– Вероятно, он думал уговорить Горобца честно признаться. Сережа был такой идеалист!
Знаменский с каменным лицом занес ее слова в протокол. Она беспокойно следила за авторучкой, быстро и разборчиво выписывавшей строку: «…так как, по мнению жены, был идеалистом».
В равнодушии следователя Миловидова чувствовала неведомую опасность, нечто надвигающееся. Нельзя дольше делать вид, будто не замечаешь, что тебя допрашивают, и с подозрением.
– Пал Палыч, вам нездоровится? Или что-то случилось?
Да, случилось, мог бы ответить Знаменский. Обидно и неприятно убеждаться в ошибке. Не столько даже обидно, что как несмышленыша обвели вокруг пальца, обидно, что верил и сострадал женщине, которая того недостойна, конечно, степень вины пока не ясна, но образ чистой, безмерно горюющей вдовы – насквозь фальшив.
– Да нет, ничего, – отозвался Пал Палыч с горчинкой.
– Но Томин определенно дал мне понять, что есть новости, – схитрила Миловидова.
– Вы говорите неправду.
– Пусть неправду! Да, неправду, потому что вы что-то скрываете! Вы сегодня другой… Пал Палыч, мне очень нужна поддержка, я на пределе, а вы… Вот я плачу, а у вас глаза холодные. Почему вам меня не жалко?!
Ладно, карты на стол. Нет настроения подлавливать ее с разными экивоками.
– Алена Дмитриевна, где вы провели ночь со среды на четверг?
Вот оно – то, что надвигалось. Миловидову накрыло волной страха. Если сейчас ошибиться, потом не выплывешь. С минуту она рыдала уже по-настоящему, искренне и некрасиво.
Пал Палыч ждал.
Она кое-как задавила рыдания, высморкалась и заговорила очень медленно, следя за реакцией Знаменского:
– Я поехала ночевать к маме… после опознания рубашки перестала ждать Сережу… Это была ужасная ночь… самая тяжелая… Мне не хотелось никого видеть и разговаривать… и я от мамы ушла… Но я не вернулась домой… до утра бродила, не знаю где.
Знаменский дрогнул бровями: неглупо. Вроде и придраться не к чему. Он записывал – она облегченно передыхала: выкрутилась!
– Еще вопрос. Горобец отрицает, что звонил вашему мужу и приглашал его. Придется устроить очную ставку. В какое время завтра вам удобнее?
Очная ставка была Пал Палычу не нужна, просто он избрал такой способ непринужденно сообщить об освобождении арестованного.
– Да хоть сейчас, – возразила Миловидова. – Пусть его только приведут.
– Горобец дома. Я пошлю повестку.
– То есть как… Вы его отпустили?! Вы отпустили Горобца? Вот в чем суть!.. – Миловидова спохватилась и поспешила замаскировать растерянность возмущением: – Такого бандита! Чтобы он дальше ходил убивал? Не понимаю, как вы могли! Зачем вы его выпустили?!
– За недостаточностью улик.
– Недостаточность? Да мне фабричный юрист сказал: «Нерасторжимая цепь улик!..» Вам надо тело найти, да? Но ведь бывает же – не находят, а все равно судят за убийство!
В дверь заглянула Кибрит:
– Можно, Пал Палыч?
– Разумеется.
Зина не стала бы мешать допросу, если бы не имела новостей, непосредственно этого допроса касающихся.
– Опять не удастся проверить методику мультгрупп, – сказала она. – Прочти, телефонограмма из Москвы.
– Ай да сюрприз в коробочке! – воскликнул он, прочтя листок. – Присядь, сама объяснишь. – Знаменскому понадобились секунды три-четыре, чтобы переварить новость и вернуться к прерванному разговору: – Да, действительно бывают так называемые «убийства без трупа». Но в данном случае сам факт убийства нельзя считать установленным.
– Что?.. Я на вас удивляюсь… Человека же нет!
– Закон предусматривает подобные ситуации. Когда розыск не приносит результатов, дело передается, так сказать, гражданскому ведомству. Через год исчезнувшее лицо может быть признано безвестно отсутствующим, а через три года суд по гражданским делам может признать его умершим.
– С ума сойти… Зачем вы эти ужасы рассказываете? Ведь на рубашке была Сережина кровь, вы экспертизу делали!
– Простите, я вам о результатах экспертизы не докладывал. Откуда вы получили сведения?
Видя, что следователь уже в открытую уличает ее, Миловидова вскипела:
– Если человек исчез и нашли рубашку, в которой он из дому ушел, то дураку понятно, чья кровь и что вообще стряслось!
Пал Палыч хладнокровно переждал ее вспышку.
– Товарищ эксперт, прошу.
– В телефонограмме, которую я только что получила… – начала Кибрит.
Продолжить ей помешало появление Томина.
– Минутку, – он взял телефонограмму, проглядел и возвратил: – Мило. Но с этим подождите, посмотрите, кого я вам привез.
Он вышел и вернулся с «хахалем» Миловидовой, привезенным из Лесных полян.
– Сережа! – отчаянно вскрикнула она.
– Спокойно, Алена, – глухо произнес тот.
– Рекомендую – Сергей Иванович Миловидов. Вот он, Алена Дмитриевна, жив-здоров. Странно: я так старался, а вы и не рады?
– Прошу вас, побудьте в коридоре, – распорядился Пал Палыч, адресуясь к «вдове».
Миловидова вышла, зажав рот рукой, на шатучих, будто чужих ногах, и никто не поглядел вслед, кроме мужа.
– Как прикажете понимать? – обратился к нему Знаменский.
– Как шутку. Хотел разыграть друзей.
– Необычайно смешно. Поскольку мы не принадлежим к числу ваших друзей, не трудитесь нас дальше разыгрывать. Сядьте.
Миловидов опустился на стул, где только что сидела его Алена. Вероятно, сиденье было еще теплым, и снова он тоскливо оглянулся на дверь.
– Часто у вас идет носом кровь? – жестко спросил Знаменский.
Недавний покойник вздрогнул.
– Не обращал внимания.
– Что вы говорите! Можете наконец высказаться, товарищ эксперт.
Кибрит взяла телефонограмму.
– Кровь, изъятая с вашей рубашки, была проверена на биологические примеси. И вот заключение: «Проведенные анализы позволяют категорически утверждать по наличию специфических отслоений и слизи, что источником крови явилось ее истечение из носа, каким страдает ряд людей».
– Благодарю. Итак, Миловидов, кто подбросил рубашку Горобцу – вы или жена?
Тот понял, что проиграл окончательно и бесповоротно. Долго молчал, обводя взглядом присутствующих. Наконец обратился к Знаменскому:
– Простите, забыл ваше имя-отчество.
– Понятно. Не думали, что понадобится. Пал Палыч.
– Пал Палыч… – Он всматривался в Знаменского, оценивал противника. – Вас ведь больше устраивает, чтобы я честно рассказал все как есть?
– Тонко подмечено. Вранье меня действительно не устроит.
– Тогда если я где-то оговорюсь и вместо «я» скажу «мы» – не ловите на слове. Мужики делают ошибки – им и расплачиваться.
– Покупаете на благородстве?
– Алена ни при чем. У вас против нее ничего реального, кроме моих показаний, быть не может. А я их не дам!
Томин и Кибрит потихоньку вышли. Они свое сделали, очередь за Пал Палычем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18