Он резко остановился, уставился на Шона маленькими злобными влажными и жестокими глазками из-под густых седых бровей: – Ты что же, ирландец?
– Да, – ответил Шон. – Но и среди нас есть хорошие и плохие.
– Ха, – сказал майор, – так я и знал! Черт побери, только ты раскрыл рот, мне все стало ясно. Этот парень ирландец, решил я. И, черт побери, оказался прав. – Он успокаивался. Страхи снова были под контролем. Нет, Томми Уиллиса, клянусь богом, не проведешь. Парень только открыл рот, а он уже все понял – быстрее молнии. «Ты ирландец». И, ей-богу, он оказался ирландцем. Майор преисполнился чувством благодарности к Шону за то, что тот дал ему возможность вновь обрести уверенность в себе. Уиллис готов был заключить в объятия своего нового знакомого. Бедняга! Ну что же ему делать: где родился, там родился, ничего не попишешь.
– Где родился, там родился, – со щедрой благосклонностью сказал он. – Я однажды знал отличного ирландца, интенданта генштаба в Каире в сорок третьем. Фамилия – Уилсон. Не встречал его?
– Нет, но фамилия знакомая.
Уиллис вдруг сложился чуть не вдвое на своих коротеньких ножках и залился лающим смехом. А уж если он смеется, значит, бояться нечего, все будет в порядке, черт побери. В полном порядке.
– Все будет в полном порядке, черт побери, – сказал Уиллис. – Фамилия знакомая! Отлично сказано, Николас. Но интендант был не то что этот ублюдок Райен. Настоящий мужчина. А как пить умел! Две бутылки виски на завтрак. Ей-богу, настоящий мужчина. Чертов ирландец, но настоящий мужчина. Знаешь, Николас, я бы с ним в ад пошел.
Они дошли до дверей «Герцога Мальборо» – ноги сами несли туда Уиллиса. Казалось, он слегка удивился, оказавшись снова у стойки бара. Вокруг старый, почерневший от времени дуб, пивные краны, стекла в свинцовых переплетах. Кроме бармена, внутри никого.
– Я выпью кружку пива, – сказал Шон. – А…
– Повторить, – велел майор. – Двойное виски.
Они сели в кабинке. Майор мгновенно осушил свой стакан и снова проникся теплым чувством: все в порядке.
– Подожди, вот поймает Робби эту свинью. Он его прищучит.
– Как? – будто между прочим спросил Шон, осторожно передвигая кружку по дубовому столу, создавая из мокрых кругов рисунок.
– Ха, – произнес Уиллис, приложив толстый короткий указательный палец к своему носу пьяницы. – Никаких фамилий, тогда никакой и ответственности, верно?
– Точно, – согласился Шон. – Болтун – находка для…
Уиллис в ярости посмотрел на него, неожиданно разозлившись: в словах собеседника ему послышались покровительственные нотки.
– Черт возьми, ты абсолютно прав, что я прав. Меня не надо учить, что такое болтун. Мой девиз: открывай рот, чтобы жрать, а задницу – чтобы…
– Прекрасный девиз, – успокоительным тоном согласился Шон. – Выпейте еще.
Уиллис удивленно посмотрел сначала на свой стакан, потом на Шона, который расплывался у него перед глазами. Черт побери, этот щенок ирландец еще своего отца будет учить.
– Ты чертовски прав, это отличный девиз. Болтун – находка… А в каирском «Гезира-клубе» сколько всего выбалтывали. Только не Томми Уиллис. Уиллис, Ходячая Контрразведка. Меня раньше называли Уиллис Ходячая Контрразведка, – сообщил он.
– Я знаю, – сказал Шон.
– Знаешь? – уставился на него Уиллис. Черт побери, чего он все время расплывается?
– Мне говорил Рэнделл: «Можешь доверить майору Уиллису свою жизнь. Недаром его зовут Ходячая Контрразведка».
– Он так сказал?
