У Алевтины роскошные волосы, греческий нос, большие глаза, отличная фигура… И Игорю плевать, что никто, кроме него, не замечает этого. Он видит лишь то, что хочет видеть, а не то, что видят другие, и совсем не то, что есть на самом деле. Поэтому его жизнь может стать счастливой.
Все правильно. Жить надо все равно своим умом, и просчеты совершать свои собственные, чтобы потом ни на кого не кивать и не сваливать вину за собственные глупости на других. Хотя так ли это? Для чего вообще людям дан разум? Не для того ли, чтобы они, наконец, поняли — жить одним разумом нельзя? В конце концов, люди все равно живут и хотят жить чувствами, для которых совершенно безразлично, кто прав, а кто ошибся.
Игорь запутался, слегка засомневался в своих, на первый взгляд, твердых постулатах, и махнул на них рукой. Рассуждать дальше не имело смысла. Нужно просто жить. Что он и сделал.
Игорь давно уже чудесно наловчился готовить и стирать. Ему даже понравилось стоять у плиты, обжаривая себе на обед куски мяса или засыпая в бульон лапшу, напялив фартук, в котором он выглядел очень смешно.
«Кухонный мужик, — подумала Аля, увидев его среди кастрюль и сковородок. — А что, очень неплохо… То, что мне надо…»
В тот судьбоносный день он готовил для Алевтины, которая должна была явиться с минуты на минуту, и ликовал. Черные глаза горели блеском номер четыре.
Его очень грела сложившаяся ситуация. Она напоминала французские фильмы, где герои вечно запросто путаются с кем ни попадя и спят с кем угодно, не задумываясь о последствиях. Игорю нравилась этакая чужеземная свобода действий и раскованность отношений, устраивала беззаботность и легкость. Он любил жить, мыслями не обременяясь. Для чего грузить себя ненужными проблемами? Лишнее, лишнее… Жизнь светла и прекрасна. И незачем превращать ее в мрачную и тяжкую, как частенько привыкли делать русские, взращенные творчеством Достоевского и Толстого.
Но время стремительно уходило, напоминая, что наступила пора гнездования. Иначе будет поздно.
И влюбиться Игорю пришлось только потому, что ему стало необходимо любить. И не так уж важно, на кого излить свои чувства. Они переполняли его и настойчиво искали выхода.
Алевтина явилась почти не опоздав и тотчас стала осматриваться. Квартира ей понравилась.
Ее заявление по поводу ведьмы Игорь для начала предпочел оставить без внимания. В конце концов, все бабы по натуре такие. Только среди них .встречаются очень симпатичные на морду…
— Ладно, давай проходи! — пригласил он.
— Один живешь? — Алевтина грузно уселась на хрупкий табурет и заопасалась, как бы он под ней не обломился.
— Один, — кивнул Игорь, выкладывая ей на тарелку большую жирную отбивную. — С тех пор, как бабушка умерла. А мать отдельно со своим мужем и дочерью. Я с ними не дружу и общаюсь редко. Телевизор включить? Будет фильм — расследование дела по поводу рождения Христа.
— Художественный или документальный? — спросила Аля.
Игорь взглянул на нее и усмехнулся. До объяснений не снизошел.
— Ты ешь! А то остынет. Для тебя старался! Предпочитаешь рыбу или мясо?
— Предпочитаю вкусно, — пробурчала Аля.
— Молодец! — похвалил Игорь. — Ну, пробуй! Правда, объедение? Согласно заказу!
Он всегда очень ревниво относился к своей готовке и обожал, чтобы ее хвалили и просили добавки.
— Угу! — пробубнила Аля с набитым ртом.
— А вчера, — продолжил светский диалог Игорь, — по телевизору показывали такое милое музыкальное шоу! С участием Аллы Пугачевой, Филиппа Киркорова, Кристины Орбакайте, Владимира Преснякова…
Он явно ждал от Алевтины какой-то реакции, определенного ответа, но она не понимала, какого именно, и промолчала.
За окном вдруг заорали:
— Викто-о-о-о-ор! Игорь задумчиво спросил:
— Как думаешь, кого он зовет?
— Собутыльника! — буркнула Аля.
— Да, возможно, — кивнул Игорь. — А если совсем другого? Может, Гюго? Но тот вроде умер…
И скосил хитрые глаза, которые залил еще с утра, на Алевтину.
Она его вновь не поняла. А так ли уж обязательно понимать друг друга, чтобы жить вместе? Жизнь этого не подтверждает. Поскольку психологические причины совместного бытия часто оказываются менее важными, чем экономические. У нас на дворе рынок, так что продаем и покупаем. И торговля собой — одна из привычных составляющих рыночных отношений.
Да и кто будет рассматривать и принимать всерьез чувства, когда человеку нужен просто угол для житья? Этим углом для Алевтины всерьез, готовился стать Игорь Скудин.
