Скалл увидел под ней рукоятку девятимиллиметрового «Смит-Вессона» в наплечной кобуре. Впрочем, я не думаю, что они могут причинить нам серьезные неприятности.
Перри кивнул.
Блакберн повернул голову и посмотрел на Скалла.
— О'кей, — сказал он. — Ты готов?
— Я готов уже не один день, — отозвался Скалл. Оба вышли из машины и пошли по тротуару. Было солнечно, температура воздуха поднялась на несколько градусов выше нуля — необычно тепло для зимней Москвы. Однако, несмотря на относительно теплую погоду, улица казалось пустой, и торговля в модных магазинах на Неглинной почти замерла. Скалл подумал, что причина в неуверенности населения постоянное ухудшение в снабжении продовольствием, отказ стран НАТО от оказания помощи и угроза экономических санкций не могли не повлиять. Люди придерживали деньги, боясь самого страшного.
Когда Блакберн и Скалл подошли ко входу в Сандуновские бани, трое уголовного вида типов преградили им дорогу. Один из них, высокий темноволосый мужчина с тяжелой выступающей челюстью что-то сказал Блакберну.
— Я не говорю по-русски, — с нарочитым английским акцентом объяснил ему Блакберн.
Мужчина еще раз повторил непонятную фразу и жестом показал американцам, чтобы они уходили. Краем глаза Блакберн заметил, что другой охранник двинулся в их сторону, расстегивая на пальто среднюю пуговицу. Он был пониже мужчины с тяжелой челюстью, и по верхней губе у него протянулись такие тонкие усики, словно их провели косметическим карандашом.
— Я ведь уже сказал, что не говорю по-русски, — теперь уже по-английски повторил Блакберн и сделал шаг вперед.
Высокий мужчина оттолкнул его плечом.
— Тогда я скажу тебе на гребаном английском, — произнес он, выпятив мощную грудь. — Немедленно убирайтесь отсюда к чертовой матери, гребаные американские жопы.
Блакберн одно мгновение посмотрел ему в глаза и, развернувшись, с силой ударил его в солнечное сплетение, вложив в удар всю тяжесть своего тела.
Мужчина упал на колени с гримасой боли на лице. Его тело содрогнулось в приступах тошноты, и тут же хлынувший поток рвоты залил ему пальто.
Боковым зрением Блакберн увидел, как уголовник с тонкими усиками сунул руку под пальто, тогда американец мгновенно повернулся и ткнул дулом своего «Смит-Вессона» ему в живот. Рука бандита замерла.
— Достань руку, чтобы я видел ее, не заставляй меня нервничать, — произнес Блэкберн. — Тебе это понятно?
«Усики» кивнули, испуганно глядя на американца, и медленно вытащили руку из-под пальто. Скалл подошел к бандиту, обыскал, извлек «глок» и сунул пистолет в правый карман куртки.
Блакберн повернулся к третьему охраннику, который не шевельнулся с того момента, как они вышли из машины. Он покачал головой и медленно поднял вверх руки.
— Не надо, — сказал он, с трудом выговаривая английские слова. — Не надо.
Скалл обыскал его, забрал пистолет и сунул в другой карман.
Блакберн прижал дуло своего «Смит-Вессона» к горлу мужчины с тонкими усиками.
— Помоги своему товарищу встать, — приказал он. Бандит послушно наклонился и поднял высокого мужчину. Теперь все трое стояли перед американцами, трусливо потупя взгляд. Макс сделал знак стволом пистолета.
— Я хочу, чтобы все вы медленно и спокойно вошли в баню. Если кто-то издаст звук, который мне не понравится, вы даже не успеете пожалеть об этом. Мы пойдем следом. А теперь марш!
Через мгновение они двинулись к двери. Высокий все еще неуверенно переставлял ноги, с его подбородка продолжала капать слюна.
Они вошли в вестибюль и окунулись во влажную теплую атмосферу бани. Из боковой двери выглянул банщик, посмотрел на них и, поспешно втянув голову, закрыл за собой дверь.
Скалл огляделся по сторонам и стал открывать двери — одну за другой, пока в середине коридора не нашел то, что искал, — кладовку, полную полотенец и принадлежностей для уборки. Он втолкнул бандитов туда, зловещим шепотом предупредив, что с ними будет, появись хоть кто-то из них в коридоре в течение часа. Затем Скалл закрыл дверь, сунув в ручку ножку стула. В конце концов они смогут, разумеется, выбраться из кладовки, однако поднимут при этом изрядный шум, а пока что слишком напуганы.
— Пошли, — кивнул Блакберн Скаллу.
Вход в сауну был в конце коридора, слева. Из-за двери доносились стоны там находились мужчина и по меньшей мере две женщины. Блакберн кивнул Скаллу и, взявшись за ручку, приоткрыл дверь, чтобы выпустить из сауны хоть немного пара.
В свободной руке он держал «Смит-Вессон».