Шон кивнул. Майор опустил глаза, улыбнулся пустому стакану. Майору Уиллису можно доверить свою жизнь. Ей-богу, можно. Ей-богу, ему можно доверять – Ходячей Контрразведке Уиллису. Бармен принес майору еще виски, и он посмотрел на стакан с тем же теплым одобрением. Все будет в порядке. Робби прищучит этого ублюдка. И тогда – все. Он об этом ничего знать не будет, а все будет кончено. Редвин и Райен. Р. и Р. Черт побери, смешно. Он взглянул на Шона. Николас! Ты дуропляс. Он расхохотался: Николас – дуропляс. Бог мой, вот смешно-то. Все уже кончено. И больше ни о чем не придется беспокоиться. Уехать отдохнуть. Ни о чем в мире не думать. А счет в банке все растет и растет.
– Давай, парень, пей, – сказал майор. – Я угощаю.
Он выпил еще одно двойное виски, прежде чем вспомнить про Брайса. Шон вертел в руках четвертую кружку пива. Три предыдущие, нетронутые, стояли на полу под скамьей.
– Брайс, – сказал Уиллис, – Эдди Брайс. Вот, черт побери, никому не нужная свинья. Что, ты сказал, он делает?
– Он уехал. Я думал, вы знаете куда.
– Не знаю и знать не хочу. – Уиллис сидел очень прямо. Иначе стол начинал заваливаться на него. Да и скамья какая-то непрочная, шатается. – Скатертью дорога, – добавил майор. – Чертов содержатель борделя. – Вот если осторожно поставить локти на стол, то, наверно, можно его удержать. Ведь он же не пьян. С чего это ему быть пьяным – с нескольких порций виски? Да кто тут, черт побери, думает, что Томми Уиллис пьян? – Ты думаешь, я пьян? – с вызовом спросил он.
– Я бы сказал, что вы – в самый раз, – сказал Шон.
– Правильно, черт побери, в самый раз. Так и дальше будет. Заботься о себе самом, и страна тогда сама о себе позаботится – вот мой девиз. – Майор попытался положить палец себе на нос, но промахнулся. Палец покачивался перед его глазами, потом на секунду исчез. – Ты меня только пойми правильно. Я эту чертову страну люблю. Люблю. Черт побери, лучше бог на земле не придумал страны, нет второй такой. Ни единой. Но ей пришел конец. Капут. – Лицо майора налилось кровью, раздулось, воротник душил его, как удавка, темные узловатые вены выступили на мокрой розовато-лиловой коже. – Это трагедия, черт побери, но так уж оно есть. Британской империи больше нет. Ничего нет. Ни отваги. Ни уважения. Парни, черт побери, на шлюх похожи. Девчонки, черт побери, – на парней. Я те грил про Би-би-си? Если ты нормальный мужик, работу там не получишь. Это правда. Чудовищно, но правда, как правда то, что я здесь сижу. – Майор неуверенно погрозил Шону пальцем, потом чуть изменил жест и подозвал бармена: – Повторить, Дуропляс. – Он подавился от смеха. – Дуропляс-Николас. Это так тебя зовут. Понял?
– Чертовски смешно, – сказал Шон. – И в рифму.
– Разумеется, черт побери, в рифму, – прорычал Уиллис. – В этом весь юмор. – Этот парень ему не очень нравился. Проклятый ирландец. Отца учить берется. Проклятый всезнайка. – Ты, черт побери, думаешь, что много знаешь, – сказал он. – Ничего ты не знаешь.
– Конечно, я знаю меньше вас.
– Так оно и есть. – Он пронзил Шона своим взглядом каирских времен, когда отвечал за жалованье и командировочные, словно просверлил в расплывающейся перед ним мишени две дыры. – Думаешь, ты знаешь, для чего эта «Теневая армия»? Думаешь, для будущей войны? Против русских. Оккупация Англии и прочая чепуха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55