Он снова хмыкнул:
— А я сейчас читаю Андре Жида!
— Жида? — удивленно повторила Аля. — Разве есть такой писатель?
«Только постель, — подумал Игорь. — Нас может соединить и согреть лишь она. И ничего больше…»
— Телевизор любишь смотреть? — поинтересовалась Аля, доедая отбивную.
Быстро управилась…
— А что еще делать вечерами? — пожал плечами Игорь. — А ты не любишь?
— Мне некогда, — пояснила Аля. — Дел полно…
— И какие же такие дела у ведьмы? — ехидно справился Игорь. — Ты, помнится, именно так себя называла…
Алевтина посерьезнела:
— Это правда, я не вру. Над этим смеяться грех, Я людям помогаю! У меня клиентов полно. Порчу снимаю, сглаз… Заговариваю на удачу, на деньги, на любовь… И лечить могу руками. Немного… Хочешь, и тебя заговорю? Бесплатно…
Игорь со смехом отмахнулся:
— Не надо, что ты! Я и так как-нибудь проживу! Без заговоров.
— Зря отказываешься. Не проживешь! Ты, я вижу, — она снова огляделась, — много бабок не получаешь. И еще учишься. А если бы вместе взялись за дело… — Новая удивительная мысль пришла ей в голову совершенно неожиданно, Аля сама не думала, не гадала. — Я могу тебя научить…
Алевтина еще не знала, что больше всего на свете Игорь ненавидит именно это простое слово. Он еще в школе терпеть не мог занудных назойливых училок как раз за то, что они пытались его чему-то научить. Его нечему учить, он сам все давно знает! И исключительно он один способен научить человечество чему угодно. Лишь бы его слушались! Именно о такой роли — роли верховного учителя — Игорь грезил втайне от всех. Но он еще не догадывался, что эту роль и собирается предложить ему новая случайная знакомая.
Он с удовольствием ее кормил и непрерывно банально острил:
— Как гостя ни корми, а он все в рот смотрит! Или:
— Редкий гость станет засиживаться, если почувствует себя как дома.
Но реакция Алевтины оказалась весьма своеобразной. Она все принимала за откровение, о юморе вроде как представления не имела, а потому сочла нужным наконец обидеться:
— Ты чего, боишься, что я тебя объем?! А зачем тогда звал? Ишь какой щедрый! Да уж, на твою зарплату точно не разгуляешься! Гонишь, что ли?
Игорь даже удивился: ничего подобного он не ожидал.
— Ну, это шутки у меня такие!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Все правильно. Жить надо все равно своим умом, и просчеты совершать свои собственные, чтобы потом ни на кого не кивать и не сваливать вину за собственные глупости на других. Хотя так ли это? Для чего вообще людям дан разум? Не для того ли, чтобы они, наконец, поняли — жить одним разумом нельзя? В конце концов, люди все равно живут и хотят жить чувствами, для которых совершенно безразлично, кто прав, а кто ошибся.
Игорь запутался, слегка засомневался в своих, на первый взгляд, твердых постулатах, и махнул на них рукой. Рассуждать дальше не имело смысла. Нужно просто жить. Что он и сделал.
Игорь давно уже чудесно наловчился готовить и стирать. Ему даже понравилось стоять у плиты, обжаривая себе на обед куски мяса или засыпая в бульон лапшу, напялив фартук, в котором он выглядел очень смешно.
«Кухонный мужик, — подумала Аля, увидев его среди кастрюль и сковородок. — А что, очень неплохо… То, что мне надо…»
В тот судьбоносный день он готовил для Алевтины, которая должна была явиться с минуты на минуту, и ликовал. Черные глаза горели блеском номер четыре.
Его очень грела сложившаяся ситуация. Она напоминала французские фильмы, где герои вечно запросто путаются с кем ни попадя и спят с кем угодно, не задумываясь о последствиях. Игорю нравилась этакая чужеземная свобода действий и раскованность отношений, устраивала беззаботность и легкость. Он любил жить, мыслями не обременяясь. Для чего грузить себя ненужными проблемами? Лишнее, лишнее… Жизнь светла и прекрасна. И незачем превращать ее в мрачную и тяжкую, как частенько привыкли делать русские, взращенные творчеством Достоевского и Толстого.
Но время стремительно уходило, напоминая, что наступила пора гнездования. Иначе будет поздно.
И влюбиться Игорю пришлось только потому, что ему стало необходимо любить. И не так уж важно, на кого излить свои чувства. Они переполняли его и настойчиво искали выхода.
Алевтина явилась почти не опоздав и тотчас стала осматриваться. Квартира ей понравилась.
Ее заявление по поводу ведьмы Игорь для начала предпочел оставить без внимания. В конце концов, все бабы по натуре такие. Только среди них .встречаются очень симпатичные на морду…
— Ладно, давай проходи! — пригласил он.
