— Не ломай себе голову, мама! — как можно бодрее сказала Эрин. — Пошли на кухню! — Она выключила телевизор.
Барбара встала и с понурым видом поплелась за ней, шаркая по давно немытому полу рваными шлепанцами.
— Даже и не знаю, радоваться мне, что телевизор работает нормально, или огорчаться, — наконец изрекла она, хлопая глазами.
— Советую тебе не падать духом. И предлагаю прогуляться в продуктовый магазин. Твой холодильник абсолютно пуст, а нам бы не помешало заморить червячка.
— За меня не беспокойся, дочка, я схожу в магазин завтра утром.
— Это точно?
— Клянусь, доченька! — Барбара потрепала Эрин по щеке и улыбнулась.
— Ты знаешь, что Синди лишили за плохую успеваемость стипендии? — спросила Эрин, отмывая чайник, потемневший от заварки.
— Мне звонили из колледжа, — уныло ответила Барбара. — Они говорят, что получать стипендию она сможет, если будет учиться хотя бы удовлетворительно. Сейчас же она практически не успевает ни по одному предмету. Видимо, ей придется бросить учебу.
— Мама! — Эрин поставила чайник на столик и всплеснула руками. — Синди должна получить образование!
Барбара в ответ лишь пожала плечами.
Эрин уставилась на мать с отчаянием и недоумением. Капли мыльной воды падали с ее рук на пол, образуя лужицу. Барбара выглядела совершенно подавленной. Денег на оплату обучения своей младшей дочери в частном колледже у нее не было. Удручающую ситуацию не исправило бы даже вознаграждение за консультацию Клоду Мюллеру. Все недвижимое имущество Барбары было заложено, чтобы расплатиться с адвокатами, защищавшими в суде Эда. Помочь им сейчас могло только чудо.
Эрин вытерла руки о джинсы, лихорадочно подыскивая ободряющие слова. Но ничего подходящего ей в голову так и не пришло. В кухне воцарилось молчание. Эрин почувствовала, что даже находиться здесь ей тяжело, так все было запущено. Всегда опрятно одетая и аккуратно причесанная, Барбара выглядела отвратительно в своем помятом и грязном халате и с нелепым пучком немытых волос на макушке — в сочетании с тусклым взглядом и опухшим лицом это делало ее похожей на запойную пьяницу.
— Пойдем в гостиную, мама, — предложила Эрин.
— Нет! — испуганно вскричала Барбара. — Там тоже стоит этот проклятый ящик…
— Уверяю тебя, и с тем телевизором все в порядке. Пойдем, здесь слишком душно и грязно, мне еще надо просмотреть твою новую корреспонденцию. За столом это делать удобнее.
По пути она подобрала рассыпанные по полу конверты и включила в гостиной свет.
В комнате явно было что-то не так. Эрин озабоченно огляделась и спросила:
— А почему каминные часы повернуты циферблатом к стене? И зеркало папиной бабушки тоже? Что за чертовщина?
Барбара еще сильнее побледнела, увидев деревянную раму фамильного серебряного зеркала, и растерянно сказала:
— Я к нему даже не прикасалась.
Эрин положила стопку конвертов на софу и повернула зеркало стеклом к себе. Оно оказалось разбитым. Трещины разбежались во все стороны от отверстия в середине, пробитого, очевидно, каким-то тяжелым тупым предметом. На ковре сверкали осколки.
Лицо Барбары исказилось гримасой ужаса.
Мать и дочь переглянулись. Барбара вскинула руки и воскликнула, словно бы оправдываясь:
— Я бы такого никогда не сделала, клянусь!
— Значит, в доме побывали посторонние? — встревоженно спросила Эрин. — Как ты могла этого не заметить? Что с тобой происходит?
— В последнее время, дочка, я много сплю, — призналась Барбара, затравленно оглядываясь по сторонам, словно кто-то мог их подслушивать. — Возможно, сонливость вызывает у меня лекарство от болей в спине. А когда я принимаю этот анальгетик, мимо меня хоть полк солдат пройди, я все равно не проснусь. Но запирать двери изнутри я пока не забываю, Бог тому свидетель!
Эрин осторожно поставила зеркало на пол и зябко обхватила плечи руками. Теперь ко всем бедам, свалившимся на их семью, прибавилось еще одно наказание — семь лет постоянных неудач, как гласит поверье. И за какие же прегрешения они вынуждены столько страдать?
Внезапно ей в голову закралось подозрение. Она взглянула на антикварные часы, привезенные бабушкой Риггз в конце девятнадцатого столетия в Америку из Англии, тяжело вздохнула и повернула их к себе циферблатом. Как она и предполагала, стекло часов оказалось разбитым.
Эрин уронила руки и опустилась на софу. Кипа конвертов уже не пугала ее так, как раньше. У нее возникла новая причина для страха.
— Надо с кем-нибудь посоветоваться, мама, — прошептала она, позеленев от ужаса.
В воспаленных глазах Барбары заблестели крупные слезы.
— Доченька, миленькая! Что же нам делать? — севшим голосом спросила она.
Эрин встряхнула головой и резко вскочила с дивана.
— Надо навести в доме порядок. Часы я запру в комнате Синди, сдам их в ремонт, когда у меня появится свободное время. А на кухне мне одной не управиться, давай уберемся там вместе.
— Не беспокойся, деточка, я завтра сама все сделаю, — сказала Барбара.
— Нет, не сделаешь, — со вздохом констатировала Эрин.
Барбара застегнула халат на все пуговицы и воскликнула, выпятив грудь:
— Как ты смеешь разговаривать со мной таким тоном?!
Как ни странно, неожиданная выходка мамочки подняла Эрин настроение. Подавив рвущийся наружу смех, она стала подметать пол. Думать ей сейчас не хотелось, она предпочитала подбирать осколки с ковра, переставлять вещи с места на место и ссыпать мусор в пластмассовый бачок.
Это было разумнее и спокойнее, чем пытаться найти объяснение странному происшествию. Вариантов было не так уж и много, а если говорить прямо, то всего два: первый — все это сделала сама мама, но потом забыла, второй — она этого не делала, следовательно, здесь орудовали неизвестные злоумышленники. Либо потусторонние силы.
Эрин точно не знала, чего она боится сильнее.
В такой ситуации мать нельзя было оставлять в доме одну. Однако свою поездку в «Силвер-Форк» отменить она тоже не могла, ей позарез требовались деньги. Где же выход? Мысли закружились в ее голове словно вихрь пылинок, засасываемых прожорливым пылесосом. Стоило только Эрин обрадоваться найденному решению, как в ее мозгу что-то тревожно звякало, как осколок стекла, попавший в раструб щетки вместе с потоком воздуха, и она, поняв, что поторопилась, снова начинала лихорадочно соображать. Но проблемы громоздились одна на другую, как острые стеклышки, затаившиеся в ворсинках и готовые впиться в босую ногу.
В очередной раз вынеся ведерко с мусором на помойку, Эрин вернулась в кухню и прислонилась спиной к дверному косяку. Барбара деловито мыла в мыльном растворе грязную посуду, все еще дуясь на дочь за то, что та заподозрила ее в надругательстве над семейными реликвиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104