Я могу понять резоны мистера Лероя. У него и так семьдесят пять процентов, и осмелюсь предположить, что ему и в голову не приходит задуматься об остальных двадцати пяти процентах, – именно так разделил наследство их покойный отец. Тем не менее, мисс Лерой всё ещё намерена избавиться от своей доли, поскольку она ни разу не принесла ей дивидендов.
Авель был очень удивлён, услышав всё это.
– Мистер Лерой сообщил нам, что не имеет возражений против продажи ею акций, а сама она считает, что в её возрасте лучше иметь на руках некоторую наличность, чем ждать у моря погоды. Исходя из сказанного, мистер Росновский, я посчитал нужным сообщить вам об этой ситуации, вдруг вы тем или иным образом знаете человека, интересующегося гостиничным бизнесом и, как следствие, заинтересованного в покупке акций моей клиентки.
– А сколько мисс Лерой хочет получить за свои акции? – спросил Авель.
– Я думаю, она удовлетворится суммой в шестьдесят пять тысяч долларов.
– Шестьдесят пять тысяч – это довольно много за акции, которые ни разу не принесли дохода, – заметил Авель. – Мало того, надежд на то, что положение улучшится через несколько лет, нет.
– Ну, – сказал Кертис Фентон, – следует принять во внимание и стоимость одиннадцати отелей.
– Но контроль над компанией всё равно останется в руках мистера Лероя, а это превращает двадцать пять процентов мисс Лерой в простые бумажки.
– Ну же, ну же, мистер Росновский, двадцать пять процентов от одиннадцати отелей – это вполне выгодная инвестиция, и всего за шестьдесят пять тысяч долларов.
– Но только не в том случае, когда полный контроль в руках Дэвиса Лероя. Предложите мисс Лерой сорок тысяч, и я, возможно, смогу найти человека, который заинтересуется этой сделкой.
– А вам не кажется, что может найтись человек, который предложит более высокую цену? – И брови Фентона поднялись кверху.
– Ни центом больше, мистер Фентон.
Управляющий медленно соединил кончики пальцев обеих рук. Он понял намерения Авеля, и этот факт был ему приятен.
– В таком случае, мне только остаётся выяснить отношение мисс Эми к такому предложению. Как только она даст мне указания, я свяжусь с вами.
Авель вышел из кабинета Кертиса Фентона, и его сердце билось так же часто, как в тот момент, когда он входил туда. Он поспешил в отель, чтобы ещё раз проверить состояние своих личных активов. На его брокерском счету лежало тридцать три тысячи сто двенадцать долларов, а на текущем – три тысячи восемь. Авель попытался заняться своей обычной работой. Но оказалось, он не может ни на чём сосредоточиться, он всё время думал о том, что ответит мисс Эми Лерой на предложение, и уже грезил наяву о том, что он сделает, когда станет владельцем двадцати пяти процентов группы «Ричмонд».
Некоторое время он колебался, стоит ли сообщать о своём предложении Дэвису Лерою, ведь жизнерадостный техасец мог принять его амбиции за угрозу. Но спустя пару дней, во время которых он с разных сторон обдумывал проблему, он решил, что наиболее правильным будет звонок Дэвису Лерою и ознакомление его со своими намерениями.
– Хочу, чтобы вы знали, почему я это делаю, мистер Лерой. Я верю в то, что у группы «Ричмонд» впереди великое будущее, и будьте уверены, я буду работать ещё лучше, когда буду знать, что и мои собственные деньги работают на меня. – Он помолчал. – Но, если вы захотите выкупить эти двадцать пять процентов сами, я, конечно же, отнесусь к этому с пониманием.
К его удивлению, собеседник предложенной лазейкой не воспользовался.
– Авель, послушай меня, если ты так уверен в группе, действуй, мой мальчик, выкупай у Эми её долю. Буду горд получить тебя в качестве партнёра. Ты заработал это место. Кстати, на следующей неделе я приеду на игру «Ред Кабз». Так что увидимся.
Авель был на седьмом небе от счастья.
– Благодарю вас, Дэвис, у вас никогда не будет причин жалеть о вашем решении.
– Уверен в этом, старина.
Неделю спустя Авель снова появился в банке. Теперь уже он попросил проводить его к управляющему. Он ещё раз опустился в кресло из зелёной кожи и стал ждать, когда мистер Фентон заговорит.
– К моему удивлению, – начал Кертис Фентон, который вовсе не выглядел удивлённым, – мисс Лерой приняла предложение продать свои двадцать пять процентов акций группы «Ричмонд» за сорок тысяч долларов. – Он сделал паузу и поднял глаза на Авеля. – Теперь, когда у меня есть её согласие, я должен спросить вас, можете ли вы раскрыть имя покупателя.