— Один живешь? — Алевтина грузно уселась на хрупкий табурет и заопасалась, как бы он под ней не обломился.
— Один, — кивнул Игорь, выкладывая ей на тарелку большую жирную отбивную. — С тех пор, как бабушка умерла. А мать отдельно со своим мужем и дочерью. Я с ними не дружу и общаюсь редко. Телевизор включить? Будет фильм — расследование дела по поводу рождения Христа.
— Художественный или документальный? — спросила Аля.
Игорь взглянул на нее и усмехнулся. До объяснений не снизошел.
— Ты ешь! А то остынет. Для тебя старался! Предпочитаешь рыбу или мясо?
— Предпочитаю вкусно, — пробурчала Аля.
— Молодец! — похвалил Игорь. — Ну, пробуй! Правда, объедение? Согласно заказу!
Он всегда очень ревниво относился к своей готовке и обожал, чтобы ее хвалили и просили добавки.
— Угу! — пробубнила Аля с набитым ртом.
— А вчера, — продолжил светский диалог Игорь, — по телевизору показывали такое милое музыкальное шоу! С участием Аллы Пугачевой, Филиппа Киркорова, Кристины Орбакайте, Владимира Преснякова…
Он явно ждал от Алевтины какой-то реакции, определенного ответа, но она не понимала, какого именно, и промолчала.
За окном вдруг заорали:
— Викто-о-о-о-ор! Игорь задумчиво спросил:
— Как думаешь, кого он зовет?
— Собутыльника! — буркнула Аля.
— Да, возможно, — кивнул Игорь. — А если совсем другого? Может, Гюго? Но тот вроде умер…
И скосил хитрые глаза, которые залил еще с утра, на Алевтину.
Она его вновь не поняла. А так ли уж обязательно понимать друг друга, чтобы жить вместе? Жизнь этого не подтверждает. Поскольку психологические причины совместного бытия часто оказываются менее важными, чем экономические. У нас на дворе рынок, так что продаем и покупаем. И торговля собой — одна из привычных составляющих рыночных отношений.
Да и кто будет рассматривать и принимать всерьез чувства, когда человеку нужен просто угол для житья? Этим углом для Алевтины всерьез, готовился стать Игорь Скудин.
Он снова хмыкнул:
— А я сейчас читаю Андре Жида!
— Жида? — удивленно повторила Аля. — Разве есть такой писатель?
«Только постель, — подумал Игорь. — Нас может соединить и согреть лишь она. И ничего больше…»
— Телевизор любишь смотреть? — поинтересовалась Аля, доедая отбивную.
Быстро управилась…
— А что еще делать вечерами? — пожал плечами Игорь. — А ты не любишь?
— Мне некогда, — пояснила Аля. — Дел полно…
— И какие же такие дела у ведьмы? — ехидно справился Игорь. — Ты, помнится, именно так себя называла…
Алевтина посерьезнела:
— Это правда, я не вру. Над этим смеяться грех, Я людям помогаю! У меня клиентов полно. Порчу снимаю, сглаз… Заговариваю на удачу, на деньги, на любовь… И лечить могу руками. Немного… Хочешь, и тебя заговорю? Бесплатно…
Игорь со смехом отмахнулся:
— Не надо, что ты! Я и так как-нибудь проживу! Без заговоров.
— Зря отказываешься. Не проживешь! Ты, я вижу, — она снова огляделась, — много бабок не получаешь. И еще учишься. А если бы вместе взялись за дело… — Новая удивительная мысль пришла ей в голову совершенно неожиданно, Аля сама не думала, не гадала. — Я могу тебя научить…
Алевтина еще не знала, что больше всего на свете Игорь ненавидит именно это простое слово. Он еще в школе терпеть не мог занудных назойливых училок как раз за то, что они пытались его чему-то научить. Его нечему учить, он сам все давно знает! И исключительно он один способен научить человечество чему угодно. Лишь бы его слушались! Именно о такой роли — роли верховного учителя — Игорь грезил втайне от всех. Но он еще не догадывался, что эту роль и собирается предложить ему новая случайная знакомая.
Он с удовольствием ее кормил и непрерывно банально острил:
— Как гостя ни корми, а он все в рот смотрит! Или:
— Редкий гость станет засиживаться, если почувствует себя как дома.
Но реакция Алевтины оказалась весьма своеобразной. Она все принимала за откровение, о юморе вроде как представления не имела, а потому сочла нужным наконец обидеться:
— Ты чего, боишься, что я тебя объем?! А зачем тогда звал? Ишь какой щедрый! Да уж, на твою зарплату точно не разгуляешься! Гонишь, что ли?
Игорь даже удивился: ничего подобного он не ожидал.
— Ну, это шутки у меня такие!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82