– Зак внезапно разозлился. – С Клер? Черта с два у тебя это получится!» Ее отец по-прежнему ненавидел его и по-прежнему имел власть над дочерью. Ему достаточно щелкнуть пальцами, чтобы она послала Коултера ко всем чертям.
Так стоит ли тешить себя надеждами и пытаться завоевать расположение Клер? Ответ был прост и очевиден – он никогда не сдавался без боя и не собирался сдаваться сейчас.
Анжела подошла к салону вместе с Клер, но задержалась в дверях и принялась копаться в сумочке, сделав вид будто что-то ищет. Когда ее подруга скрылась внутри, она вернулась на площадь. В день открытия фестиваля искусств здесь всегда бывало многолюдно, но сегодня площадь казалась пустынной: многие туристы ринулись в салон Клер, привлеченные распространившимися слухами о неизвестном художнике. Клер почему-то была уверена, что Анжела будет в восторге от новых картин, но сама Анжела в этом сильно сомневалась и боялась разочаровать свою подругу.
Последнее время она стала замечать, что постепенно теряет интерес к тому, что раньше доставляло ей радость. Она всегда с удовольствием готовила, но теперь это занятие стало ей в тягость. Секс? К нему она тоже охладела. Осталось лишь искусство. Однако Анжела боялась, что и живопись, от которой она раньше была без ума, тоже перестала ее интересовать. Анжела понимала: чтобы это проверить, надо всего лишь войти в салон и посмотреть на новые картины, но всячески оттягивала этот момент. Если выяснится, что она потеряла интерес абсолютно ко всему, то как она будет жить дальше?
Охваченная этими грустными мыслями, Анжела остановилась напротив ювелирной лавки, торгующей изделиями из серебра и натурального камня, изготовленными мастерами из индейского поселка. Поборов апатию, она вошла в магазин и принялась изучать украшения; лежащие на прилавке. Хотя каждая вещица была ручной работы и по-своему уникальна, Анжела долго не могла решить, на каком украшении остановить выбор. Она примеряла кольца, перебирала ожерелья, броши и равнодушно откладывала их в сторону: ей казалось, что что-то подобное у нее уже есть.
Продавец не отставал от нее ни на шаг и трещал без умолку, нахваливая свой товар. Смущенная его напористостью, Анжела наконец остановилась на серебряном кулоне. Расплатившись по кредитной карточке, она вышла на улицу и направилась в салон Клер. На ходу она расстегнула сумочку, чтобы положить туда покупку, но внезапно коробочка выскользнула у нее из пальцев и, упав на землю, открылась.
Мужчина, проходящий мимо, быстро нагнулся и поднял коробочку и выпавший из нее кулон.
– Мэм, это случайно не вы оборонили?
Анжела чувствовала себя старухой, когда ей говорили «мэм». Она могла снести любое обидное слово в свой адрес, но «мэм» приводило ее в бешенство. Если кто-то из ее молодых жеребчиков случайно так к ней обращался, она выходила из себя и устраивала скандал. Однако в устах кареглазого незнакомца, который застенчиво улыбнулся, это слово прозвучало ничуть не оскорбительно. Приятный, симпатичный мужчина, возраст которого определить на глаз было довольно трудно, сразу располагал к себе.
По его лицу и фигуре было заметно, что он довольно долго питался очень скромно, Анжела даже сказала бы – чересчур скромно. Темные короткие волосы, на висках чуть тронутые сединой, были аккуратно уложены. Вообще-то незнакомец, который из-за худобы казался необычайно высоким и нескладным, был не в ее вкусе, но, как ни странно, он сразу же ей понравился.
– Красивая вещица. Наверное, какая-то эмблема? – спросил он, положив кулон в коробочку.
Анжела довольно хорошо разбиралась в эмблиотике индейцев, и ей было нетрудно ответить на его вопрос.
– Это Черный Ворон кашинов.
– Первый раз вижу такую красоту.
Его слова, безусловно, следовало отнести к кулону, и Анжела с удивлением обнаружила, что разочарованна.
– По правде говоря, это символ скорби. Если верить древней легенде, племя кашинов происходит от Черного Ворона. Он их отец и покровитель. В его честь они устраивают ритуальные церемонии, во время которых Черный Ворон указывает крылом на героев-воинов, которым суждено погибнуть в сражении. Воины идут на смерть ради спасения своего племени.
– Да, действительно невеселая история. Может, не стоило приобретать украшение, символизирующее столь серьезные вещи, как жизнь и смерть? – Незнакомец вновь смущенно улыбнулся.
