Густая бородка чёрной подковой охватывала его тугие розовые щеки. Он быстро и размашисто писал, грудью навалившись на стол, и чему-то коварно улыбался.
— Здравствуйте, дорогой товарищ, — весело сказал он Игорю. — Весь в вашем распоряжении на… — он взглянул на часы, — на десять минут. Срочный материал готовлю, в номер идёт. Задание главного. Так что сами понимаете.
Лучистые, совсем юные глаза его смотрели самоуверенно и насмешливо.
— Уж как уложимся, — возразил Игорь, улыбнувшись. — У вас тут курить можно?
— У нас все можно, — заверил Небогов. — Недавно один дрессировщик из цирка заходил, так в кармане кобру принёс. Что было! Все девчата — на столы. А мы не знаем, куда смотреть: на кобру или на их ножки. Но кобра, между прочим, оказалась изящнее. Классный материал потом дали: «У нас в гостях — кобра!» А под это дело — все проблемы цирка. Пулей прошёл. Другой раз авторы свои песни тут исполняют. Прямо под ухом воют. Тоже, знаете, не соскучишься. А вот неделю назад у нас тут взрыв был. Ей-богу, настоящий взрыв. Два стекла высадило, и штукатурка обвалилась вон в том углу. Изобретатель пришёл один…
Небогов, видимо, совершенно забыл, что сам же выделил для разговора всего десять минут.
— Слава! — окликнули его с соседнего стола. — У тебя пяти семечек, строк на пятнадцать, нет?
— Привет! — иронически ответил Небогов и даже помахал рукой. — Я же тебе в среду четыре дал!
— Ты ещё вспомни, сколько в прошлом году дал! Михаил Кольцов! Он только подвалы пишет!
— Ладно, ладно! Не сей панику! Подаю только по средам! — Небогов бросил взгляд на улыбающегося Игоря и спохватился: — Ах да! Мы несколько отвлеклись.
— Лично я не отвлекался, — заметил Игорь.
— Газета, знаете ли. Так я вас слушаю.
— Славка! — крикнул кто-то с другого конца комнаты. — Где гранки «Круглого стола»?
— У Марины! Все у Марины! — завопил Небогов. — Не мешайте беседовать с товарищем! Он из милиции, в конце концов!
Несколько любопытных голов повернулось в их сторону.
— Знаете что? — сказал Игорь. — Я не люблю лишней популярности. И кобру я с собой тоже не захватил. Давайте пройдёмся, а?
— Одну минуту, — поднял руку Небогов. — Сейчас все устроим. Пошли.
Он вскочил, шепнул что-то сидевшему невдалеке парню и, ловко лавируя между столами, устремился к двери. Игорь еле поспевал за ним.
Небогов провёл его в дальний конец широкого коридора и открыл низенькую дверь.
Они оказались в крохотной каморке без окон, со скошенным потолком, с которого свисала на шнуре тусклая лампочка. Кругом стояли ведра, валялись тряпки, мотки электрического шнура, какие-то верёвки, в углу были свалены веники, щётки на длинных палках. Тут же находились две колченогие табуретки.
— Царство тёти Паши, — объявил Небогов. — Используется для исповедей и тайных свиданий. Присаживайтесь. Уж здесь нас никто не потревожит, будьте спокойны.
— А если у кого-нибудь ещё назначено тайное свидание? — засмеялся Игорь.
— Все. Занято. Как в уборной, — ответил Небогов, запирая дверку на длинный, гнутый крючок. — Слушаю вас.
И уселся верхом на вторую табуретку.
— Так вот, — начал Игорь. — Первый вопрос. Вы что-нибудь слышали о директоре электродного завода?
— Ещё бы! Что касается меня, то выражение «слышали» неуместно. Я писал о нем фельетон.
— Он был опубликован?
— Нет, не был.
— Почему?
— Ну, видите ли. Тут у редакции были некоторые, соображения, — уклончиво ответил Небогов.