Юрий Хвостов сидел голый на полке, как и женщина, сидевшая у него на коленях спиной к нему, которую он обнимал руками за живот. Обнаженной была и вторая женщина, она стояла перед ними на коленях, сунув голову между их бедрами. Услышав скрип открывающейся двери, все трое повернули головы. При виде стоящих там вооруженных мужчин их лица исказились от страха и удивления.
Женщины повскакивали, и переплетенные мгновение раньше тела отделились друг от друга.
Скалл сорвал с крючка на стене пару полотенец и бросил их женщинам.
— Вон отсюда? — приказал он, махнув рукой в сторону распахнутой двери. Уходите.
Женщины поспешно выскочили из сауны, даже не успев закутаться в полотенца.
Хвостов начал подниматься с полки.
— Сидеть! — скомандовал Блакберн и направил пистолет в пухлый живот Хвостова. — Сиди и не двигайся.
Маленькие глазки Хвостова забегали с лица Блакберна на Скалла и обратно.
— Кто вы? — выдавил он по-английски. — Что вам от меня нужно?
Блакберн подошел в нему ближе, не сводя дула пистолета с его живота.
— Ты расскажешь нам, кто приказал осуществить террористический акт в Нью-Йорке, сказал он. — Расскажешь прямо сейчас.
— Вы сошли с ума! Я не имею ни малейшего представления...
Блакберн ткнул Хвостова дулом пистолета между ног, и тот сморщился от боли. Его спина, казалось, начала соскальзывать вниз с полки.
— Говори! — Блакберн взвел курок пистолета.
Послышался щелчок.
Хвостов посмотрел вниз и с трудом втянул в себя воздух. Его глаза едва не вылезли из орбит.
— Вы из ЦРУ? — пролепетал он. — Господи, вы нарушаете все законы!
Блакберн снова с силой ткнул дулом пистолета. Хвостов вскрикнул от боли, и на его щеках выступили красные пятна.
— Агенты ЦРУ не станут отстреливать тебе яйца, — угрожающе произнес Блакберн. — В отличие от меня. Так что лучше говори.
— Прошу вас...
— У тебя три секунды. Одна. Две...
— Педаченко... — пробормотал Хвостов и застонал. — Это Аркадий Педаченко.
И другие, те, кто поддерживают его, за пределами России. — Он сглотнул. Уберите пистолет, а? Ведь я сказал вам все, что вас интересует.
Блакберн сжал губы и отрицательно покачал головой.
— Нет, не все. Ты только начал.
Глава 46
Дагомыс, Черноморское побережье, Россия, 12 февраля 2000 года
В легкой куртке, тренировочных брюках и кроссовках Владимир Старинов прогуливался вдоль берега моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Перри кивнул.
Блакберн повернул голову и посмотрел на Скалла.
— О'кей, — сказал он. — Ты готов?
— Я готов уже не один день, — отозвался Скалл. Оба вышли из машины и пошли по тротуару. Было солнечно, температура воздуха поднялась на несколько градусов выше нуля — необычно тепло для зимней Москвы. Однако, несмотря на относительно теплую погоду, улица казалось пустой, и торговля в модных магазинах на Неглинной почти замерла. Скалл подумал, что причина в неуверенности населения постоянное ухудшение в снабжении продовольствием, отказ стран НАТО от оказания помощи и угроза экономических санкций не могли не повлиять. Люди придерживали деньги, боясь самого страшного.
Когда Блакберн и Скалл подошли ко входу в Сандуновские бани, трое уголовного вида типов преградили им дорогу. Один из них, высокий темноволосый мужчина с тяжелой выступающей челюстью что-то сказал Блакберну.
— Я не говорю по-русски, — с нарочитым английским акцентом объяснил ему Блакберн.
Мужчина еще раз повторил непонятную фразу и жестом показал американцам, чтобы они уходили. Краем глаза Блакберн заметил, что другой охранник двинулся в их сторону, расстегивая на пальто среднюю пуговицу. Он был пониже мужчины с тяжелой челюстью, и по верхней губе у него протянулись такие тонкие усики, словно их провели косметическим карандашом.
— Я ведь уже сказал, что не говорю по-русски, — теперь уже по-английски повторил Блакберн и сделал шаг вперед.
Высокий мужчина оттолкнул его плечом.
— Тогда я скажу тебе на гребаном английском, — произнес он, выпятив мощную грудь. — Немедленно убирайтесь отсюда к чертовой матери, гребаные американские жопы.
Блакберн одно мгновение посмотрел ему в глаза и, развернувшись, с силой ударил его в солнечное сплетение, вложив в удар всю тяжесть своего тела.
Мужчина упал на колени с гримасой боли на лице. Его тело содрогнулось в приступах тошноты, и тут же хлынувший поток рвоты залил ему пальто.
Боковым зрением Блакберн увидел, как уголовник с тонкими усиками сунул руку под пальто, тогда американец мгновенно повернулся и ткнул дулом своего «Смит-Вессона» ему в живот. Рука бандита замерла.
— Достань руку, чтобы я видел ее, не заставляй меня нервничать, — произнес Блэкберн. — Тебе это понятно?