– Да, – ответил Авель уверенно. – Акции покупаю я.
– Так, мистер Росновский. – Фентон опять никак не выразил своего удивления. – Могу я попросить вас рассказать, как вы собираетесь обеспечить сорок тысяч долларов?
– Я обращу в наличность все мои акции и сниму деньги с личного счёта, после чего мне останется собрать чуть меньше четырёх тысяч. Но я надеюсь, что вы прокредитуете меня на эту сумму, раз вы так уверены в том, что акции группы «Ричмонд» недооценены. Да к тому же, четыре тысячи долларов – это примерно столько, сколько составят комиссионные банка по этой сделке.
Кертис Фентон заморгал и застыл неподвижно. Джентльмены не должны позволять себе таких замечаний в его кабинете, которые были тем болезненнее, что Авель совершенно точно расставил все акценты.
– Вы позволите мне взять небольшой перерыв, чтобы обдумать ваше предложение, мистер Росновский?
– Если придётся ждать слишком долго, я обойдусь вообще без вашего кредита, – сказал Авель. – С сегодняшней скоростью роста рынка мои активы очень быстро достигнут сорока тысяч.
Авелю пришлось прождать неделю, пока «Континентал Траст» сообщил ему, что намерен оказать ему поддержку. Он тут же снял деньги со всех своих счетов, взял кредит на четыре тысячи долларов, и теперь у него на руках были искомые сорок тысяч.
В течение шести месяцев Авель смог выплатить кредит в четыре тысячи долларов, продавая и покупая акции в период с марта по август 1929 года; то были лучшие дни на фондовом рынке за всю его историю.
К сентябрю его счета опять немного пополнились, он даже смог позволить себе новый «Бьюик» – ведь он теперь был владельцем двадцати пяти процентов акций гостиничной сети «Ричмонд». Авель радовался тому, что занял такую прочную позицию в империи Дэвиса Лероя. Это давало ему основания начать охоту за его дочерью и остальными семьюдесятью пятью процентами акций.
В начале октября Авель пригласил Мелани на концерт из произведений Моцарта в чикагский Симфони-холл. Он надел свой самый красивый костюм, который только лишний раз подчеркнул, что он несколько растолстел, и свою первую шёлковую бабочку, посмотрел на себя в зеркало и обрёл уверенность в том, что вечер завершится успехом. После окончания концерта Авель решил обойти «Ричмонд» стороной – хотя кухня там стала превосходной, и повёл Мелани в другой ресторан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Авель был очень удивлён, услышав всё это.
– Мистер Лерой сообщил нам, что не имеет возражений против продажи ею акций, а сама она считает, что в её возрасте лучше иметь на руках некоторую наличность, чем ждать у моря погоды. Исходя из сказанного, мистер Росновский, я посчитал нужным сообщить вам об этой ситуации, вдруг вы тем или иным образом знаете человека, интересующегося гостиничным бизнесом и, как следствие, заинтересованного в покупке акций моей клиентки.
– А сколько мисс Лерой хочет получить за свои акции? – спросил Авель.
– Я думаю, она удовлетворится суммой в шестьдесят пять тысяч долларов.
– Шестьдесят пять тысяч – это довольно много за акции, которые ни разу не принесли дохода, – заметил Авель. – Мало того, надежд на то, что положение улучшится через несколько лет, нет.
– Ну, – сказал Кертис Фентон, – следует принять во внимание и стоимость одиннадцати отелей.
– Но контроль над компанией всё равно останется в руках мистера Лероя, а это превращает двадцать пять процентов мисс Лерой в простые бумажки.
– Ну же, ну же, мистер Росновский, двадцать пять процентов от одиннадцати отелей – это вполне выгодная инвестиция, и всего за шестьдесят пять тысяч долларов.
– Но только не в том случае, когда полный контроль в руках Дэвиса Лероя. Предложите мисс Лерой сорок тысяч, и я, возможно, смогу найти человека, который заинтересуется этой сделкой.
– А вам не кажется, что может найтись человек, который предложит более высокую цену? – И брови Фентона поднялись кверху.
– Ни центом больше, мистер Фентон.
Управляющий медленно соединил кончики пальцев обеих рук. Он понял намерения Авеля, и этот факт был ему приятен.
– В таком случае, мне только остаётся выяснить отношение мисс Эми к такому предложению. Как только она даст мне указания, я свяжусь с вами.