— Хорошо. Мы этим ещё займёмся. А пока вернёмся к началу. На основе чего вы написали фельетон?
Небогов задумчиво почесал бородку.
— Это вам обязательно надо знать? — осведомился он. — Видите ли, газетная этика…
— Сейчас не до этики, — сухо прервал его Игорь. — Погиб человек…
— Хороший человек! — вдруг запальчиво произнёс Небогов. — Это я вам говорю!
— Но тогда почему же… — начал было Игорь.
— Ладно! — снова прервал его Небогов. — Черт с ней, с этикой! Я вам сейчас все расскажу. Вы это дело расследуете, да? Я слышал, вы из Москвы приехали.
— Да, из Москвы.
— Правильно! Расследуйте, и получше.
— Вот вы и помогите.
— Вот я и помогу, — сердито ответил Небогов. — Все началось с анонимного письма в редакцию.
— Та-ак, — протянул Игорь, настораживаясь.
— Анонимка — это или подлость, или трусость. И всегда мерзость. Это уж опыт показал. Но она содержала конкретные факты. И острые. Их следовало проверить. Причём осторожно. Чтобы не оскорбить подозрением. Вы понимаете? Так вот это поручили мне.
— Когда пришла анонимка? — спросил Игорь.
— Скажу точно. Сегодня у нас двадцать седьмое? Значит, ровно два месяца назад.
— Выходит, до ревизии на заводе?
— Она как раз началась, когда я туда пришёл.
— Ясно. Ну, а дальше?
— Дальше я положил анонимку эту под сукно. Как «кобру под подушку». Вы читали такой роман? И стал ждать.
— Чего же ждать? — поинтересовался Игорь, игнорируя вопрос о романе.
— Конца ревизии, конечно. И вот оказалось, что факты подтвердились. И тогда я написал фельетон, — Небогов вздохнул. — Блестящий фельетон. Это все мне говорили.
— Почему же его не опубликовали?
Небогов снова вздохнул и, нахмурясь, почесал мизинцем бородку.
— Я сам так решил.
— Вы?!.
— Да, представьте. Дело в том, что я узнал Лучинина. Он ко мне пришёл сам, и мы с ним беседовали, — он скупо усмехнулся. — Как раз здесь, у тёти Паши.
— И что же?
— И… он мне понравился.
— Это выглядит не очень принципиально, — заметил Игорь.
— Вы меня не поняли! — Небогов даже вспыхнул от возмущения. — Мне нравятся только честные люди! Абсолютно честные! И я их нутром, чувствую. Слава богу, всяких навидался. И я, представьте себе, не поверил ревизии. Я подумал, что он будет бороться, — и чуть дрогнувшим голосом добавил: — Такое он производил впечатление.
Игорь смотрел на его бородатое, юношеское лицо с живыми карими глазами, ставшими вдруг строгими, почти злыми, на твёрдо сжатые губы, и ему почему-то захотелось обнять этого парня.
— Вы мне можете показать эту анонимку, Слава? А заодно и ваш фельетон?
— Анонимку, пожалуйста. А вот фельетон… Честное слово, я его выбросил. В корзину. Все три экземпляра. И даже от главного не попало… Константин Дормидонтович меня понял.
Потом Небогов принёс письмо.
Игорю достаточно было только взглянуть на него, и он узнал почерк. Тот самый! Неужели это Булавкин?
И ещё непонятно: откуда Булавкин мог знать факты, о которых писал? И так грамотно их изложить — технические вопросы, бухгалтерские. Странно, очень странно.
— Это письмо мне придётся у вас взять, — сказал Игорь.
— Ну и черт с ним! Берите, — брезгливо ответил Небогов.
— Теперь, Слава, второй вопрос, — продолжал Игорь. — У вас дома есть пишущая машинка?
Небогов с удивлением посмотрел на него.
— Есть. А что?
— Зачем же вы брали машинку у Черкасова?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66