– Я купила этот кулон, только чтобы отвязаться от продавца. Он так его расхваливал, что я не устояла, – на ходу сочинила Анжела. Она не могла признаться незнакомому человеку, что последнее время у нее подавленное настроение и что с психологической точки зрения ее выбор вполне закономерен.
– Изумительная вещица, – заметил он, не сводя глаз с Анжелы.
Она чувствовала, что понравилась незнакомцу, и даже пожалела, что он не в ее вкусе. Она предпочитала молодых суперменов, с мощным торсом и накачанными круглыми бицепсами, а этому мужчине было уже за сорок, и он был слишком худощав. В то же время он обладал каким-то неуловимым обаянием, и Анжела, чтобы продолжить разговор, поинтересовалась:
– Вы уже были в художественном салоне Клер Холт?
– Да. Но там сегодня очень тесно и душновато. Слишком много народу, все о чем говорят, увлеченно спорят… А я люблю простор и тишину.
– Вы видели новые картины? Что можете о них сказать?
– Ну, не знаю… – Пожав плечами, незнакомец замялся. – По-моему, ничего.
«Безусловно, турист, – решила Анжела, – которому интересно все новое и который ничего не понимает в искусстве. Наверное, он путешествует один: не слишком у него ухоженный вид… А тебе не все ли равно?» – одернула она себя.
– Ну, я пойду. Спасибо за помощь.
Она поспешила к салону Клер и, обернувшись в дверях, увидела, что незнакомец смотрит ей вслед…
Монотонный гул голосов в зале сопровождался тихим звоном бокалов. Анжеле потребовалось минут пять на то, чтобы поздороваться со знакомыми, и еще столько же, чтобы протиснуться через толпу к новым картинам.
Когда ей удалось приблизиться к ним настолько, что все детали стали отчетливо видны, она задохнулась от восторга и даже ущипнула себя, чтобы убедиться в том, что это не сон.
Обе картины были прекрасны, но в ту, на которой ковбой протягивал женщине букет цветов, она влюбилась сразу же. Это полотна несло в себе невероятной силы эмоциональный заряд.
От избытка внезапно проснувшихся чувств у нее защипало в глазах и защемило в груди. Проглотив ком в горле, Анжела напомнила себе, что личные эмоции только мешают правильной оценке. На первый взгляд обе картины хороши, но насколько профессионально они выполнены? В этом еще следовало разобраться. В конце концов, недаром она считала себя экспертом-искусствоведом,
«Художник, безусловно, тонко чувствует цвет, – отметила Анжела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Так стоит ли тешить себя надеждами и пытаться завоевать расположение Клер? Ответ был прост и очевиден – он никогда не сдавался без боя и не собирался сдаваться сейчас.
Анжела подошла к салону вместе с Клер, но задержалась в дверях и принялась копаться в сумочке, сделав вид будто что-то ищет. Когда ее подруга скрылась внутри, она вернулась на площадь. В день открытия фестиваля искусств здесь всегда бывало многолюдно, но сегодня площадь казалась пустынной: многие туристы ринулись в салон Клер, привлеченные распространившимися слухами о неизвестном художнике. Клер почему-то была уверена, что Анжела будет в восторге от новых картин, но сама Анжела в этом сильно сомневалась и боялась разочаровать свою подругу.
Последнее время она стала замечать, что постепенно теряет интерес к тому, что раньше доставляло ей радость. Она всегда с удовольствием готовила, но теперь это занятие стало ей в тягость. Секс? К нему она тоже охладела. Осталось лишь искусство. Однако Анжела боялась, что и живопись, от которой она раньше была без ума, тоже перестала ее интересовать. Анжела понимала: чтобы это проверить, надо всего лишь войти в салон и посмотреть на новые картины, но всячески оттягивала этот момент. Если выяснится, что она потеряла интерес абсолютно ко всему, то как она будет жить дальше?
Охваченная этими грустными мыслями, Анжела остановилась напротив ювелирной лавки, торгующей изделиями из серебра и натурального камня, изготовленными мастерами из индейского поселка. Поборов апатию, она вошла в магазин и принялась изучать украшения; лежащие на прилавке. Хотя каждая вещица была ручной работы и по-своему уникальна, Анжела долго не могла решить, на каком украшении остановить выбор. Она примеряла кольца, перебирала ожерелья, броши и равнодушно откладывала их в сторону: ей казалось, что что-то подобное у нее уже есть.
Продавец не отставал от нее ни на шаг и трещал без умолку, нахваливая свой товар. Смущенная его напористостью, Анжела наконец остановилась на серебряном кулоне. Расплатившись по кредитной карточке, она вышла на улицу и направилась в салон Клер. На ходу она расстегнула сумочку, чтобы положить туда покупку, но внезапно коробочка выскользнула у нее из пальцев и, упав на землю, открылась.