«Усики» кивнули, испуганно глядя на американца, и медленно вытащили руку из-под пальто. Скалл подошел к бандиту, обыскал, извлек «глок» и сунул пистолет в правый карман куртки.
Блакберн повернулся к третьему охраннику, который не шевельнулся с того момента, как они вышли из машины. Он покачал головой и медленно поднял вверх руки.
— Не надо, — сказал он, с трудом выговаривая английские слова. — Не надо.
Скалл обыскал его, забрал пистолет и сунул в другой карман.
Блакберн прижал дуло своего «Смит-Вессона» к горлу мужчины с тонкими усиками.
— Помоги своему товарищу встать, — приказал он. Бандит послушно наклонился и поднял высокого мужчину. Теперь все трое стояли перед американцами, трусливо потупя взгляд. Макс сделал знак стволом пистолета.
— Я хочу, чтобы все вы медленно и спокойно вошли в баню. Если кто-то издаст звук, который мне не понравится, вы даже не успеете пожалеть об этом. Мы пойдем следом. А теперь марш!
Через мгновение они двинулись к двери. Высокий все еще неуверенно переставлял ноги, с его подбородка продолжала капать слюна.
Они вошли в вестибюль и окунулись во влажную теплую атмосферу бани. Из боковой двери выглянул банщик, посмотрел на них и, поспешно втянув голову, закрыл за собой дверь.
Скалл огляделся по сторонам и стал открывать двери — одну за другой, пока в середине коридора не нашел то, что искал, — кладовку, полную полотенец и принадлежностей для уборки. Он втолкнул бандитов туда, зловещим шепотом предупредив, что с ними будет, появись хоть кто-то из них в коридоре в течение часа. Затем Скалл закрыл дверь, сунув в ручку ножку стула. В конце концов они смогут, разумеется, выбраться из кладовки, однако поднимут при этом изрядный шум, а пока что слишком напуганы.
— Пошли, — кивнул Блакберн Скаллу.
Вход в сауну был в конце коридора, слева. Из-за двери доносились стоны там находились мужчина и по меньшей мере две женщины. Блакберн кивнул Скаллу и, взявшись за ручку, приоткрыл дверь, чтобы выпустить из сауны хоть немного пара.
В свободной руке он держал «Смит-Вессон».
Юрий Хвостов сидел голый на полке, как и женщина, сидевшая у него на коленях спиной к нему, которую он обнимал руками за живот. Обнаженной была и вторая женщина, она стояла перед ними на коленях, сунув голову между их бедрами. Услышав скрип открывающейся двери, все трое повернули головы. При виде стоящих там вооруженных мужчин их лица исказились от страха и удивления.
Женщины повскакивали, и переплетенные мгновение раньше тела отделились друг от друга.
Скалл сорвал с крючка на стене пару полотенец и бросил их женщинам.
— Вон отсюда? — приказал он, махнув рукой в сторону распахнутой двери. Уходите.
Женщины поспешно выскочили из сауны, даже не успев закутаться в полотенца.
Хвостов начал подниматься с полки.
— Сидеть! — скомандовал Блакберн и направил пистолет в пухлый живот Хвостова. — Сиди и не двигайся.
Маленькие глазки Хвостова забегали с лица Блакберна на Скалла и обратно.
— Кто вы? — выдавил он по-английски. — Что вам от меня нужно?
Блакберн подошел в нему ближе, не сводя дула пистолета с его живота.
— Ты расскажешь нам, кто приказал осуществить террористический акт в Нью-Йорке, сказал он. — Расскажешь прямо сейчас.
— Вы сошли с ума! Я не имею ни малейшего представления...
Блакберн ткнул Хвостова дулом пистолета между ног, и тот сморщился от боли. Его спина, казалось, начала соскальзывать вниз с полки.
— Говори! — Блакберн взвел курок пистолета.
Послышался щелчок.
Хвостов посмотрел вниз и с трудом втянул в себя воздух. Его глаза едва не вылезли из орбит.
— Вы из ЦРУ? — пролепетал он. — Господи, вы нарушаете все законы!
Блакберн снова с силой ткнул дулом пистолета. Хвостов вскрикнул от боли, и на его щеках выступили красные пятна.
— Агенты ЦРУ не станут отстреливать тебе яйца, — угрожающе произнес Блакберн. — В отличие от меня. Так что лучше говори.
— Прошу вас...
— У тебя три секунды. Одна. Две...
— Педаченко... — пробормотал Хвостов и застонал. — Это Аркадий Педаченко.
И другие, те, кто поддерживают его, за пределами России. — Он сглотнул. Уберите пистолет, а? Ведь я сказал вам все, что вас интересует.
Блакберн сжал губы и отрицательно покачал головой.
— Нет, не все. Ты только начал.
Глава 46
Дагомыс, Черноморское побережье, Россия, 12 февраля 2000 года
В легкой куртке, тренировочных брюках и кроссовках Владимир Старинов прогуливался вдоль берега моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80