизации. Теперь коммунизм в Китае построят намного раньше, чем в России. Китай станет сверхдержавой номер один. И мы уже завтра утром с удивлением обнаружим, что всё вокруг даже в Москве — китайское.
— Оно уже и так всё китайское, — резонно заметил Саша. — Я думаю, будет как раз наоборот. Китай в результате слишком резвых коммунистических преобразований опять поделят на зоны влияния, и, как следствие, выиграют от этого Россия, Европа и Америка. Больше всех — Россия. Мы не будем ни с кем ссориться, избежим всех войн, катастроф и репрессий ХХ века. И прямо завтра утром увидим, что живём в совершенно прекрасном мире, шагнувшем далеко вперед по пути всеобщего прогресса…
— Мечтатели! — улыбнулась Анюта. — А я больше всего хочу добраться до библиотеки и выяснить всё про судьбу Цыси. Меня только она и волнует. А вы — абстрактные мечтатели.
Но Ваня уже слушал всё это вполуха, он смотрел на Аню, как всегда, восхищался, какая же она красивая, и всё яснее понимал, что мир, в котором они живут, совсем не так плох и без специальных изменений прошлого. Одного только не хватало ему в этом мире… И, улучив момент, он громко произнёс, удивляясь при этом сам на себя:
— Да, я мечтатель. Только я мечтаю совсем о другом…
— О чем же? — спросила Аня с любопытством.
— А можно я стихами скажу? — и он тут же начал читать:
Что ты сделала с сердцем моим?
Оно больше не слышит меня.
Мое сердце — разграбленный Рим,
Мое сердце — обитель огня.
Что ты сделала с сердцем моим?
Ты биенье его приглуши…
Я глотаю отравленный дым —
Дым пожарищ усталой души.
Что ты сделала с сердцем моим?
Я тону в океане стихов…
Я тобою, увы, нелюбим,
И вопрос мой печально не нов.
Что ты сделала с сердцем моим?
Аня, я же себя погублю!..
Чёрт с ним, с сердцем… Не дружим мы с ним.
Но тебя я все так же люблю!
— По-моему, это не Пушкин, — Аня вроде и пошутила по привычке, но на самом-то деле просто хотела сказать «спасибо», потому что ей понравились эти строки.
Таких стихов ей ещё никто не дарил, да и Ваня ни разу не решался прочесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101