Мужчина, проходящий мимо, быстро нагнулся и поднял коробочку и выпавший из нее кулон.
– Мэм, это случайно не вы оборонили?
Анжела чувствовала себя старухой, когда ей говорили «мэм». Она могла снести любое обидное слово в свой адрес, но «мэм» приводило ее в бешенство. Если кто-то из ее молодых жеребчиков случайно так к ней обращался, она выходила из себя и устраивала скандал. Однако в устах кареглазого незнакомца, который застенчиво улыбнулся, это слово прозвучало ничуть не оскорбительно. Приятный, симпатичный мужчина, возраст которого определить на глаз было довольно трудно, сразу располагал к себе.
По его лицу и фигуре было заметно, что он довольно долго питался очень скромно, Анжела даже сказала бы – чересчур скромно. Темные короткие волосы, на висках чуть тронутые сединой, были аккуратно уложены. Вообще-то незнакомец, который из-за худобы казался необычайно высоким и нескладным, был не в ее вкусе, но, как ни странно, он сразу же ей понравился.
– Красивая вещица. Наверное, какая-то эмблема? – спросил он, положив кулон в коробочку.
Анжела довольно хорошо разбиралась в эмблиотике индейцев, и ей было нетрудно ответить на его вопрос.
– Это Черный Ворон кашинов.
– Первый раз вижу такую красоту.
Его слова, безусловно, следовало отнести к кулону, и Анжела с удивлением обнаружила, что разочарованна.
– По правде говоря, это символ скорби. Если верить древней легенде, племя кашинов происходит от Черного Ворона. Он их отец и покровитель. В его честь они устраивают ритуальные церемонии, во время которых Черный Ворон указывает крылом на героев-воинов, которым суждено погибнуть в сражении. Воины идут на смерть ради спасения своего племени.
– Да, действительно невеселая история. Может, не стоило приобретать украшение, символизирующее столь серьезные вещи, как жизнь и смерть? – Незнакомец вновь смущенно улыбнулся.
– Я купила этот кулон, только чтобы отвязаться от продавца. Он так его расхваливал, что я не устояла, – на ходу сочинила Анжела. Она не могла признаться незнакомому человеку, что последнее время у нее подавленное настроение и что с психологической точки зрения ее выбор вполне закономерен.
– Изумительная вещица, – заметил он, не сводя глаз с Анжелы.
Она чувствовала, что понравилась незнакомцу, и даже пожалела, что он не в ее вкусе. Она предпочитала молодых суперменов, с мощным торсом и накачанными круглыми бицепсами, а этому мужчине было уже за сорок, и он был слишком худощав. В то же время он обладал каким-то неуловимым обаянием, и Анжела, чтобы продолжить разговор, поинтересовалась:
– Вы уже были в художественном салоне Клер Холт?
– Да. Но там сегодня очень тесно и душновато. Слишком много народу, все о чем говорят, увлеченно спорят… А я люблю простор и тишину.
– Вы видели новые картины? Что можете о них сказать?
– Ну, не знаю… – Пожав плечами, незнакомец замялся. – По-моему, ничего.
«Безусловно, турист, – решила Анжела, – которому интересно все новое и который ничего не понимает в искусстве. Наверное, он путешествует один: не слишком у него ухоженный вид… А тебе не все ли равно?» – одернула она себя.
– Ну, я пойду. Спасибо за помощь.
Она поспешила к салону Клер и, обернувшись в дверях, увидела, что незнакомец смотрит ей вслед…
Монотонный гул голосов в зале сопровождался тихим звоном бокалов. Анжеле потребовалось минут пять на то, чтобы поздороваться со знакомыми, и еще столько же, чтобы протиснуться через толпу к новым картинам.
Когда ей удалось приблизиться к ним настолько, что все детали стали отчетливо видны, она задохнулась от восторга и даже ущипнула себя, чтобы убедиться в том, что это не сон.
Обе картины были прекрасны, но в ту, на которой ковбой протягивал женщине букет цветов, она влюбилась сразу же. Это полотна несло в себе невероятной силы эмоциональный заряд.
От избытка внезапно проснувшихся чувств у нее защипало в глазах и защемило в груди. Проглотив ком в горле, Анжела напомнила себе, что личные эмоции только мешают правильной оценке. На первый взгляд обе картины хороши, но насколько профессионально они выполнены? В этом еще следовало разобраться. В конце концов, недаром она считала себя экспертом-искусствоведом,
«Художник, безусловно, тонко чувствует цвет, – отметила Анжела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98