Авель вышел из кабинета Кертиса Фентона, и его сердце билось так же часто, как в тот момент, когда он входил туда. Он поспешил в отель, чтобы ещё раз проверить состояние своих личных активов. На его брокерском счету лежало тридцать три тысячи сто двенадцать долларов, а на текущем – три тысячи восемь. Авель попытался заняться своей обычной работой. Но оказалось, он не может ни на чём сосредоточиться, он всё время думал о том, что ответит мисс Эми Лерой на предложение, и уже грезил наяву о том, что он сделает, когда станет владельцем двадцати пяти процентов группы «Ричмонд».
Некоторое время он колебался, стоит ли сообщать о своём предложении Дэвису Лерою, ведь жизнерадостный техасец мог принять его амбиции за угрозу. Но спустя пару дней, во время которых он с разных сторон обдумывал проблему, он решил, что наиболее правильным будет звонок Дэвису Лерою и ознакомление его со своими намерениями.
– Хочу, чтобы вы знали, почему я это делаю, мистер Лерой. Я верю в то, что у группы «Ричмонд» впереди великое будущее, и будьте уверены, я буду работать ещё лучше, когда буду знать, что и мои собственные деньги работают на меня. – Он помолчал. – Но, если вы захотите выкупить эти двадцать пять процентов сами, я, конечно же, отнесусь к этому с пониманием.
К его удивлению, собеседник предложенной лазейкой не воспользовался.
– Авель, послушай меня, если ты так уверен в группе, действуй, мой мальчик, выкупай у Эми её долю. Буду горд получить тебя в качестве партнёра. Ты заработал это место. Кстати, на следующей неделе я приеду на игру «Ред Кабз». Так что увидимся.
Авель был на седьмом небе от счастья.
– Благодарю вас, Дэвис, у вас никогда не будет причин жалеть о вашем решении.
– Уверен в этом, старина.
Неделю спустя Авель снова появился в банке. Теперь уже он попросил проводить его к управляющему. Он ещё раз опустился в кресло из зелёной кожи и стал ждать, когда мистер Фентон заговорит.
– К моему удивлению, – начал Кертис Фентон, который вовсе не выглядел удивлённым, – мисс Лерой приняла предложение продать свои двадцать пять процентов акций группы «Ричмонд» за сорок тысяч долларов. – Он сделал паузу и поднял глаза на Авеля. – Теперь, когда у меня есть её согласие, я должен спросить вас, можете ли вы раскрыть имя покупателя.
– Да, – ответил Авель уверенно. – Акции покупаю я.
– Так, мистер Росновский. – Фентон опять никак не выразил своего удивления. – Могу я попросить вас рассказать, как вы собираетесь обеспечить сорок тысяч долларов?
– Я обращу в наличность все мои акции и сниму деньги с личного счёта, после чего мне останется собрать чуть меньше четырёх тысяч. Но я надеюсь, что вы прокредитуете меня на эту сумму, раз вы так уверены в том, что акции группы «Ричмонд» недооценены. Да к тому же, четыре тысячи долларов – это примерно столько, сколько составят комиссионные банка по этой сделке.
Кертис Фентон заморгал и застыл неподвижно. Джентльмены не должны позволять себе таких замечаний в его кабинете, которые были тем болезненнее, что Авель совершенно точно расставил все акценты.
– Вы позволите мне взять небольшой перерыв, чтобы обдумать ваше предложение, мистер Росновский?
– Если придётся ждать слишком долго, я обойдусь вообще без вашего кредита, – сказал Авель. – С сегодняшней скоростью роста рынка мои активы очень быстро достигнут сорока тысяч.
Авелю пришлось прождать неделю, пока «Континентал Траст» сообщил ему, что намерен оказать ему поддержку. Он тут же снял деньги со всех своих счетов, взял кредит на четыре тысячи долларов, и теперь у него на руках были искомые сорок тысяч.
В течение шести месяцев Авель смог выплатить кредит в четыре тысячи долларов, продавая и покупая акции в период с марта по август 1929 года; то были лучшие дни на фондовом рынке за всю его историю.
К сентябрю его счета опять немного пополнились, он даже смог позволить себе новый «Бьюик» – ведь он теперь был владельцем двадцати пяти процентов акций гостиничной сети «Ричмонд». Авель радовался тому, что занял такую прочную позицию в империи Дэвиса Лероя. Это давало ему основания начать охоту за его дочерью и остальными семьюдесятью пятью процентами акций.
В начале октября Авель пригласил Мелани на концерт из произведений Моцарта в чикагский Симфони-холл. Он надел свой самый красивый костюм, который только лишний раз подчеркнул, что он несколько растолстел, и свою первую шёлковую бабочку, посмотрел на себя в зеркало и обрёл уверенность в том, что вечер завершится успехом. После окончания концерта Авель решил обойти «Ричмонд» стороной – хотя кухня там стала превосходной, и повёл Мелани в другой ресторан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140