- Ну что делать, - успокаивал ее Алексей, - племянник Переверзенцева же не знал, что окажется невольно причастным к такому захватывающему событию, как убийство. Если бы знал, то как следует экипировался бы: и блокнот бы взял, и потайной микрофон, и непре-менно бы расспросил, откуда тот человек и кого ждет...
- Конечно, это все смешно, но мне, поверь, не до смеха, хоть плачь.
Алексей сидел на террасе Катиного дома и, вытянув ноги, подставлял лицо легкому ветерку, скользившему по цветам и зарослям дикого винограда. Квадратный стол и стулья, стоявшие в глубине террасы, были недавно выкрашены Василием Леонтьевичем в ярко-голубой цвет, и от этого терраса приобрела вид уголка Средиземноморья. Это впечатление усиливали большие глиняные горшки, в которых росли лаванда и маленькие симпатичные деревца с темно-розовыми цветами, носившие поэтическое название бугенвиллеи.
- Никуда и ездить не надо, сиди тут и отдыхай, деньги экономь, Алексей лениво приоткрыл один глаз.
- Может, тебя здесь прописать? - отозвалась Катя.
- Неплохо бы.
- Слушай, а вдруг его вообще нет?
- Кого - его?
- Убийцы, - вздохнула Катя.
- Конечно, человек убил сам себя, повесил на шею шарфик...
- Убийца еще бы бинокль театральный в руку своей жертве вложил или монокль.
- Бывает и такое, ну, не буквально, а так, разного рода чудачеств хватает. Это чаще всего почерк незрелого убийцы, для которого убийство в новинку. И он как бы усиливает его ненатуральность, чтобы самому не поверить до конца в случившееся.
- Итак, у нас... - Катя откинулась на стуле, - семь актеров, режиссер и ее помощница, итого - девять подозреваемых. И корни этого запутанного клубка уходят в прошлое, а прошлое никто не хочет раскрывать. Но, кажется, я стала их чувствовать, я не могу объяснить, как это происходит, но для меня они становятся более понятными!
- Значит, ты стоишь на верном пути. Помнишь, я тебе говорил вначале, что поединок с убийцей, как танго: вы то льнете друг к другу в полутьме, то расходитесь в разные стороны. Тебе надо вывести его на свет, а он сопротивляется, ускользает, и ты опять подходишь к нему близко-близко, увлекаешь за собой.
Где-то громко закуковала кукушка.
- Загадывать? - прошептал Алексей.
- Ты что! - Катя рассмеялась. - Это у Маргариты Стефановны, заводная на часах. Кукушечка совсем старая, постоянно ломается, а то, бывает, посреди ночи на весь дом свои позывные передает.
Катя вдруг вспомнила часы в доме Гурдиной. Страшный взгляд кукольной пастушки и ее загадочная улыбка. Часы, которые помогли раскрыть тайну "царицы московской сцены".
- Ты знаешь, - Катя перегнулась к Алексею через стол, - я все думаю, зачем Миронова приходила в "Мольер". К кому? Она ведь могла встретиться там с кем-то, когда никого не было. С кем?
- Может, потрясти Игоря Святославовича? Вдруг расколется?
- Мне кажется, он действительно не в курсе, да еще с такой малахольной секретаршей: печатает, за-крыв глаза, как на рояле играет.
- Это просто значит, что она суперпрофессионал, таких сейчас мало. Печатать вслепую - это высший класс. К тому же она таким образом бережет свои нервы: ни на кого не смотрит и ни на что не реагирует.
- Алексей, я вдруг подумала, что в театре профессиональных актеров всего двое - Лилия Георгиевна и Артур. Остальные подрабатывали в разных местах, занимались самодеятельностью, а потом попали в "Саломею".
- Да, - меланхолично отозвался Алексей, - театр дилетантов получается у нас.
- Ну почему, почему? - Катя в раздражении ударила тыльной стороной ладони по спинке стула, развернувшись к Алексею. - Здесь какая-то странность. Обычно режиссеры из кожи вон лезут, чтобы найти приличных актеров, роются в картотеках, ездят по театрам, регулярно ходят на выпуски студентов театральных училищ и студий. А тут? Ничего не понимаю, набрала дилетантов и... выпустила на сцену... Подожди! - Катя машинально приложила руку к губам. Она вдруг вспомнила, как случайно оказалась в зале, когда репетировали "Дориана Грея": темнота, фигура Анжелы, словно какая-то неведомая сила тащила ее за кулисы, и сам Дориан, с загадочной улыбкой на губах, исполняющий изысканный танец в одиночестве. Что-то здесь было не так. Она оказалась в положении маленькой девочки, случайно пробравшейся за кулисы во время представления фокусника. Она увидела то, что не предназначалось для посторонних глаз, но еще не в силах была осознать до конца, ЧТО именно ей удалось увидеть.
- Алексей, - Катя внимательно рассматривала розу, запутавшуюся в виноградной ветви, - знаешь, мне как-то не по себе. Чем больше я начинаю разбираться в этом деле, тем больше оно мне не нравится... Я, честно говоря, очень боюсь...
- Да, - Алексей думал о чем-то своем и даже не взглянул на Катю.
- Я боюсь новых жертв.
Он озабоченно кивнул и присвистнул... Внезапно Алексей посмотрел на Катю и застыл, пораженный страшной разгадкой...
Кажется, все понемногу начинало проясняться. Но это был еще очень слабый свет, который брезжил едва-едва и мог в любой момент исчезнуть под малейшим дуновением ветра. Это была словно свеча в длинном подземном ходе бесконечной пещеры. Обычно малейший просвет для измученных путников был якорем надежды, к которому они сразу устремлялись, забыв об осторожности и неторопливости. На самом деле этот свет, который, без сомнения, указывал на то, что где-то существует выход наверх, мог завести еще дальше в беспросветный мрак, откуда выбраться будет намного сложнее. Главное - не поддаться на обманчивые уловки. Все надо было тщательно проверить и взвесить, прежде чем снова идти вперед.
Алексей хорошо помнил наставления своего шефа: распутывать это дело как бы со стороны; получать от Кати Муромцевой информацию и беспри-страстно анализировать ее; подвергать все и вся сомнению и безжалостному препарированию. Конечно, он хорошо понимал, что глава агентства никогда ничего не делает не продумав. Вячеслав Артемьевич решил, что такой вариант будет наиболее удобным для предстоящего расследования. Если ему показалось, что это дело с двойным дном, значит, скорее всего так оно и есть. Интуиции своего шефа Алексей доверял безоговорочно.
"Театральное убийство", - убийство, в котором смешались расчет и бравада, цинизм и сентиментальность, - его мог совершить только человек, наделенный фантазией и воображением - непременными спутниками творческой личности.
Даже шарфик... в этом тоже был какой-то смысл, который пока Алексей никак не мог разгадать, в самом деле, не из чувства же романтической влюбленности или в память угасшей любви убийца повесил на шею своей жертве этот голубой шарфик?
И только сидя на террасе с Катей и случайно повернув к ней голову, он увидел то, от чего у него перехватило дыхание. Он растерялся, не зная, как поскорее уйти, не обнаруживая перед Катей своего волнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67